Она радостно улыбнулась ему:

— Это будет великолепно! Что вы хотите выпить?

— Немного виски с содовой. Я сам сделаю.

— Нет, позвольте мне, — опередила его Мэри.

Майкл смотрел на нее. Он сам не понимал почему, но его постоянно раздражала ее готовность услужить ему.

«Зачем я к ней цепляюсь!» — ругал он себя, но все равно не мог ничего с собой поделать.

Ему никогда никто не надоедал. Туги была достаточно умна, чтобы понимать, что мужчин раздражает чересчур навязчивое внимание.

Те женщины, с которыми он был знаком раньше, всегда заставляли его ждать себя. Желание Мэри во что бы то ни стало понравиться ему вызывало у него смущение, а иногда даже и сильное раздражение.

— Спасибо, — сказал он, когда Мэри, запыхавшись, принесла ему бокал.

— Это так, как вы любите? — спросила она.

— Все отлично, спасибо.

— Можно добавить еще содовой, если я мало добавила.

— Да все хорошо, Мэри.

Майкл вернулся к своему столу, но Мэри пошла рядом, уцепившись за его руку.

— О, Майкл, я так волновалась! Я была уверена, что вы будете иметь успех.

— Еще многое предстоит сделать…

— Я знаю, но верю, что все будет, как всегда, превосходно.

— Спасибо, Мэри.

Он отворачивался от ее лица, но девушка все еще цепко держалась за него.

— Майкл!

Майкл неожиданно для себя одним глотком выпил весь бокал.

— Идем! — сказал он. Его голос прозвучал неожиданно резко. — Тебе давно пора быть в постели. Завтра предстоит большая работа, нам обоим нужно выспаться.

— Вы вернетесь сюда? — спросила она.

— Не знаю, — ответил Майкл уже от двери. — Надевай пальто побыстрее.

Он открыл дверь и сбежал вниз. Там он сел в автомобиль и завел мотор. Через несколько секунд вышла Мэри.

Майклу показалось, что на ее губах играла легкая улыбка, когда она садилась в машину. Она чем-то раздражала и волновала его, но он ехал на большой скорости по набережной и не делал никаких попыток завести разговор.

Мэри придвинулась поближе к нему, расслабленно опустив руку на колени, словно приглашая его взять ее. Майкл поехал еще быстрее, нарушая все правила, но, к своему удивлению, обнаружил, что ни один полицейский, встреченный им в этот поздний час, так и не остановил его.

Они уже почти доехали до Вофсайд-роуд, когда Мэри заговорила:

— Я так счастлива сегодня, Майкл…

— Ну и хорошо.

Майкл отвечал ровным, даже равнодушным голосом.

— Вы счастливы? — вдруг спросила она.

— Не знаю, — ответил Майкл, чувствуя, что он должен ответить на этот вопрос, и ненавидя и себя, и Мэри, потому что он не мог ответить так, как хотелось бы ей. — Думаю, да. Боюсь, не могу постоянно думать о своих чувствах.

— О, Майкл, мне так хотелось бы, чтобы вы смогли.

Она отвечала очень тихо, но в тот момент они уже подъезжали к дому Туги.

— Выходи, — сказал Майкл, — а я поставлю машину за углом.

Он был рад, что Мэри не стала ждать его, а пошла наверх. Только когда они дошли до дверей квартиры, она повернула голову и улыбнулась ему, держа в руке ключ.

— Ты откроешь дверь или я? — нетерпеливо спросил он.

Она вставила ключ и отворила дверь. В холле горел свет, и Майкл заметил, что дверь в гостиную распахнута.

Что-то подсказало ему, что случилась беда. Он бросил шляпу на стул и, пройдя мимо Мэри, вбежал в гостиную.

Как только он вошел, дверь с другой стороны открылась, и из комнаты Туги вышла Синтия.

— Так это вы, наконец! — сказала она.

— Наконец?

— Вы не поняли, что это срочно?

Майкл удивленно посмотрел на нее:

— Что вы имеете в виду?

— Вы не получили сообщения?

— Какое сообщение?

Синтия посмотрела на Мэри:

— Вы ему не сказали?

— Я… я…

Мэри не знала, что сказать, но Майклу было некогда выслушивать ее объяснения.

— Что случилось? Что-то с Туги?

Синтия кивнула. Не говоря ни слова, он бросился в комнату Туги.

Та лежала в кровати. Врач, которого Майкл знал много лет и который был их старым другом, сидел рядом. Он встал при появлении Майкла и пошел ему навстречу.

— Что случилось?

— Рад, что вы пришли, — ответил доктор Говард.

Майкл посмотрел на Туги. Ее глаза были закрыты, а лицо казалось почти таким же белым, как подушка, на которой она лежала.

— Что случилось, ради бога, скажите?

— Легкий инсульт, а за ним случился сердечный приступ. У нее уже не раз были такие приступы, вы же знаете.

— Я не знаю!

— Значит, она вам о них не рассказывала, не хотела волновать вас. Я считаю, что в ее возрасте уже нельзя так работать.

Майкл подошел к кровати и опустился на колени возле нее:

— Туги!

Ответа не было, и он снова позвал:

— Туги! Я здесь!

Она очень медленно открыла глаза, посмотрела на него и попыталась улыбнуться. Майкл взял ее руку и поднес к губам.

— Туги, моя дорогая! Все хорошо, я здесь. Речь имела успех. Они все поддержали меня; все, кто обещал. Главные события разыграются завтра. Когда я уходил, пошли слухи, что в десять часов премьер-министр соберет заседание кабинета министров.

Туги молчала, но он знал, что она понимает его. Он видел одобрение в ее глазах. Потом она опустила веки, словно ее силы внезапно кончились. Майкл поцеловал ее руку и встал с колен.

Он подошел к окну и посмотрел на реку. Никогда еще ему не было так тяжело, как сегодня.

Он почувствовал, как доктор Говард положил ему руку на плечо.

— Не переживайте так сильно, Майкл, малыш. Завтра ей станет лучше. Это не так серьезно, как вы думаете, но ей все равно уже нельзя столько работать.

— Такое не должно было произойти с ней, — прошептал он. — Она все для меня.

— Да, я знаю.

И врач еще раз похлопал молодого человека по плечу.

— Пойдемте в другую комнату, — тихо сказал он. — Она сейчас спит, и я не хочу ее беспокоить.

Они прошли через холл в гостиную. Синтия и Мэри были там. По выражению их лиц было ясно, что они наговорили друг другу много лишнего.

Врач заговорил с Синтией:

— Мисс Туги будет теперь спать. Я не волнуюсь на ее счет, но, думаю, было бы разумно, чтобы кто-то посидел с ней.