– Конечно, но завтра я прилечу домой ближе к вечеру, послезавтра у меня выходной. Я сниму гостиницу…

– Отлично! – восторженно произнесла Патриция, в ее голосе точно читалась радость.

– Тогда до завтра, – улыбнулся Марко. Такая радостная Патриция ему нравилась, она напоминала себя в молодости, когда была полна идей, всегда на позитиве. Беззаботное время, когда нет проблем и существует только любовь.

– До завтра, милый. – Патриция чмокнула его в телефон и отключилась.

Марко вздохнул и кинул телефон на кровать. К сожалению, потом что-то происходит и любовь превращается в привычку. Любимый человек все еще родной, ведь прожито столько лет, но яркости нет. Есть обыденность.

Господи! Если он не прекратит думать, то превратит жену в вещь, к которой привык. Марко выругался про себя и направился к матери, буквально сталкиваясь с Адель в дверях.

– Хорошо, я полечу завтра на твоем отвратительном самолете. – Она гордо выпрямила плечи, смотрела прямо ему в глаза. Эти слова звучали так, как будто она делает ему одолжение. – Расскажи мне сейчас хотя бы то, что было после пожара. Дом восстановили? А сколько прошло времени от момента пожара дома и до авиакатастрофы? А ты не думаешь, что дом подожгли? А еще мне пришла в голову такая идея. – Она понизила голос, пришлось даже прислушиваться к ее словам: – Самолет мог поджечь тот, кто поджег дом? Отсюда вывод: Марко, у тебя есть враги?

Адель снова заглянула в его глаза, ожидая то, что он сейчас ответит хоть на какой-нибудь ее вопрос. Это была глупая надежда, потому что он нахмурился и сделал шаг назад.

– Ты в полиции не работала до того, как устроилась в газету?

– В журнал…

– Для меня все одинаково. Я скажу только одно: самолет никто не поджигал. Ты даже не удосужилась найти нюансы катастрофы.

– Я их находила, но в самолетах ничего не понимаю. – Она насупилась. – Для меня они все одинаковые и неинтересные.

– Они все разные, Адель, – возмутился Марко, – даже те, которые одинакового типа. Они как люди, у каждого своя история и характер.

Адель смотрела на него, как на сумасшедшего, он о самолетах говорит, как о живых! Угораздило же ее связаться с ним. Какого черта ей дали такое тяжелое задание? Сейчас бы гонялась за бабочками и делала уникальные снимки, но нет, стоит перед сумасшедшим капитаном. Хотя… если человек одержим своей работой, то, может, это неплохо?

– Расскажи мне историю того самолета, который сгорел. – Она решила идти своим путем.

Адель улыбнулась, встречаясь с потемневшим взглядом Марко.

– Расскажу, когда прилетим на Мальту, – ответил Марко и пошел в сторону гостиной.

Адель проводила его недовольным взглядом, зашла в свою комнату и закрыла дверь. Хитер, ничего не скажешь! Но ничего, пусть молчит, ради места в «Мдине» она согласна полететь. После этого Марко ей все расскажет, потому что «смаковать» тот день он не захочет.

Девушка еще раз окинула взглядом комнату – убранство в итальянском стиле – и решила не терять время зря. Она достала планшет и села за стол. Запишет то, что уже знает о пожаре. Эта информация бесценна, такое Марко еще никому не рассказывал. Можно даже приписать намек на то, что первый пожар – это предупреждение свыше. Адель задумалась, возможно, так и было, кто-то намекнул на то, что дальше его ждет еще хуже.

Она быстро набирала буквы на клавиатуре, которые рождали предложения. Одно, второе, третье… Текст утопил ее в том самом пожаре. Ярко представилась даже рыдающая жена. Бедная женщина! Хотя Адель поймала себя на мысли, что ей эта женщина не нравится.

В комнату постучали, и от неожиданности Адель вздрогнула. Она вскочила со стула так резко, как будто ее сейчас уличили в поджигании дома дель Боско. Сумочка свалилась на пол, и все содержимое тут же вывалилось. Вот черт! Она успела лишь нажать на кнопку блокировки планшета, не хотелось, чтобы жители этого дома знали, что она пишет о Марко статью. Меньше знают – больше расскажут. А вдруг ей придется с ними еще пересечься, например, на кухне, чтобы попить перед сном воды.

– Привет, я не помешал? – Лука просунул голову в щель, боясь зайти, но, поняв, что из-за него все содержимое сумки Адель валяется на полу, тут же зашел. В руках он нес две чашки, и комнату сразу заполонил ванильный запах шоколада.

– Нет. – Адель принялась складывать все обратно в сумку, поражаясь тому, сколько всего в ней ненужного. Можно было придвинуть мусорное ведро и скидывать все туда: зачем флакон от помады, которая закончилась полгода назад? Этот тон уже не выпускают! Пора с этим смириться и полюбить другой! Но нет же! Надо упорно носить в сумочке хлам.

– Я помогу. – Лука поставил чашки на стол, сел на корточки и принялся собирать то, что валялось на полу. Его пальцы коснулись свертка писем, перевязанного белой лентой, но Адель выхватила их и кинула в сумку. – Мне не спалось, и я хотел предложить тебе попить горячий шоколад, но зачем предлагать, ты все равно откажешься, поэтому я принес его сразу сюда. – Лука улыбнулся, уставившись на девушку. Она замерла и перевела взгляд на него.

– Возможно, я бы согласилась?

– Может, но рисковать я не стал. Не люблю отказы.

А она ему отказала в прогулке! Он, наверно, расстроился. Поэтому отказывать в чашке горячего шоколада Адель уже не могла.

– Я с радостью выпью с тобой шоколад. – Адель кинула пачку бумажных салфеток в сумку и захлопнула ее. Она встала одновременно с Лукой, который протянул ей напиток и сел на край кровати.

– Значит, о работе ты говорить не хочешь. – Он сделал глоток, и Адель последовала его примеру, отпила напиток.

Шоколад был насыщенным, вязким, его запах тут же расслабил. Лука не просто так принес его ей в комнату? Хочет загипнотизировать и пытать ее о работе журналиста. Так она расскажет, а почему и нет? Но бабочек она упустит, а фантазия у нее хорошо развита.

– Почему же! Моя работа очень интересная, я общаюсь со многими людьми, узнаю много нового, придумываю разные ходы, чтобы добыть интересную информацию. Вот, например, недавно мне дали задание взять интервью у человека, который вообще неразговорчив…

– Немой?

– Если бы, – нахмурилась Адель, – за каждое его предложение я должна платить!

Лука даже открыл рот от возмущения:

– Чем?

Наверно, он подумал, что телом, но нет, он ошибся:

– Ни деньгами, ни телом, а тем, что я боюсь делать.

– Мама мия! Он извращенец?

Адель кивнула, а потом пожала плечами. Знал бы, что речь идет о его брате, может быть, даже стал его защищать.

– Да, иногда приходится сталкиваться с психически нездоровыми людьми, это тяжело, и надо найти подход к каждому.

– Я очень надеюсь, что ты найдешь к нему подход, – улыбнулся Лука и чокнулся своей чашкой горячего шоколада с ее чашкой. Шоколад уже изрядно остыл, но был не менее вкусен. – Но хочу тебе сказать одно: этот чувак полный придурок! Если бы у меня такая красивая девушка брала интервью, то я бы говорил много и долго.