«Вот кто мог бы быть хорошей матерью, — думала Милана, глядя, как соседка ладит с малышами. — И очень трудно представить в этой роли Светлану».

Милане не пришлось долго ломать голову над подарками для детей. Ей позвонила Ольга, которая жила в США, но про подругу не забывала и созванивалась с ней каждые три месяца.

— Миланка, моя ты хорошая! — затарахтела Оленька. — Мы с Карлом месяц назад вернулись с гастролей, и я сразу же начала собирать тебе посылочку.

— Зачем, Оля?

— Решила сделать подарки тебе и детишкам ко дню рождения, — объяснила подруга. — Думала, все поместится в одну коробку, а получились две большие. Я накупила детям и наборы для рисования, и кучу игрушек!

— Оля, ну зачем ты тратилась… — растерялась Милана, испытывая неловкость.

В прошлом году Оля прислала детям на подарки триста долларов, но им мало что досталось — на эти деньги провели газ в дом и во флигель, куда через «недельку» собирались переселиться родители мужа, освободив комнату для молодежи. Как всегда, все затянулось почти на год, но уже скоро там должен был закончиться ремонт и появилась надежда, что наконец-то дети смогут спать спокойно, без телевизора папы. Милана не стала скрывать от Оли, на что ушли доллары, поэтому подруга решила не присылать больше денег и сама купила подарки.

— Не переживай, — сказала Ольга, — мы не сняли с себя последнюю рубашку. Так вот, слушай. В одной коробке игрушки и подарки детям, а еще одежда. Там обувь летняя и зимняя, тапочки, пижамки, курточки, платьица, колготы, кое-что будет на вырост, но это не страшно, правда ведь?

— Оля, мне так неловко…

— А вторая коробка — лично тебе! — продолжала Ольга. — И не вздумай этой корове Светке что-нибудь дарить, обойдется! Для свекрови я положила теплый халат, пусть носит и поменьше рычит на тебя. Вовчику твоему — ничего, он мужик, пусть сам зарабатывает. Короче, я уже все выслала, через месяц получишь.

— Спасибо тебе, Оленька! У меня просто нет слов! — растроганно произнесла Милана. — Как твои родители? — поинтересовалась она, зная, что они полгода назад переехали жить к дочери.

— Все нормально, тоскуют немного, языка не знают, но ничего, привыкнут! А твой братик как?

— С трудом закончил училище, говорил, что работает, но не знаю, правда или снова врет.

— А с родителями как у него?

— Отец дал ему возможность закончить училище, помогал деньгами. Надеялся, что Игорь поступит хотя бы на заочное обучение в институт, но тот не захотел. Теперь якобы отец с матерью ему не помогают, — рассказывала Милана.

— Они так до сих пор и не изъявили желание увидеть внуков? — осторожно спросила Оля.

— Нет, — глухо произнесла Милана.

— Ничего, когда-нибудь до них дойдет, — заверила Ольга. — Некоторые родители забывают, что к ним придет старость, а с ней болезни и одиночество, и только тогда вспоминают, что у них есть дети. Но часто это пробуждение происходит слишком поздно. Кстати, как там Женька? Что-то он не берет трубку.

— Недавно звонила, все было нормально.

— У него всегда все нормально, — с грустью в голосе сказала Ольга. — Дозвонишься, передавай привет от меня.

Они простились, и Милана, не откладывая на потом, позвонила Женьке. Он не ответил, и она перезвонила его жене Валентине.

— Женя в больнице, — сказала та, — его готовят к операции. Извини, я не могу говорить.

Женю снова будут оперировать. В который уже раз? И сколько процедур еще предстоит перенести? На сколько у организма хватит сил? У Миланы было плохое предчувствие, но она успокаивала себя тем, что это не первая операция и, как только Женьке станет чуть лучше, он позвонит и, как всегда, бодро скажет: «Привет! У меня все хорошо. Меня прооперировали, уже отошел от наркоза!»

«Хотя бы и в этот раз все было удачно!» — подумала Милана.

* * *

Накануне детского дня рождения Милане позвонил Игорь и сообщил, что приедет в гости.

— Могу я познакомиться с племяшами? — сказал он. — Приеду не с пустыми руками, с подарками.

Милана боялась, что брат ляпнет что-нибудь лишнее, приоткроет завесу над ее прошлой жизнью, но Игорь был настойчив. Где она живет, брат знал уже давно, поэтому даже ее категорическое «Нет!» не имело бы никакого значения, он все равно приедет. Милана попросила брата об одном: ничего не рассказывать об их семье. Он дал слово и через несколько дней под вечер уже стоял на пороге.

— Привет, сестренка! — сказал он нарочито радостно и обнял Милану.

Игорь сильно изменился. Стал выше ростом, раздался в плечах, но лицо его приобрело нездоровый сероватый цвет, под глазами — темные круги, движения резкие, нервные.

Милана сразу заподозрила, что дело в наркотиках. Брат раздал подарки детям, и когда они остались наедине, она негромко спросила:

— Скажи честно, ты стал наркоманом?

— Да брось ты, сестренка! — похлопал ее по плечу Игорь. — Вечно ты что-то сочинишь!

— Я не слепая, по тебе видно.

— Не болтай глупостей! Все у меня на мази! Сейчас познакомимся с твоим Вовчиком поближе, раздавим с ним пузырек и все будет окей!

— Не напейся хоть, — попросила Милана, — не опозорь меня.

— Там я должен быть хорошим сыном, чтобы «не опозорить наш род», здесь то же самое! — раздраженно проворчал он.

— Родители в курсе, что ты поехал ко мне?

— Само собой! А что?

— Они… Что они сказали? Ничего не просили передать? — спросила Милана, все еще надеясь на прощение родителей и смягчение их сердец.

— Нет, а что? Должны были что-то передать?

— Просто спросила, — вздохнула Милана.

Вечером за столом Игорь поставил на стол бутылку водки, свекор — тоже, для гостя, как положено, потом брат сбегал в магазин еще за одной. Все уже ушли отдыхать, за столом остались Игорь и Володя. Милана уложила детей спать и вернулась к ним. Она переживала, что у брата развяжется язык и он начнет рассказывать то, о чем она молчала.

— Иди спать, — сказал ей муж. — Нечего тебе слушать мужской разговор.

— Да. Мы тут по-родственному побазарим, а ты отдыхай, — заплетающимся языком поддержал его брат.

Милана ушла, долго не могла уснуть, но усталость взяла свое, и она оказалась в крепких объятиях сна. Утром ее разбудил крик Светланы. Милана открыла глаза и увидела на пороге комнаты разъяренную, с растрепанными волосами сноху.

— Гадина, где твой брат?! — вопила сноха. — Где он, я тебя спрашиваю?!

Страшная догадка парализовала мысли Миланы, и она уставилась на Светлану широко раскрытыми глазами.

— Что ты вылупила на меня зенки, как корова?! — заорала Светлана так, что дети проснулись и испуганно смотрели то на нее, то на мать.