– Я с Мартой подралась, – тут же выпалила, только решила умолчать о причине нашей потасовки.

– Неожиданно, – хмыкнул папа. – Ну, бывает. Так ведь? – по доброму глянул на меня.

Я кивнула и подцепив вилкой крошечный кусочек колбасы, отправила его в рот.

Молчание повисшее на кухне затягивалось. Я чувствовала, что нужно что-то сказать папе по поводу смерти Димы, но не решалась. Поэтому мужчина спросил сам.

– А что с Димкой, Света? Как так произошло? 

Я немного помолчала, потом подняв на него глаза долго смотрела и наконец-то произнесла: 

– Его зарезали пап. Прямо на моих глазах. Я хотела, хотела ему помочь, но не успела, – я снова всхлипнув, опустила глаза, вспомнила время смерти брата и оказалось он умер еще на площадке, когда приехала скорая. – Но пока я спустилась, он… он уже умер.

– А убийц нашли? – глухо спрашивает мужчина.

– Да. Еще в тот же вечер. Он не отдал им телефон, – и я не сдержавшись заплакала, навзрыд. – Это я… *сквозь слезы* я виновата. Я не разрешила ему телефон продать. Если бы он его продал, его бы не убили!

Меня затопило чувство вины.

Это было невыносимо больно. Я чувствовала себя опустошенной, чужой.

Уткнувшись лицом в ладони беззвучно заплакала.

Я слышала как подошел отец, секунду постоял, видимо не до конца понимая с какой стороны подойти, чтобы утешить. А мне сейчас жизненно необходимо было услышать хоть одно слово, которое было бы сказано в мою защиту, в мое оправдание:

– Детка, ты глупости не говори и не вини себя в том, чего ты не делала. То что случилось с Димкой – это конечно печально, но ты здесь не причем, – отец порывисто обнял меня плечи, провел ладонью по голове. – Света, а знаешь что, – мужчина замолчал, обхватив мое лицо ладонями, заглянул в глаза. – Поехали ко мне. У меня дом большой, ты помнишь?! Всем места хватит. Я и с малышом вам буду помогать, когда родиться. Все не одной нянчиться придется.

Тоскливо посмотрела отцу в глаза.

– Пап извини, что проболталась, – смутившись заерзала на стуле, – но отец ребенка не хочет, чтобы я рожала. Он дал денег на аборт.

И тут же я пожалела, что сказала это. Глаза отца налились гневом, мне даже показалось, что в их глубине промелькнула молния.

– Нет, – пророкотал. – Не нужно этого делать, Света. Зачем брать такой грех на душу? Я сам прошел через это, когда отказался от тебя. Но мне в тот момент казалось, что я делаю для вас с мамой только лучше, каким же я был глупцом. Я тогда не понимал, что своими собственными руками отдаю свое счастье другому мужчине. Но есть одно “но” Света, ты родилась на свет, так почему же ты лишаешь этой возможности своего ребенка?

У меня зашлось сердце, дыхание перехватило от внезапно нахлынувших чувств. Я еще раз посмотрела на отца и неожиданно для себя решила: хватит  меня смертей, их в последнее время стало вокруг меня слишком много, и если я пойду на поводу у олигарха и Лизы, то собственноручно приговорю неродившегося ребенка к смерти. Не бывать этому. Я не хочу быть палачом для собственного ребенка.

– Ты точно хочешь чтобы я поехала с тобой? – с надеждой взглянула на отца.

– Да, – уверенно кивнул мужчина и заключил в свои объятия. – И я сделаю все, чтобы исправить то, что когда-то натворил.

Мы еще немного поговорили с отцом. Обсудили завтрашний день и разошлись по спальням. Я лежала в постели и думала обо всём, что произошло со мной за последнее время. Столько всего случилось за столь короткий срок.  Думала о том, как можно легко потерять все то, что казалось таким прочным и незыблемым.

И в одночасье оказаться на пороге чего-то нового, незнакомого.

Ведь не существует ничего вечного, к чему человек не смог бы привыкнуть.

И я привыкну. Обязательно привыкну. Научусь жить в мире, где у меня больше нет ни мамы, ни брата, ни родни. Есть только я и мой будущий малыш, а еще чужой-родной отец.

Дать жизнь ребенку и вырастить его: вот моя цель.

– Это все что ты хочешь забрать с собой? – приподнял бровь отец, кивнув на небольшую спортивную сумку.

– Да, – ответила ему.

– Ну что ж, пожалуй это правильно. Не нужно тащить прошлое в новое настоящее, – высокопарно заметил родитель и мы вышли из квартиры.

– Вот Наталья возьмите, – отдала ключи риелтору. – Остальные два комплекта ключей в верхней тумбочки в прихожей. Ваш телефон у меня есть, как только куплю себе новую сим карту, вам позвоню. 

Женщина, еще раз проверила все документы, которые находились у нее в папке. 

– Вы уверены, что хотите заключить договор именно на долгосрочную ренту? – в который раз интересуется женщина. Переживает.

– Да, – уверенно отвечаю.

– Хорошо, я ваши пожелания услышала, Светлан. Будем значит работать с этим. Все. Тогда всего хорошего вам. Удачной дороги. 

Мы спустились вместе на лифте и женщина попрощавшись с нами выскользнула из подъезда села за руль припаркованной возле подъезда иномарки, отчалила.

Спустя минуту, к подъезду подъехало наше такси.

– Давай, дочка сумку, – отец забрал из моих рук ношу и направился к багажнику машины.

Я же повернулась лицом к дому, подняла голову взглянула на окна нашей квартиры:

– Там больше его нет, – пробубнила себе под нос и когда почувствовала влагу собирающуюся на ресницах резко развернувшись направилась к автомобилю.

Отец радушно улыбнулся, открыл передо мной заднюю дверь:

– Ну, готова к новым свершениям, дочка? 

– Скорее да, чем нет, – одними губа улыбнулась мужчине, пряча за этой улыбкой пульсирующую в сердце боль.

Такси уже выехало со двора, и заняло место в ряду, чтобы вклиниться в поток машин, когда заметила среди массы металла черный внедорожник. Он, лавируя между машинами с фантастической скоростью несся в нашу сторону. Вжалась в кресло. 

Я нутром чувствовала, что там сидит тот, кто непременно заберет мою душу если догонит.

– Кто это? – вдруг задал вопрос отец, видимо увидев испуг на моем лице.

– Отец ребенка, – полушепотом ответила,  с тревогой глядя на родителя.

– Садись ко мне ближе. И никого не бойся. Я не дам тебя в обиду, – грудным басом сказал отец и обняв меня за плечи прижал к себе.

С внедорожником мы разъехались в несколько секунд. 

В плотном потоке появился карман и таксист удачно в него вписался, и в это же время джип свернул, заезжая во двор. 

Я облегченно выдохнула и мои губы растянула злорадная улыбка. 

Представила, как олигарх будет взбешен, когда найдет записку предназначенную лично ему.