Она не могла и предположить, о чем Пьер Дюпон хотел поговорить с ней…

Майкл был вне себя. Он пришел на работу два часа назад, а теперь решил вернуться домой, потому что все тем утром шло наперекосяк. Пьер так и не появился в галерее, и Майклу пришлось звонить его жене, чтобы узнать, где он, но дома его тоже не оказалось, значит, он едет в галерею.

Еще полчаса он дожидался появления Пьера и объяснений по поводу его опоздания. Чем дольше он ждал, тем чаще возвращался в мыслях к тому, что Эва сейчас, может быть, уже едет в аэропорт; он нисколько не сомневался в том, что, если билеты есть, она обязательно их купит, и к черту Майкла с его объяснениями! Тогда он встал и ушел, оставив озадаченную Мари за старшую, а сам поспешил домой, надеясь застать Эву там.

Когда он открыл дверь, из квартиры не доносилось ни звука. Раньше тишина радовала его, а теперь ему стало тревожно. Он опоздал. Эва уехала и увезла детей!

У Майкла опустились плечи. Он зашел в гостиную и не поверил своим глазам: дети мирно спали в коляске, рядом стояли два чемодана, Эва тихо сидела в кресле, бледная и прекрасная, словно статуя Беллини.

– Эва? – тихо позвал он.

Она повернулась к нему, глядя на Майкла синими бездонными глазами.

– Все кончено, Майкл, – без тени эмоций сказала она.

Сердце в груди у Майкла перевернулось.

– Дай мне хотя бы шанс все объяснить…

– Тебе нечего объяснять, Майкл, – ответила тем же голосом Эва, – больше не нужно. Такси подъедет через пару минут, но… Я рада тому, что могу поговорить с тобой до того, как уеду. Чтобы извиниться. – Она неровно вздохнула. – Майкл, ты был прав… Это не Рейф.

Он непонимающе посмотрел на нее:

– Что – не Рейф?

Эва не смотрела на него, на губах у нее появилась грустная улыбка.

– Отец близнецов не Рейф.

– Не Рейф?

– Нет, – сдавленно ответила она.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю, потому что сегодня утром сюда приходил их отец!

Майкл не мог поверить своим ушам.

– Что? Кто? Как это, сюда приходил? – сыпал вопросами он. – Никто ведь не знал, что ты здесь!

Эва по-прежнему не смотрела на Майкла, но в его голосе слышала растерянность.

– Ты видел Пьера в галерее утром? – глухим голосом спросила она.

Майкл вздрогнул:

– Нет, он не пришел на работу… Пьер? – резко переспросил он. – Ты хочешь сказать, что Пьер отец близнецов? – У него широко распахнулись глаза.

Да, именно это Эва и хотела сказать! Пьер Дюпон. Женатый мужчина, отец двоих детей, а теперь, видимо, и еще двоих.

Эва беспокойно встала:

– Видимо, с самого начала он не понял, как мы связаны с Рейчел, а вчера я назвала ее имя в разговоре с ним. Когда он присматривал за детьми, он заметил… – она сделала глубокий вдох, – понял тогда, что и цвет волос, и черты лица Сэма и Софи очень напоминают его собственных детей. Тогда он стал считать и пришел к выводу о том, что близнецы его дети. Это у него была связь с Рейчел в прошлом году в Париже, Майкл, – объяснила Эва. Она все еще выглядела шокированной. – Они встретились в галерее, а раз Пьер женат, он назвался другим именем…

– Рейф Д’Анджело…

– Да, – упавшим голосом согласилась Эва. – Он сказал это так уверенно, что у Рейчел не возникло и тени сомнений, – с грустью в голосе добавила она. – Кажется, он не раз делал это прежде, и свидания с тех пор назначает подальше от галереи. – Признание Пьера потрясло Эву, она и подумать не могла, что именно он окажется отцом близнецов. Да и как можно было, ведь Рейчел отчетливо сказала, что их отца зовут Рейф Д’Анджело?

Теперь Эва ясно себе представляла, как Рейчел и Пьер встретились, как понравились друг другу, как Пьер назвался чужим именем, чтобы провернуть свой грязный план и очаровать легкую на подъем англичанку. Узнав правду, Эва поняла, что очаровательный Пьер именно тот мужчина, который вполне мог понравиться ее сестре!

Вот почему Эве было так сложно представить сестру рядом с Д’Анджело, когда она познакомилась с Майклом, приняв его за Рейфа: Майкл был слишком сложным персонажем для Рейчел. Такие ей не нравились. Но, к несчастью, такие нравились Эве.

Она любила Майкла со всеми его сложностями или даже из-за них, ведь с ним никогда не будет скучно, как было с другими. А что до секса!.. В этом он тоже был очень сложным, а значит, их связь будет глубже, чем просто связь двух тел. Эва твердо знала: ни с одним мужчиной никогда ей не будет так сладко, как было с Майклом.

Но ничего из этого не отменяет того, что Эва была не права: Рейф Д’Анджело не был отцом близнецов. Она и дети оставались в доме у Майкла под ложным предлогом… И ей нельзя оставаться здесь, нужно уезжать, пока она совсем не расклеилась.

– Так что я была не права все это время, Майкл, а ты был прав. Рейф не отец близнецов, – машинально повторила она, – и я прошу прощения за… За все неприятности, которые я доставила твоей семье.

– Эва…

– Мы с детьми взяли билеты на дневной рейс… – она наклонилась и взяла стоявшую на полу сумку, – и такси приедет с минуты на минуту, так что…

– Эва, прости меня!

Теперь она посмотрела на Майкла, не чувствуя никакой радости при взгляде в его угрюмое лицо и ничего не выражающие черные глаза.

– Тебе не за что просить прощения, Майкл, – Эва устало покачала головой, – я совершила ошибку… Боже, а когда я думаю о том, что могла наломать еще больше дров, если бы ты меня не остановил! – простонала она. – Я могла влезть в жизнь твоего брата со своими обвинениями и разрушить его семью!

Майкл это знал, потому и сделал то, что сделал. Но теперь тревожило его не это.

– Что думает делать Пьер?

Эва прикрыла глаза, стараясь сдержать слезы, и прикусила нижнюю губу:

– Я… Он должен поговорить с женой, во всем сознаться, не скрывая, что он не раз изменял ей, Сэм и Софи – живое тому подтверждение, и посмотреть, что она скажет в ответ на это.

– А он как думает, что она скажет?

Горькая улыбка появилась на губах Эвы, когда она открыла глаза.

– Он не знает. Он, кажется, не спал всю ночь, думал, как поступить, и решился прийти ко мне утром и во всем признаться. – Она состроила гримасу. – Жене-то признаваться в изменах, наверное, не так-то и легко.

– Справедливо, – мрачно ответил Майкл; ему было отвратительно слышать, что его сотрудник не просто использовал галерею как место знакомства со всеми этими женщинами, но еще и прикрывался именем его брата.

В этом отчасти, как он понял, были виноваты все трое братьев, потому что ни один не проработал в галерее достаточно долго, чтобы разглядеть, каким двуличным человеком оказался Пьер. Майкл обязательно поговорит с ними об этом вскоре, хотя теперь, когда Габриэль обосновался в Лондоне с Брин, Рейф в Нью-Йорке с Ниной, а Майкл в Париже, будет легко проследить за тем, чтобы подобное не повторилось.