Сесилия поморщилась, а Дженни, не смущаясь, продолжила:

– Ваш Кассиус Рамзи – настоящий шотландец с присущими шотландцам аппетитами, и ему никто не подойдет лучше Сесилии. Мягкое тело, созданное для греха, но и достаточно крепкое, чтобы выдержать шотландские… ласки в постели. – Она с размаху шлепнула по обширному заду Сесилии.

– Ой, Дженни! – взвизгнула та, прижав ладони сначала к щекам, а потом и к ягодице, которой только что коснулась ладонь пожилой женщины. – Да я… Я никогда, ни за что!…

– Тогда, дорогая, скажи, глядя мне в глаза, что я не права!

Сесилия очень хотела это сказать, однако… Она вдруг вспомнила чувственный голод, который почувствовала, когда Рамзи ее целовал, и вспомнила настоятельную потребность в чем‑то неведомом, но необычайно заманчивом.

Александра, единственная замужняя дама из Рыжих проказниц, теперь смотрела на подругу совсем другими глазами, глазами женщины, познавшей желания мужчины, в жилах которого текла та же кровь, что и у лорда Рамзи. Предки ее мужа по отцовской линии были викингами, иными словами, его род обосновался на Британской земле еще до Вильгельма Завоевателя. И одного только взгляда на Рамзи было достаточно, чтобы понять: он – прямой потомок мародеров и воинственных дикарей.

– Знаешь, Сесил, – осторожно проговорила Александра, – возможно, в словах мисс Лево есть доля правды.

Сесилия тронула пальцем маленькие листики, вырезанные на столбике кровати темного дерева. Не поднимая глаз на подруг, она тихо сказала:

– Я не думаю, что лорд судья высокого суда узнал во мне Гортензию Фислдаун.

– Но он хотел тебя? – Лицо Франчески все еще пылало гневом.

– А разве нельзя представить, что такой мужчина, как он, может желать женщину вроде меня?! – в раздражении выпалила Сесилия.

– Нет‑нет, что ты?! – Франческа рванулась к подруге и порывисто схватила ее за руки. – Боже мой, конечно же, нет, Сесилия. Я совсем не это имела в виду. Дженни права. Ты обладаешь запретной привлекательностью самой роскошной куртизанки и респектабельностью церковной мыши. Никто не говорит, что мужчина не может тебя желать. Просто трудно поверить, что человек вроде Рамзи станет целовать тебя в саду после того, как выказал себя образцом респектабельности. И уж тем более он не мог тебе угрожать.

– Нет, Рамзи вовсе не казался грубым. Не проявлял он и слишком большого нетерпения и неуважения. – Сесилия не собиралась его защищать, но и не хотела, чтобы его обвинили в чем‑либо недостойном. А если судья и совершил что‑то недозволенное, то она сама в этом активно участвовала. – И на самом деле он… Целовался не как мужчина, десять лет живший монахом. Его поцелуй был… – Сесилия задумалась. Пожалуй, поцелуй был теплым и влажным. И еще требовательным. Почему‑то на ум пришло сравнение с дремлющим зверем – сильным и напористым. Но вместе с тем поцелуй оказался довольно‑таки приятным. Сесилия не знала слов, которыми можно было бы объяснить все это.

– Ты хочешь сказать, что наслаждалась его поцелуем? – спросила Дженни, нахмурившись. – Разве ты забыла, дорогая, что этот человек – твой враг? Он бы повесил тебя на ближайшем фонарном столбе, если бы мог.

– Я ничего не забыла, – буркнула Сесилия. – Я просто хочу сказать, что наше общение оказалось весьма конструктивным. Рамзи другой, не такой, как я считала раньше. Он лучше и добрее. Сказал, что мы с ним – родственные души. Мне даже показалось, что он увидел во мне свое второе «я».

– Могу предположить, какое именно… – еще больше нахмурившись, пробормотала Дженни.

Александра же совсем не по‑герцогски фыркнула, но тотчас взяла себя в руки и спросила:

– А как ты думаешь, каковы его намерения? Вы говорили об этом? Рамзи что, хочет ухаживать за тобой?

Сесилия покачала головой, и ее охватило чувство утраты.

– Рамзи волновался из‑за моей репутации. Мы действительно говорили о браке, но в общем… так сказать, гипотетически. Не было и намека на то, что он собирался объявить о серьезных намерениях, скорее наоборот. И каждый из нас высказал свое отношение к институту брака в целом. Правда, Рамзи, судя по всему, ничего не имел против новой встречи.

– Черт бы меня побрал! – Дженни громко хлопнула в ладоши. – Все оказалось именно так, как нам нужно.

– Нам? – переспросила Сесилия.

– Ты в очень благоприятном положении, дорогая.

– Я? В благоприятном?…

Дженни снова хлопнула в ладоши, вероятно, от избытка чувств.

– Жаль, что Генриетта больше не с нами. Она была бы в восторге. У тебя есть то, о чем Генриетта не могла даже и мечтать. Теперь ты сможешь ускорить гибель Викария Порока.

Сесилия прикусила губу. Она чувствовала себя как рыба в воде, общаясь с формулами и цифрами, но совершенно терялась в лабиринтах чувственных отношений.

– Мне не хочется ускорять чью‑либо гибель, особенно гибель человека, старательно и добросовестно выполняющего свою работу, – пробормотала она.

– Ты забыла, что Рамзи угрожал повесить тебя за то, в чем ты не виновата?

– Разумеется, не забыла. Но я уверена: есть и другой способ решить проблему.

– Вы все желаете прибегнуть к насилию? – спросила Дженни, покосившись на подруг Сесилии.

– Как получится, – заявила Франческа.

– Только в том случае, если это будет совершенно необходимо, – дипломатично проговорила Александра.

Дженни уставилась на Сесилию, давая ей возможность самой принять решение. Но та молчала, и ее старшая подруга тихо сказала:

– Если мы не можем утопить его в Темзе, тогда надо рассмотреть другие варианты.

У Сесилии возникло подозрение, что Дженни вовсе не шутила.

– А что если мы докажем мою непричастность к исчезновению девочек? – спросила она.

Дженни решительно отмахнулась и мельком взглянула на свое отражение в зеркале.

– Это потребует времени. А он преследует тебя сегодня. К тому же мы не сможем провести собственное расследование. Так что единственный выход – найти ту часть Рамзи, которую он прячет ото всех, если можно так выразиться. В этом и состоит твоя задача. Ты должна узнать тайну, способную Рамзи уничтожить. И ты дашь судье понять, что владеешь его секретом, но прячешь его за семью замками. Поставив Рамзи в безвыходное положение, ты будешь держать его на расстоянии и окажешься в безопасности.

– Как Генриетта? – Сесилия сжала кулаки. – Но разве не такие же действия привели к ее убийству?

Дженни тяжело вздохнула и опустилась на стул.

– Я знаю, дорогая, что Генриетта написала в том письме, что оставила тебе. Но истина заключается в том, что ее нашли мертвой на этой самой кровати. И нашла ее я. Она выглядела такой мирной и спокойной… – Дженни смахнула набежавшую слезу и принялась тереть пальцами виски, словно отгоняя начинавшуюся головную боль. – У старушки в последние годы развилась паранойя. Лично мне кажется, что ее смерть была вполне естественной. Ее убийцей оказалось время.