– они и есть рабы, как их ни назови. Они служат кому-то и даже не помышляют о том, чтобы считать себя свободными.

Она понятия не имела, как такое могло случиться. В академии Альда изучала историю, она знала, что в прошлом Земли тоже был период рабства. Так когда это было! Как могли потомки людей, сумевших пересечь космос, стать рабами тех, у кого не то что космических кораблей нет, самолеты над городами не летают, а все технические достижения сводятся к веревкам, натянутым в пустыне!

Альда искала ответ на этот вопрос, сколько могла, но на нее навалилось слишком много данных, и найти нужные сведения пока не получилось. Ее это расстроило, Триана – нисколько.

– Неплохо для первого раза, – оценил он. – Тебе удалось получить языковой код?

– Частично. Я знаю кое-какие названия, слова… Думаю, я пойму большую часть того, что они говорят, но сама говорить на этом языке пока не смогу. Так что нам лучше не вступать в контакт.

– А мы и не собирались.

Убедившись, что она может уверенно двигаться, Триан первым покинул их убежище и направился вверх по горной тропе. У Альды пока не было ни сил, ни настроения возмущаться, что он снова не посоветовался с ней. Доверить ему управление их маленькой миссией было как раз проще, пока она отдыхала, приходила в себя, а заодно и оглядывалась по сторонам.

Тропа, по которой они шли, была не слишком удобной, да и пользовались ею нечасто. Здесь скапливался песок, принесенный ветром из пустыни, а в некоторых местах лежали крупные камни, которые никто не потрудился убрать. Так не было бы, даже если бы здесь проходили те охранники, сознание которых изучала Альда. Получается, это нечто вроде черного хода, а для истинных хозяев этого мира предназначена дорога поудобней.

При мысли об истинных хозяевах Альда почувствовала вспышку гнева. Как, как колонисты такое допустили?! Посадка «Татенена» прошла успешно, а значит, их было много, они сохранили оборудование. Даже если местные оказались не очень дружелюбными, колонисты запросто могли построить свой город и держать аборигенов на расстоянии.

Получается, они предпочли сдаться и служить? Да быть такого не может!

– Ты можешь ускориться? – поинтересовался Триан. – Думаю, скоро станет еще темнее, и тогда мы оба навернемся.

– Не могу я двигаться быстрее, я же не горная коза – скакать тут! Это тебе в диких горах все знакомо, у меня такого опыта нет!

– Ничего мне не знакомо, я на Глизе впервые, как и ты.

– Я ведь не про Глизе говорю, а про то, что было много лет назад!

Вот теперь он не стал отмахиваться от ее слов, как от очередной шуточки. Триан остановился и резко повернулся к ней. Его глаза снова стали непроницаемыми, как тени ночи, и Альда поняла, что допустила ошибку.

Причем глупую. Но ей надоела эта его непробиваемая самоуверенность, ей отчаянно хотелось его задеть – по-настоящему! И она решила показать, что ей известно о нем больше, чем он предполагает.

А Триан терпеть не может, когда кто-то роется в его памяти. Альда вдруг особенно остро ощутила, что они здесь совсем одни, рядом вообще нет людей – ни своих, ни чужих. Если он нападет, сумеет ли она защититься?..

Но Триан не напал, он просто окинул ее тяжелым взглядом.

– Снова влезла, куда не просили?

– Влезла, но не добровольно, если тебе от этого легче.

– Не сильно. Как много ты знаешь?

А вот это был любопытный вопрос. Альде больше не снились долгие, понятные сны о нем. Но часто мелькали обрывки воспоминаний – всего лишь отдельные короткие фрагменты, которых она не понимала. Сами по себе они были безвредны для Триана и не так уж много рассказывали о нем.

Это если бы она отнеслась к ним, как к обычным сновидениям, и позволила себе забыть их. Но ей ведь было интересно выяснить, кто он такой, узнать то, что неизвестно даже капитану Лукии! Поэтому Альда начала записывать их, а позже, когда их накопилось много, рассортировывать в хронологическом порядке. Так из видений, которые сами по себе лишь дразнили воображение, начала получаться настоящая история.

Триан был совсем маленьким, когда Легион забрал его – лет пяти-шести, не больше, и свою семью он помнил смутно. Сначала его увезли на космическую станцию, где долго обследовали, проверяли все что только можно. Результат удовлетворил военных, и мальчишку направили на обучение.

Он очутился то ли на Земле, то ли на другой освоенной планете, Альда не бралась сказать наверняка. Но многие ее пейзажи были похожи на Глизе: пустыни, горы, леса, а еще – очень старые города, в которых жили будущие легионеры.

Тогда Триан не был таким самовлюбленным и молчаливым, как сейчас. Альда выяснила, что у него были друзья, был и один лучший друг – того же возраста, что и Триан, и они проходили обучение вместе.

Но не закончили. Она видела этого друга в ранних воспоминаниях, потом был временной провал, о котором Альда ничего не знала. Следующие сновидения рассказывали о его старших годах – последних годах обучения. И там уже никакого друга не было. Может, потому, что молодых легионеров учили держаться подальше друг от друга и не строить эмоциональных связей. Но этого друга Альда не видела даже рядом с ним, паренек как будто испарился! Иногда ей даже хотелось сорваться и спросить о нем Триана напрямую, однако инстинкты подсказывали, что ни к чему хорошему это не приведет.

Те годы были трудными, и Альда видела то, что он вряд ли захотел бы кому-то показать: его слабость, его слезы, его мольбы о пощаде, когда боль становилась слишком сильной. Такой была цена, которую ему пришлось заплатить за нынешнее могущество. А Триан гордый, сложно сказать, как он отреагирует, если кому-то станет известно…

– Не так уж много я и знаю, – пожала плечами Альда. – Мне снилось, как ты тренировался на похожей планете, бегал по горам, только и всего. Закрывай свою память лучше, если не хочешь, чтобы ее увидели!

– То есть в преступлении ты винишь жертву?

– Это не преступление, а ты не жертва. Идем уже, что ли!

Он еще несколько секунд постоял на месте, словно решая, что лучше сделать с ней. В этот миг Альде почему-то стало холодно, хотя в горах было немногим прохладнее, чем в пустыне.

Наконец Триан продолжил путь, и она смогла вздохнуть с облегчением. Нужно будет впредь следить за языком… По крайней мере, пока они остаются наедине.

Они успели преодолеть большую часть подъема, когда стало совсем темно. Альда уже видела, что из-за горы пробивается свет, пусть и неяркий, она чувствовала там жизнь – много жизни! Они добрались до города и вполне могли бы войти в него.

Вот