– Друзья мои! – обрадовался он, увидев гостей. – Я абсолютно здоров, а доктор не хочет ничего слышать.

– Лежи, бедовый, и лечись, – улыбнулся ему Иван-несчастный. – Мы уж, как-нибудь и без тебя справимся.

– Ну, что же, – погрустнел Кузьма, – в добрый час. Жаль, что я так и не пригожусь вам своим мастерством.

– Не переживай, – подбодрила его Аня, облокотившись о спинку кровати, – Главное, чтобы ты поправился.

Попрощавшись с выбывшим из строя мастеровым, Ворон, девочки и Иван покинули палату.

У дверей больницы, сидя на козлах кареты, их дожидался Кот.

– Ух ты! – воскликнула Вера. – Карета! Настоящая!

– А где лошади? – спросила Аня.

– Эта может ездить и без лошадей, – ответил Кот. – Садитесь – пора в дорогу.

– Братца моего не видел? – спросил у Кота Иван-несчастный.

– Побежал в магазинчик – одежду новую прикупить, – ответил Кот и, показав лапой на бегущего по улице царевича, добавил. – А, вот и он.

Придерживая рукой корону на голове Иван-царевич, одетый в новые светлые брюки и легкую трикотажную кофту на молнии, подбежал к друзьям и, улыбаясь, спросил:

– Я не опоздал?

– Еще бы минута и все, – недовольно качая головой, ответил Иван-несчастный.

– Смена имиджа? – поинтересовалась Вера и полезла в карету.

Иван-царевич задумался и вопросительно посмотрел на Аню.

Она махнула рукой и, залезая в карету, пояснила:

– Она имела в виду, что у тебя классный прикид.

Иван-царевич, не понимая, посмотрел на Правителя. Но тот лишь развел крыльями в разные стороны.

– Одежда твоя понравилась, – ухмыляясь, сказал Иван-несчастный и запрыгнул на козлы к напарнику.

Проследив за тем, что все удобно устроились, Кот прокричал:

– Без коней моя Карета мчится, мчится, словно птица.

Погонять ее не надо, путь ей только укажи.

Приведи меня, Карета, в Замок Синей Бороды!

Карета, плавно тронувшись с места, набрала скорость и помчалась по улицам деревни. Покинув пределы «Веселушки», она въехала на широкое шоссе, по которому в обе стороны двигались, обгоняя друг друга, автобусы, автомобили и кареты, запряженные лошадьми. Девочки, высунувшись из окон, с любопытством смотрели на проносящиеся мимо них города, деревни, горы, леса, речки и поля. Иногда они махали рукой, летевшему над ними Правителю.

Наконец, впереди показался внушительный замок графа, уютно устроившийся на плоской верхушке крутой скалы. Его окружал красивый лес, где наряду с могучими елями и соснами росли апельсиновые и лимонные деревья. Пышные кусты мимозы и чудесные розы наполняли воздух дурманящим ароматом.

К самому замку можно было попасть только одним путем – на подъемнике, чем друзья и воспользовались. Поднявшись наверх, они, через огромные, распахнутые настежь двери вошли в зал, занимавший практический весь первый этаж замка. На его стенах, вперемешку с гобеленами, висели охотничьи трофеи и разнообразное оружие. На полу величаво стояли высокие красивые вазы из фарфора и разноцветного стекла, а с потолка свисала массивная люстра, инкрустированная полудрагоценными камнями и напоминавшая старинную корону французских королей. Около камина, развалившись в широком, низком кресле, покрытом тигриной шкурой дремал красивый мужчина лет сорока. Одет он был в коричневый камзол с пышными черными рукавами и такого же цвета облегающие лосины, заправленные в черные сапоги. Его длинные темные волосы были собраны в хвост и перевязаны узкой красной лентой. Лицо украшала длинная густая борода.

– У него черная борода! – поразилась Вера.

– А какой она должна быть? – удивилась Аня, посмотрев на подругу.

– Синей, конечно! – ответила Вера.

– К твоему сведению, – буркнула Аня, – его борода синеет только перед тем, как он соберется убить очередную жену.

– Тихо, девочки! – зашипел на них Кот в сапогах. Сняв с головы свою шляпу и прижав ее к груди, он поклонился, выставив вперед одну лапу. – Приветствуем тебя, граф!

Мужчина вздрогнул и открыл глаза. Увидав Кота, он расплылся в широкой улыбке и воскликнул сочным низким голосом:

– Мой друг! Как я рад тебя видеть! Какими судьбами?

Он поднялся и девочки отметили, что мужчина был высокого роста.

– Вот, проезжал мимо, – пояснил Кот и водрузил на место свою шляпу, – дай, думаю, загляну. И друзей захватил. Надеюсь, нас ждет отменный прием?

– И ты еще сомневаешься?! – доброжелательно ответил ему хозяин замка и громко закричал. – Эй, слуги! Несите еду – у нас гости!

– Прямо душка какая-то, – пробормотала себе под нос Вера и тут же Аня толкнула ее плечом.

– Ты чего? – удивилась Вера и, посмотрев на подругу, увидала, как та глазами показывает на огромную связку ключей, валявшуюся около кресла.

Пока слуги ставили на стол блюда со всевозможными яствами, граф продолжал басить:

– Как я люблю гостей! Вы даже себе не представляете! Здесь, в одиночестве, я совсем закис. Никто не пожалеет, никто не повеселит.

И он на несколько секунд погрустнел, после чего, снова широко улыбнувшись, повел гостей к длинному широкому столу. Тот стоял около больших овальных окон, из которых открывался роскошный вид на лес.

На столе гостей ждали и фрукты, и овощи, и жареный поросенок, и запеченные утки, и хлеб домашней выпечки. Усадив всех, Синяя Борода сел сам и приказал слугам принести для девочек сладкого морса, а остальным – красное вино.

Недолго думая, подруги, Ворон и царевич с жадностью набросились на еду. В отличие от них, Кот в сапогах стал с интересом рассматривать развесистые рога, висевшие над камином.

Иван-несчастный, вынув из-за пазухи свернутую в трубочку бумагу, подал ее хозяину замка. Развернув свиток, граф начал бубнить себе под нос:

– Предъявителю сего документа содействовать во всех его действиях и, по возможности, честно отвечать на все его вопросы… Так… Подписано начальником тайной службы безопасности Его Сказочного Величества… Число…, месяц…

Прочитав, граф вернул документ Ивану-несчастному.

Тот, сунув свиток обратно, сказал:

– Граф, до нас дошли слухи, что недавно у Вас в гостях побывал Кощей Бессмертный.

Синяя Борода щелкнул пальцами, и проворный слуга тут же поставил перед ним стеклянный кальян. Медленно раскурив его, граф, прищурив один глаз, посмотрел на Ивана-несчастного:

– Понимаете ли, мой друг, ко мне частенько заезжают те, чья репутация так же подмочена, как и моя.

Он, театрально прижав ладонь ко лбу, всхлипнул: