– Это наш выбор, – уверенно ответствовала Лили. – Мы сами его сделали.

Сесилия вгляделась в карие глаза девушки, стараясь обнаружить в них страх или обман. И не нашла.

– Но почему? – прошептала Александра.

– Почему вы отдаете с большим трудом заработанные деньги людям, до которых вам нет никакого дела? – спросила Франческа. – Вы уверены, что Генриетта не принуждает, не принуждала вас к этому?

Глаза Лили потемнели, а парик чуть съехал на бок, поскольку она резко отпрянула от графини.

– Я занимаюсь самым честным делом на свете, миледи, – ответила Лили со спокойным достоинством, хотя не приходилось сомневаться: она была оскорблена до глубины души. – Я лично предпочитаю одеваться в красивые одежды, а не шить их. И мне больше нравится выманивать у богатых мужчин деньги, чем подавать им еду или выносить за ними ночные горшки. Мне нравится то, чем я занимаюсь. В основном. Скажите, многие ли люди могут сказать то же самое?

– Похоже, вы говорите правду, – пробормотала Сесилия. – Но интересно, а другие девушки считают так же?

Лили похлопала ее по руке.

– Здесь мы получаем красивую одежду, сшитую специально для нас. А ложимся спать поздно, поскольку игра часто затягивается до утра. Нам подают еду, от которой не отказался бы ни один гурман. У нас есть выходные, и при необходимости мы получаем квалифицированную медицинскую помощь. Можно ли сравнить наше положение с тем, что творится на улицах или на фабриках? А от нас требуют только одного: чтобы мы держали рот на замке и отдавали часть нашего заработка на нужды школы.

– Ну… – Франческа никак не могла поверить услышанному. – Черт бы меня побрал, – прошептала она со вздохом.

Тут Дженни выступила вперед и, разгладив юбки своего розового платья, проговорила:

– Многие здешние девушки – дочери, сестры или же дальние родственницы женщин, работающих наверху. Клиенты нередко дарят им драгоценности, деньги и подарки, которые остаются у них. Они могут при желании отправить все это своим семьям.

– Но… что было вчера, Лили? – тихо спросила Сесилия. – Вы же не обязаны были оказывать клиенту… те услуги?

Девушка расхохоталась.

– Это мое личное дело, мэм. Многие наши девушки находят постоянного покровителя. Некоторые даже выходят замуж.

– Замуж? – в изумлении переспросила Александра.

Лили снова хохотнула. Это было ее единственное отступление от доселе изысканных манер, явно указывавшее на то, что некогда она вела совсем другую жизнь.

– Поверьте, миледи, я каждый месяц получаю больше брачных предложений, чем самая востребованная дебютантка лондонского высшего общества. Но мне нравится иметь много мужчин, и я не желаю привязываться к одному.

Сесилия шумно выдохнула. Ее переполняли самые разные эмоции, в первую очередь облегчение. А также гордость… и даже радость. Ее наследство оказалось не логовом порока, а вполне респектабельным заведением. Что ж, замечательно! Чудесно!

И еще страшно, конечно же. Ведь все это мог отнять у нее мужчина. Стойкий, решительный, целеустремленный. Мужчина, для которого единственным божеством являлось правосудие. Мужчина, одержимый паталогическим отвращением ко всему, что считал пороком.

А на какие восхитительно порочные действия были способны его губы!

«Я целовалась с Рамзи», – снова вспомнила Сесилия.

– Хотите осмотреть помещения наверху? – спросила Дженни, указывая на дверь в конце коридора.

– Веди, – кивнула Сесилия и подошла поближе к подругам.

Через некоторое время женщины вышли во внутренний сад, со всех сторон окруженный стенами, и там их встретила приятная прохлада. Сесилия сразу же уставилась на лужайку, где она впервые увидела Лили, а также лорда Кроуфорда. А затем в памяти возник совсем другой сад. Теперь перед ее мысленным взором предстали мужчина с золотистыми волосами и ледяными глазами и оседлавшая его женщина, подозрительно напоминавшая ее собственное отражение в зеркале.

Видение, разумеется, было совершенно фантастическое. Ничего подобного никогда не было и не могло быть. Потому что сэр Кассиус Джерард Рамзи вовсе не из тех мужчин, которые могут позволить развлекаться в саду подобным образом. Он вообще не из тех, кто развлекается.

Хотя…

– Я поцеловала Рамзи, – внезапно вырвалось у Сесилии.

В саду тотчас воцарилось молчание. И все женщины уставились на нее в изумлении.

– Скажи, что ты пошутила, – потребовала Дженни, сделав решительный шаг к девушке.

– Я пошутила, – буркнула Сесилия. – Я не целовала Рамзи.

– Слава богу! – выдохнула Александра.

– Это он меня поцеловал, – добавила Сесилия.

Дженни провела гостей в личные апартаменты и, тщательно закрыв за собой дверь, выпалила:

– Рассказывай! Где он тебя поцеловал?

– В губы, только в губы! – воскликнула Сесилия, густо покраснев.

Александра взяла ее за руку.

– Думаю, мисс Лево хотела спросить, где это произошло. Накануне вечером? В саду?

Сесилия кивнула и потупилась, чувствуя себя ребенком, ожидающим наказания.

– Я знала, что мы не должны были отпускать тебя с ним. – Франческа принялась расхаживать по комнате, и, казалось, даже шелест ее подола выражал возмущение.

– Но все в общем‑то в порядке… – пробормотала Сесилия.

– Он проявил грубость? – Александра нахмурилась.

– Почему же ты нам ничего не сказала?! – воскликнула Франческа.

– Понимаете, я…

– Тебе показалось, что он заподозрил в тебе новую Леди в красном? – Теперь подруги стояли рядом, держась за руки. Так было всегда, когда у одной из них было что‑то не в порядке. – Он хотел соблазнить тебя?! Хотел погубить твою репутацию?! – Франческа была в ярости.

– Нет, не думаю… – Сесилия покачала головой.

– Если что, мы убьем его, – заявила Франческа. – Ты знаешь, что мы это сделаем.

– Не вижу смысла… – Александра помассировала виски. – Редмейн утверждает, что его сводный брат последние десять лет живет как монах. У него даже любовницы нет.

– Всякое бывает даже с монахами, – заметила Дженни. Она весело рассмеялась, сразу став лет на десять моложе. – Но это хорошо. Даже слишком хорошо. Прекрасно! Что может быть лучше? Я и представить не могла, что все так обернется, дорогая.

– Вы о чем? – Франческа хмуро уставилась на Дженни.

А та, снова рассмеявшись, воскликнула:

– Неужели не понятно?! – Дженни проплывала между обитой красной тканью мебелью будуара, поигрывая завитой прядью, выбившейся из прически. – Милорд судья высокого суда хочет уничтожить Гортензию Фислдаун, новую Леди в красном. И одновременно… – Она взяла Сесилию за плечи и повернула ее лицом к подругам. – Одновременно он желает ухаживать за мисс Сесилией Тиг, робкой старой девой в очках, синим чулком, дочерью деревенского викария.