Он ждал ее. Его руки сомкнулись на ее талии еще до того, как ноги коснулись земли. Он с легкостью снял Изабел со стены, поставил перед собой и, крепко держа, кивнул в сторону небольшого лесочка, что лежал за конюшнями.

— Коня я привязал там, — тихо сказал он. — А ваш где?

Она посмотрела через плечо в противоположном направлении:

— Мой привязан за домом старой миссис Симпсон, это дальше по дороге.

Маркус направился к перелеску, где ждал его конь. Он сжимал ее запястье крепкой хваткой и попросту тянул за собой.

— Отлично, тогда вашу лошадь мы заберем позже.

Изабел давно уже уяснила, что в некоторых схватках можно победить, а в некоторых — нельзя. В этой она победить не могла и поэтому смиренно следовала за Маркусом, не делая попыток вырваться. Они дошли до его коня, Маркус отвязал его, взобрался в седло и усадил ее перед собой.

Путь до домика миссис Симпсон проделали в молчании; Маркус вел животное сквозь тьму, делая крюк вокруг гостиницы. Час стоял довольно поздний, свет не горел ни в одном из окон домика. Лошадь Изабел тихонько заржала, когда они приблизились, и конь Маркуса ответил, но миссис Симпсон, слава Богу, была глуха как пень.

Когда Изабел уселась в седло, Маркус предусмотрительно взял поводья ее лошади и направил животных в сторону гостиницы.

— Вы куда? — прошипела Изабел. — Нам в другую сторону.

— Со мной кое-кто еще, — бросил Маркус через плечо. — Мне нужно его дождаться.

Маркус размышлял: а не оставить ли Джека на произвол судьбы и не поехать ли в Мэннинг-Корт вместе с Изабел? Джек вполне способен постоять за себя. Чем меньше народу будет знать о сегодняшнем фиаско, тем лучше… Но он отбросил эту мысль без сожалений. Его рот скривился. Он не сможет послать Джеку весточку о том, что планы изменились. И рисковать, позволив Джеку искать его, тоже нельзя. Как только Джек выйдет из гостиницы и не обнаружит его в укрытии, он отправится его искать — естественно, в номер Уитли. Этого нельзя допустить, это слишком опасно. Выбора нет, придется ждать Джека. С Изабел. Меньше всего ему хотелось представлять их друг другу при подобных обстоятельствах, но отложить откровенный разговор и позволить ей как ни в чем не бывало уехать в Мэннинг-Корт — без сопровождения, напомнил он себе, — тоже не лучший вариант. А Джек… Джеку наверняка не терпится узнать, что ему удалось откопать в комнатах Уитли, точно так же как ему не терпится услышать, что полезного Джек выудил из Уитли. И это темы не для ушей миссис Мэннинг. Обмен новостями можно оставить до приезда в Шербрук-Холл. Маркус со вздохом признал, что этот момент настанет гораздо, гораздо позже — после того как он проводит свою невесту до дома. Эта идея ему не улыбалась.

Перед ним встала дилемма, и чем больше он думал о ней, тем сильнее путался и терялся: как объяснить Джеку присутствие Изабел — даже если опустить то, что он обнаружил ее под кроватью Уитли, то почему она одета как парень? Какие разумные причины существуют для этого? У него самого нет объяснения и не будет, пока он не получит возможность переговорить с миссис Изабел Мэннинг наедине — и начистоту. А поговорить до появления Джека они явно не успеют.

Хотя его съедало изнутри желание узнать, что она делала в комнате Уитли, он подумал, что проще всего было бы отложить разбирательство и отправить ее домой, пока к ним не присоединился Джек. Но это создавало другую проблему: как она поедет в темноте одна? Даже если забыть об Уитли — все защитнические инстинкты в нем воспротивились тому, что женщина благородного воспитания поедет куда-то в ночи без сопровождения. И не важно, что она предприняла именно это, чтобы оказаться здесь. Если они с Джеком встретятся при подобных обстоятельствах, это будет не менее ужасно. Маркус никак не мог решить, какое из двух зол меньшее.

Они въехали в перелесок за конюшнями. Маркус продолжал вертеть в уме ситуацию и так и эдак, но так ничего и не решил. Они остановились примерно в том месте, где он в первый раз привязал коня. Маркусу не нравилась эта идея, но, похоже, Джеку и Изабел судьба сегодня встретиться — если, конечно, он не придумает другого выхода.

Он повернулся к Изабел:

— Подождем здесь. Вряд ли он задержится.

— А кого мы ждем? — спросила она, охваченная любопытством.

— Моего кузена Джека.

Она рассматривала его высокий силуэт, едва различимый в темноте. Достаточно уже и того, что Маркус нашел ее в спальне Уитли. Мысль о том, что еще кто-то, какой-то незнакомый человек, узнает о ее позоре, наполнила ее сердце отчаянием.

— Ммм… А вы уверены, что это мудро? — промямлила она. — Мне бы не хотелось, чтобы кто-то узнал о сегодняшнем. Даже если это ваш кузен.

— Да, возможно, это не очень мудро, — огрызнулся он, — но выбор невелик. Мне не больше вашего хочется знакомить вас с Джеком при подобных обстоятельствах. — Он подумал о всех сложностях, которые ждут его впереди, и его затопило острое чувство несправедливости. Он вытащил Изабел из-под кровати Уитли — это уже само по себе удар под дых. Ну почему она там оказалась? Почему одета как мальчишка? Неужели из-за каких-то извращенных наклонностей Уитли? От этой мысли у него что-то перевернулось в животе и желчь подкатила к горлу. Маркус сделал глубокий вздох, стараясь вернуть себе способность здраво рассуждать. То, что она спряталась, еще можно понять: он и сам залез бы под кровать, если бы услышал, как кто-то забирается в окно. Возможно, есть какое-то рациональное объяснение — вряд ли, конечно, оно ему понравится, — но он, как ни пытался, не мог придумать другой причины, почему Изабел оказалась в спальне Уитли… От ревности у него скрутило внутренности. Он повернулся в седле и прожег ее гневным взглядом:

— Вы с Уитли любовники?

Изабел окаменела.

— Да как вы смеете! — воскликнула она, вне себя от ярости, что он вообразил такое. Задиристо вздернув подбородок, она добавила с горячностью: — Вы наглым образом оскорбляете меня!

— Вы моя невеста, и я только что обнаружил вас в спальне другого мужчины, — едко ответил Маркус. — Думаю, я имею право получить объяснения.

— И как вы думаете, что я там делала? — выпалила она, слишком злая, чтобы следить за своим языком. — Ждала Уитли? Думаете, мы любовники? И что вы намерены с этим делать? — Ненавидя саму себя, она скривила губы в мерзкую улыбочку и промурлыкала: — Конечно, если такая ситуация вас не устраивает, вы можете разорвать помолвку.

— О, вам бы очень этого хотелось. Не так ли?

— Конечно! Я никогда не хотела выходить за вас!

Взбешенный до крайности, Маркус сделал то, чего никто из них не ожидал: сгреб Изабел в охапку. Вытащил из седла и перетащил на свою лошадь. Тяжело дыша и удерживая ее извивающееся тело прямо перед собой, он прорычал:

— Слушай меня, женщина: ты моя! Я не намерен тебя ни с кем делить, и, Бог свидетель, мы поженимся! — сказал он и впился губами в ее рот так, будто хотел поставить на ней печать своей власти.