— Лучшего не бывает.

— Ну, возможно, ты привыкла к тихой музыке…

— Нам пели ветви деревьев под арфу Эола, — тихонько произнесла она, неожиданно смутившись от воспоминаний только что пережитого.

— …шампанскому…

— Я достаточно пьяна твоими поцелуями.

— …чистым простыням…

— Не люблю стерильности. — Она завертелась у него под рукой, вызвав желание поцеловать ее.

Ее движения заставили его сердце колотиться быстрей. Кажется, он не мог находиться рядом и не хотеть Джуд.

— Я снова тебя хочу.

Почувствовав его настойчивое желание, Джуд испытала мучительное чувство внутри: ожидание блаженства — отчаянное, до дрожи.

— Я тоже.

Она скользнула к нему, прижалась пылающими губами к его губам, а грудью к его обнаженной груди. Хотя полуобнаженный ковбой находился перед ее глазами весь день, Джуд все еще была им очарована.

Желая доказать, что она тоже может действовать медленно и сводить с ума, Джуд скользнула вниз и стала целовать вьющиеся волосы на его теле.

Она долгими, мучительными движениями спускалась все ниже, пока не осознала, как ее действия влияют на него.

— Джуд…

Она засмеялась тихим довольным смехом, радуясь своей инициативе. Наслаждаясь Лаки. Этой волшебной ночью он весь принадлежал ей. Что же, она будет с ним безжалостна, будет соблазнять до конца, играть, вытягивать из него все, до последней капли.

Наконец они обессилели и лежали, отдыхая, в машине, под звездным небом. Парадокс состоял в том, что, насколько разным был их образ жизни, настолько они подходили друг другу в сексе. Единственное, что их связывало. Однако к тому времени, когда солнце робкими лучами позолотило верхушки далеких деревьев, оба уже знали, что их связывает не только секс.

— Похоже, нам надо кое о чем поговорить, — сказал Лаки, когда они собрали разбросанные по всей машине вещи и оделись.

Утро было прохладное, а блузка Джуд — слишком легкая, к тому же теперь она и не застегивалась, поэтому ей пришлось накинуть куртку Лаки. Она бы предпочла сейчас местечко у камина. Да. На протяжении этой ночи она позволила себе слишком много, в том числе и фантазию по поводу своего житья-бытья в Вайоминге, рядом с человеком, который оживил ее сердце, а тело заставил петь. И все же она была не готова сейчас решать важные проблемы.

— Поговорить о чем? — Внутренне она уже приготовила все аргументы против их возможных отношений. — Лаки, это всего лишь секс. Конечно, на этот раз мне было гораздо приятнее, чем всегда. Но все же это секс.

— Лгунья! — заявил он со всей страстностью, на какую был способен. — Секс — это совсем не то, дорогая.

Он взглянул на нее: лицо каменно-серьезное в лучах утреннего солнца.

— Ты стала другой.

Нет. Лгать она не могла. Особенно о таких вещах.

— Так же как и ты, — призналась она спокойно.

И потом — минута выжидания. Она затаила дыхание: что-то будет? Предложит ли он ей остаться с ним в «Двойном выстреле»?

— По логике вещей нам просто надо наслаждаться компанией друг друга эти несколько дней и ни о чем не беспокоиться.

— Знаешь, я не из тех, кто разъезжает по курортам ради легких развлечений.

— Я тоже.

— Тогда… ты мог бы попросить меня остаться.

— Нет. — Он до боли сжал руль, словно этот жест помогал удержать неизбежные слова, которые он был обязан сказать. — Понимаешь, я просто не имею на это права. У тебя там своя жизнь, Нью-Йорк. Интересная. А я, может быть, несколько старомоден, но вовсе не тиран. Я не могу требовать, чтобы ты оставила все ради меня.

А что она может оставить ради него? Джуд призадумалась. Как она живет? Шумный, людный город. День посреди звенящих факсов и телефонов, излучения компьютера. Тайкун Мэри, нависшая над душой. И единственный близкий друг — сестра этого вот человека.

— А если бы я решилась на это? — Джуд просто захотела его испытать: как он отреагирует?

Он взъерошил рукой волосы и глубоко вздохнул.

— Охотно верю, что ты не любительница мимолетных увлечений. Ты просто устала в своем мегаполисе. Редко бываешь на природе. А здесь изобилие воздуха и красок. Многие влюбляются в эту землю, воспринимают ее сквозь призму фильмов о Диком Западе. Лошади, телята — экзотика, одним словом. За пару недель не поймешь, сколько трудностей в жизни ковбоя. И потом, здесь уже не сбегаешь на угол за мороженым…

— Вообще-то, я не люблю мороженое.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Да, знаю. — Она поймала его руку, когда он снова сделал жест сомнения, и сжала его ладонь. — Просто у нас была не очень легкая ночь, хоть и волшебная, — сказала она, бросив на него выразительный взгляд. — Мы не выспались оба. Давай обсудим этот вопрос позже.

— Снова пытаешься верховодить, Нью-Йорк?

Его фраза перевела беседу в шутливый тон.

— Да. У меня выходит?

— Я потом скажу. Когда высплюсь.

— Звучит разумно.

— Разумности не обещаю. Я же не сказал, что буду спать один.

— О, это еще лучше.

— Да уж. — Он пожал ее руку. — Еще одна вещь, которая нас связывает: похоже, мы всегда балансируем на краю пропасти, дорогая.

Мечты Джуд о любовной ночи разбились вдребезги, едва они приблизились к ранчо. Между домом и амбаром возвышался тяжелый трейлер с поблескивающей зеленой надписью: «Вагончик О'Нилов».

Лаки вовсе не казался удивленным.

— Приехали мои родители.

— Ага. — Джуд внезапно почувствовала себя нашкодившим шестнадцатилетним подростком, и ей захотелось спрятаться куда-нибудь подальше.

И снова Лаки удивил ее, доказав, как они похожи:

— Может, нам лучше проскользнуть в дом с заднего хода?

Они посмотрели друг на друга и прыснули со смеху. Ну и ситуация!

Их появление в кухне было встречено Марианной О'Нил не бурно: она чуть подняла брови вверх. Встала из-за стола, крепко обняла сына, затем повернулась к Джуд с дружеской улыбкой.

Высокая статная женщина. Подтянутая, как Лаки. Сильные руки выдают привычку к труду. В уголках глаз залегли веселые морщинки. Видимо, с чувством юмора у нее все в порядке.

— Привет, — она протянула руку. — Добро пожаловать в наш дом, Джуд. Бак все уши нам прожужжал о вас.

— Представляю!

Мать Лаки засмеялась на ее робкую попытку пошутить.

— Поверьте, он рассказывал только хорошее.

— А где отец? — прервал ее Лаки, желая избежать беседы о «Мужчине месяца». Бак не выпытывал никаких подробностей, но Марианну не проведешь. Сбить ее с толку, если она чем-то заинтересуется, было делом сложным.