Максимки?» — подумала, чувствуя, как взволнованно забилось сердце.

— Да, — нехотя ответил он. — Он не может позволить сестре ослушаться его приказа и уж тем более покинуть стаю.

— Ясно, — это единственное, что я могла на это ответить.

По крайней мере, я пыталась убедить себя, что меня не особо расстроило известие, что Макс поехал за нами только ради сестры.

— Расскажешь, что тебя так расстроило? — язвительно поинтересовался он, явно почувствовав перемену моего настроения. — Уж не то, что твой милый Макс кинул тебя? — выплюнул он, усмехнувшись.

— Перестань! — осадила его, чувствуя неприятную, ноющую боль в районе груди. — То, что было в прошлом, оно там и осталось, сейчас для меня главное — вернуть сына, — проговорила, сжимая кулаки, до боли впиваясь ногтями в ладони и пряча за болью горечь.

— Прости… нервы не к черту, — произнес он, выдыхая. — Они снова их упустили, — сказал едва сдерживая злость.

— Ты о чем? — не понимая его, переспросила я.

— Когда на вас напали… — начал неспеша он. — Не сразу, но я нашел, где это случилось. И пусть они отогнали машину с места нападения и как могли замели следы, от оборотня не укроется запах, — он ненадолго замолчал, но ему и не нужно было объяснять про нюх оборотней, к несчастью, мне представился шанс испытать это на себе. — Понимая, что мне не справиться одному, что не смогу отыскать и спасти вас обоих, и тогда я отправился в стаю.

Услышав это я вздрогнула, как от удара. Я прекрасно знала, что Глеб отказался от стаи. Он не был намерен возвращаться туда не под каким предлогом. Его просили вернуться, предлагали любые условия, но он не желал для себя судьбы альфы. Он никогда мне не говорил, что ему с нами спокойно и хорошо, но его глаза… они не могли лгать. Он предпочел жить с нами, отказавшись от иных благ.

— Только не говори… — я не договорила, прекрасно понимая, что он все равно скажет именно то, о чем я подумала.

— Да, Карина, теперь я — альфа.

— Только не говори, что ты пошел на это из-за нас? — взволнованно поинтересовалась у него, подавшись вперед, желая увидеть его лицо.

В свете от фар это было трудно сделать, но мне все же удалось разглядеть на его лице печальную улыбку.

— Не буду.

— Поверить не могу, — выдохнула, откидываясь на сиденье, запрокидывая голову и закрывая глаза, чувствуя вину.

— Почему? — спросил он с горечью. — Неужели ты еще не поняла, что ради вас я готов пойти на все?

Открыв глаза, я посмотрела прямо перед собой, а заметив пристальный взгляд Глеба в зеркале заднего вида, тут же отвела их в сторону. Меньше всего мне хотелось сейчас говорить об этом, но, тем не менее, от этого разговора убегать вечно не получится.

— Я осознала это уже давно, но… — начала я неуверенно, пытаясь подобрать слова, чтобы не сделать ему больно.

— Не нужно, — хмыкнул он. — Поговорим об этом, когда вернем Максимку.

— Спасибо, — это единственное что я могла сказать ему. Хотя это так катастрофически мало по сравнению с тем, что он сделал для нас.

— Мои ищейки отправились на поиски Максимки в то время, пока я пытался отыскать тебя, — продолжил рассказывать Глеб, словно между нами не было этого странного разговора. — Твои следы я потерял возле реки. Знал, что шанса выжить без сил у тебя практически не было, но не переставал искать, прочесывая близлежащие деревни и стаи. Но я даже и предположить не мог, что ты отправишься к Михалычу!

— Это единственное, что пришло мне на ум, — скривившись, проговорила, перебив его.

— Сейчас я это понимаю, но тогда…

— Прости, но я не знала, где тебя искать, — проговорила, вновь ощущая чувство вины.

— В общем, ищейки нашли, куда увезли Максимку, но как только им удалось подобраться совсем близко, похитителям удалось уйти, — произнес Глеб, по-новому начиная злиться. — Когда ты мне позвонила в первый раз, я был недалеко от города, поскольку именно здесь держали Максимку. Поначалу я считал, что это происки Макса. Думал, что ему как-то удалось узнать что мальчишка его сын. Но, как удалось выяснить, это не так.

Я никак не могла понять его эмоции, когда он это говорил. Они зашкаливали, вынуждали путаться, а порой заводили в тупик. Как, например, сейчас. Я пыталась понять, он радуется тому, что Макс не признал сына и отказался от меня или же зол из-за этого. Возможно, у меня это не получалось, поскольку внутри бурлили похожие эмоции?

— К этой теме мы еще вернемся, — произнесла, желая узнать поподробнее о том, почему Макс считал, что Максимка — сын Глеба. — Что с Максимкой? Им… твоим ищейкам удалось выяснить где он?

— Почти, — коротко бросил он.

Я почувствовала, как сердце сжалось от плохого предчувствия.

— Что значит «почти»? — нахмурившись, поинтересовалась у него, подаваясь вперед.

— Мы знаем, в каком они городе остановились, но еще не знаем, где именно, — ответил Глеб. — Нужно еще немного времени на поиски.

— Но у нас нет времени! — воскликнула я, переживая за сына.

Прошло столько дней, а я до сих пор не знаю, где мой мальчик. Я прекрасно понимаю, что Глеб тут не при чем, что он делает все, что может, но нервы больше не выдерживали. Хотелось, чтобы мой мальчик оказался рядом, я так по нему скучаю.

— Мы найдем его, — сказал он и, протянув руку, прикоснулся к моей, сжимая ее, пытаясь поддержать. — Вот увидишь, наш мальчик скоро будет с нами.

Глава 16

— Что это за место? — поинтересовалась я у Глеба, когда машина въехала на территорию небольшого частного дома.

— Один из многих домов, принадлежащих стае, — ответил он, заглушая двигатель. — Такие дома есть у каждой стаи. Их сотни, а то и тысячи по всему миру. Приезжая в страну, город или деревню оборотень может остановиться в подобном месте на некоторое время. Так сказать, этот дом — перевалочный пункт, — хмыкнул Глеб, выбираясь из машины.

— И надолго мы здесь? — спросила, следуя за ним.

Меньше всего мне хотелось сейчас находиться в подобном месте. Но поскольку иного выбора у нас нет, хочется хотя бы знать: надолго ли мы здесь?

— Думаю, на пару дней, — ответил он через некоторое время раздумий. — Ищейки обыскивают город и как только что-то найдут, сообщат нам.

Про то, что ищейки в данный момент ищут Максимку по всему городу, он уже говорил мне, пока мы добирались до соседнего города. Но про то, что нам нужно будет просто сидеть и ждать, не пойми чего