– Он и правда бард, – сказала я. – Барды всегда в синем.

Тут мы очутились у каменного здания, а тропу преградили ворота. Зеленослезка снова завопил и сел на ворота, чем, похоже, напугал стражника, который вскинул толстую руку и прикрыл лицо.

По нашу сторону ворот стоял сердитый Ивар.

– Он меня не впускает! – сказал он мне. – Говорит, я чужестранец. Айлин, растолкуй ему, что к чему!

– У него нет причин оскорблять меня! – Стражник пятился от Зеленослезки, но при этом придерживал ворота. Он был высокий и к тому же плотного сложения, в серой одежде официального вида и с мечом на перевязи. – Я лишь исполняю свой долг. Мне сразу видно, что юный господин – не уроженец Галлиса, ведь у него клетчатый плед и так далее и к тому же он…

– Я же тебе говорил. Я скаррский принц! – сказал Ивар.

Услышав, что его назвали юным господином, он несколько смягчился, но еще не остыл.

– А я для того здесь и стою, чтобы пропустить этого юношу, как, впрочем, и любого из вас, только после того, как с вами побеседует жрец Оуэн, – продолжал стражник, как будто Ивар ничего и не говорил. – Я вижу, что все вы чужестранцы. Я уже прозвонил в колокол, и Оуэн, несомненно, будет здесь с минуты на минуту. Он сейчас занят: благословляет других путников с парома.

– А нам, выходит, ждать, да? – прорычал Ивар.

– Да, и причем терпеливо, – подтвердил стражник. – Прошу вас, отзовите птицу, если можно. Я не уверен, что она угодна богам.

– Угодна богам? – вскричал Финн. – Нет никого угоднее богам, чем Зеленослезка! Как видно, у Мо были основания не хотеть на Галлис!

– Кто из вас Мо? – уточнил стражник.

– Ослица! – ответил Финн. – Ослице претил каждый шаг на нашем пути…

– Вы что, тоже меня оскорбляете? – нахмурился стражник.

– Нет-нет! – торопливо замахал руками Финн. – Я монах и миротворец.

– Тогда заберите птицу, – сказал стражник.

Я почувствовала, что стремительно теряю присутствие духа. Я забыла, что еще мой отец всегда говорил про Галлис. Я помню, как он расхваливал красоты Галлиса и его чудесный климат, пока я не спросила у него, почему он решил перебраться на Скарр, раз Галлис такой прекрасный. На что он отвечал: «Айлин, на Галлисе шагу нельзя ступить без благословения жреца». И теперь я испугалась, что наше путешествие закончилось.

Финн позвал Зеленослезку, тот сел ему на плечо, и мы стали ждать жреца.

В конце концов к воротам, взметывая на ходу серыми одеждами, важно прошествовал Праведный Оуэн. Я сразу поняла, что он еще хуже верховного жреца Килканнона. Лицо у него было довольно полное, а роскошные усы даже пышнее, чем у стражника. Наверняка мешали есть. Он спрятал сложенные руки в рукава рясы и прислонился к воротам.

– Ну-ка, ну-ка, кто тут у нас? Пять чужестранцев и их скот.

Ничего себе скот, подумала я. В этот миг я почувствовала, как к моим ногам прижался невидимый Страхолюдина. От этого мне сразу полегчало.

– Праведный владыка, Зеленослезка не скот! – Таким возмущенным я Финна еще не видела. – Это Великая Птица…

– А ты кто такой? – презрительно прервал его Праведный Оуэн.

– Я Финн, – сказал Финн, – монах из ордена Богини с Берники, и у нас богоугодное дело…

– А вы, сударыня? – спросил Праведный Оуэн, снова перебив беднягу Финна. Он поглядел на сидевшую в повозке тетю Бек. – Это ведь ваше богоугодное дело? Вы главная?

Тетя Бек просто сидела и молчала.

Праведный Оуэн подождал, когда она заговорит, но она на него даже не посмотрела, и тогда он прищурился на нее:

– Слабоумная, что ли? Тогда кто тут главный?

– Я, – сказала я, не дав Ивару рта раскрыть.

Праведный Оуэн глазам своим не поверил. Жаль, что я такая низенькая.

– Да что ты! – сказал он. – А ты, собственно, кто?

Я ответила:

– Меня зовут Айлин, и я скаррская мудрица.

Лицо у Праведного Оуэна стало откровенно издевательское.

– Так и есть! – разом подтвердили Ивар и Огго, а Финн подхватил:

– Сама Великая Госпожа объявила, что Айлин прошла посвящение!

– Хм, – сказал Праведный Оуэн. И тут же посмотрел на Ивара. – А ты?

Ивар – что понятно и естественно – тут же гордо выпрямился:

– Я скаррский принц. Мой отец…

– То есть тоже чужестранец, – пренебрежительно бросил Праведный Оуэн. – А ты, верзила? Ты со Скарра или с Берники?

– Ни то ни другое, – отвечал Огго чуть ли не так же гордо, как Ивар. – Я из Логры.

– Из Логры?! – поразился Праведный Оуэн. – Как ты сюда попал?

– Когда воздвигли преграду, меня оставили на Скарре, – пояснил Огго.

Жрец недоверчиво нахмурился.

– Это правда, – сказала я. – Он тогда был совсем маленький.

И Ивар сказал:

– Это правда. Он здесь как мой слуга.

– Приемлемо, – заявил Праведный Оуэн и еще раз оглядел всех нас, теребя пышные усы. – А та дама в повозке?

– Это моя тетушка Бек, – сказала я, – она тоже скаррская мудрица. – Я всерьез подумала, не сказать ли ему, что тетя Бек в священном экстазе, но все-таки сдержалась. И просто добавила: – На Бернике у нее случился удар. Нам сказали, что на Галлисе есть святые целители, которые ей помогут.

Праведный Оуэн издал очередное «хм» и все так же глядел на тетю Бек и теребил усы.

– Случается, что нам даруют чудеса, – проговорил он. – Но есть одна трудность. Все вы – чужестранцы на Галлисе.

Ивар, Огго и Финн разом заговорили:

– Какие глупости! С Берники сюда постоянно приплывают лечиться. Целители для этого и нужны!

А Зеленослезка эхом отозвался:

– Глупости. Целители.

Я почувствовала, как трется о ноги Страхолюдина. И громко сказала:

– Простите, праведный владыка, но это не так. Мой отец родом с Галлиса. Он бард.

Праведный Оуэн отпустил усы и обжег меня взглядом:

– Коротышка, должно быть. Как его зовут?

– Гарет! – ответила я. И говорила я так же гордо, как Ивар, это точно. – Помнится, он был довольно высоким.

– Гарет, – проговорил Праведный Оуэн. – Вот кто… Он здесь славится тем, что не подчиняется никаким советам никаких жрецов. Еще он славится тем, что его вместе с принцем Аласдером похитили и забрали в Логру.

– Это мне известно, – ответила я. – Я надеюсь когда-нибудь разыскать его. Но вы не можете отрицать, что по отцу я гражданка Галлиса и возглавляю наше посольство. Я считаю, вы должны пропустить нас, владыка, и благословить в дорогу.