Я прослежу.

– Дэв…

Я обернулся. Курок Стоял, смотрел, губами шевелил.

– Ты их всех… Ну ты даешь…

– С некоторыми по другому никак, – сказал я. – Они не понимают…

– Там молодой совсем… – он кивнул. – Совсем молодой. Как мы почти…

Пучик. Молодой, да… А я его не заставлял с этими…

Я вдруг представил. Как этот Пучик родился, смешной и пучеглазый. Ножками ворочал, ручками вертел, агу, ага, ну, и так далее. Мамка у него была, наверное была, людей без мамки не получается. Растила его, кормила, песни, может, пела. Про уток. Как они летают туда-сюда. А вырос он – и вот…

В шею. А мог бы жить. Человеком стать.

Противно стало очень. Совсем как-то противно. В руках слабость образовалась. Появляется вот человек, веселый, хороший, растет, стрелять учится. А потом раз – и вот… Что происходит-то? Когда именно погань в лоб целует, кто бы знал…

И непонятно из-за чего. И когда все это кончится. Кончится когда-нибудь…

Наверное, тогда я начал злиться. Понимать что-то.

– Ты бы его не убивал, что ли… – Курок смотрел на Пучика.

– Шел бы сюда сам – и не убивал, – огрызнулся я. – А мне плевать. Он сам виноват…

– Ну да, правильно. Что делать?

– Оружие. Шлем…

– С трупов? – брезгливо поморщился Курок.

– Все, что ты носишь – все с трупов! – рявкнул я. – Все! Мир – это труп! А мы ползаем по нему, как мухи… Картинку у Япета видел?

– Ладно, ладно. Я оружие в кучу соберу.

– Собирай… Все собирай, карманы тоже… Нычки проверь, база тут у них.

– Да, конечно…

Курок стал собирать оружие и проверять карманы у трупов, кругом трупы, а у меня только царапины, почти как всегда.

Я сел на скамейку. На эту, железную, вокзальную, посидеть.

Показался Командор. Посмотрел на меня восхищенно и как-то еще. С сожалением, что ли. Вот чего он с сожалением смотрит, а? Я всю его общину выручил, спас раз и навсегда, а он смотрит. Сами не могли справиться, сопли какие-то, а не люди.

– Всех ведь перебил, видали?! – Курок хлопнул в ладоши. – А сам даже не поранился! Я всегда говорил, что он настоящий…

– Карманы тоже обыскивай, – велел я. – Там может быть очень много полезного.

– Обыскиваю…

– Действительно всех? – спросил Командор.

– Половина убежала. Но вряд ли вас побеспокоят, сюда Дорогу позабудут.

– Да… И как?

– Очень хорошо, – ответил я. – Надо было вам раньше этим заняться, а то терпели, терпели… Вот они по одной забирали…

– Иногда по две…

– По две! А если бы они по пять человек забирали? Вы бы так и хлопали?!

– Да… А ты не думал…

– Ерунда, – перебил я. – Не было среди них хороших, сплошная дрянь.

– Но как…

– Все очень просто, – снова перебил я. – Не надо усложнять. Вот я – хороший человек?

Командор не понял, я повторил вопрос:

– Вот я – хороший?

– Да, – сказал Командор. – Хороший.

– Ага. Вот если бы хоть кто-нибудь из них…

Я кивнул на трупы.

– Если хотя бы один из них был на полграмма лучше меня – я бы с ними не справился. Один со всеми. Они все – грешники и недостойны. Просто они пока не встречали ни одного…

Я не стал говорить про праведность.

– Ни одного нормального человека они не встречали. И вот встретили. И это закончилось для них печально. Курок!

– Ну чего?

– Подойди.

Курок подошел.

– Вот он астроном, – сказал я. – Человек мысли, вырос в подземном бункере, питался хорошо, мама у него была, подавилась пипеткой…

– Булавкой, – поправил Курок

– Ладно, булавкой. Если бы он попробовал со мной схватиться, то и минуты не простоял бы…

– Полминуты, – Курок согласно кивнул.

– А все потому, что он сквернословит, – сказал я. – Сквернословит – раз, ленив – два, вериги не носит – три.

– Вериги? – удивился Командор.

– А что? – спросил я. – Вериги. Вериги – это тоже очень важная вещь. Вериги, тропари, размышления – так постепенно и накапливается.

– Накапливается? – не понял Командор. – Что?

– Благодать, конечно, – объяснил я. – Правда. Истинность.

– Ты считаешь, что правда способна накапливаться? – удивился Командор.

– Конечно. Это же ясно. Чем больше ты в правде упражняешься – тем она сильней накапливается. А как соберется много, так ты ее уже как хочешь можешь использовать.

– Ты в это веришь?!

Я даже усмехнулся.

– Ну вы же сами видите, – я кивнул на поверженных. – Они не копили благодать, и даже, напротив, всячески ее попирали. Вот результат.

– Может, ты и прав, – сказал Командор. – Побеждает сильнейший, об этом и раньше писали… Сильнейший, конечно, не физически, душой… Тогда… Тогда все это – отбор? Так получается? Останутся самые-самые, да?

– Не знаю. Что все это – не знает никто. Может, отбор, а может, само по себе все приключилось. Не это важно.

– А что?

– Чтобы правильно все было. До конца. Вот вы…

Я кивнул в сторону эстакады.

– Вот вы все неправильно живете. Бестолково. Нет, я понимаю, это сумасшедшие и дети сумасшедших, и они в восьмом колене все психи… Но надо как-то по-другому. Вот раньше психи пользу приносили.

– Пользу?

– Ага. Народ развлекали. Песни пели, на бубне играли. А вы только крыс жрете. Прока от вас нет, а если нет прока, то и будущего, скорее всего, нет. Поймите, каждый должен приближать будущее. Вот мы, я, Курок, мы территорию зачищаем. Каждый свое поле. От скверны разной, чтобы не было ее. Мы работаем на будущее. А вы нет. И когда будущее наступит – оно с вами тоже не будет особо разбираться. Спросит – что вы делали? Крыс жрали? Ну-ну.

– Но мы…

– Не нужны отговорки, – сказал я. – Лучше подумайте, что вам дальше делать. На обратном пути мы заглянем, проверим.

– Вы все еще собираетесь туда?! – Командор кивнул в сторону Запада.

– Конечно, – ответил я. – Нас ничто не может остановить.

– А вы знаете, что человек…

Курок прорвал какой-то мешок, мешок лопнул, и из него потек белый порошок, Курок лизнул, тут же высыпал в рот и принялся жевать.

– Это сливки! – крикнул он. – Старинные!

– Хватит жрать! – приказал я.