рассказать и отпустить. Даже через «не хочу», даже через «не вынесу и сдохну».

Глеб не заметил, как завёл машину и тронулся с места, что куда-то ехал, но не сразу сообразил, куда. Сначала решил, что его просто несёт бессмысленно, по наитию, но оказалось – цель была, осознанная или нет, но была.

Похоже, по правилам круг должен замкнуться. Ведь так?

Глава 18

Глеб так и не вернулся в тот день, когда они случайно собрались все втроём в одном месте. И даже утром перед работой не заехал. О том, какие эмоции за это время пережила сама, Илана даже вспоминать не желала. Хорошо хоть сейчас всё успокоилось и осело, уступив место ледяному спокойствию и безразличию.

Она просто уже устала переживать и метаться. Плевать. Пусть всё остаётся, как есть. Она, кажется, вполне смирилась, что её брак всего лишь фикция, а её муж… Да никакой он ей не муж. Случайный попутчик, сосед по купе в поезде дальнего следования.

Горько, обидно, ну да ладно. Ведь любви и понимания ей и правда никто не обещал, только благополучие и устроенность.

А Глеб объявился только на следующий день, за полночь, когда Илана уже собралась ложиться спать. Пьяный. В стельку. Ввалился в холл, пошатываясь, увидел её, но не сделал, как обычно вид, что не замечает, а направился прямиком к ней. Илане даже на какое-то мгновение стало жутко, потому что она понятия не имела, что ожидать от него, такого.

Но Глеб не подошёл вплотную, остановился в нескольких шагах, возле стола-острова, упёрся ладонями в столешницу – иначе он, наверное, просто не устоял бы – вперился мутным взглядом. Молча смотрел какое-то время, а затем криво ухмыльнулся и спросил, покачивая головой:

– Ну что, опять добилась, чего хотела?

Илана вцепилась пальцами в спинку ближайшего стула, пробормотала:

– Я не понимаю, о чём ты.

– Да не прикидывайся дурочкой, – Глеб снова ухмыльнулся, немного подался вперёд, сильнее налегая на стол. – Всё ты понимаешь.

– Нет.

Он с сомнением сжал губы, нахмурился, хмыкнул и вдруг глухо произнёс:

– Вера уехала. – Потом ещё раз хмыкнул и презрительно заключил: – Радуйся.

– Куда? – вопрос вырвался на автомате. Хотя, наверное, Илане на самом деле захотелось узнать, потому что для неё это тоже имело значение.

– Откуда я знаю! – раздражённо выдохнул Глеб, мотнул головой, сообщил сосредоточенно с упрямым вызовом: – Если б знал, меня бы здесь сейчас не было. И правильно спрашивать не куда, а от кого. От меня. И от тебя. Чтобы нам не мешать. – Каждая новая фраза звучала всё более громко и напористо, а под конец он брезгливо поморщился и спросил: – Чего ты ей там натрепала? Что любишь меня?

Илана ощутила, как моментально кровь прихлынула к щекам, а Глеб вывел с мрачным, неприязненным осуждением:

– Правда бы любила, так бы не сделала.

Как? Что она сделала? Специально кинулась под электросамокат и разбила коленку, чтобы завязать знакомство с человеком, про которого не знала ничего – ни как выглядит, ни где живёт – и в существовании которого до последнего момента вообще сомневалась?

Конечно, Илана не стала бы откровенничать со случайно встреченной девушкой, если бы знала, кем та является на самом деле. Да она бы, даже если бы не просто ушибла, а сломала ногу, не приняла бы от неё помощи. И то, что Вера уехала…

Вот не жалко ей – нисколько, ни капельку, ни чуточку не жалко. И абсолютно не стыдно за это. Только вот от того, что Глеб настолько пришибленный, растерзанный, прячущийся за показательной бравадой и вдрызг пьяный, неприятно и даже больно. Да как он вообще до дома добрался?

– Ты в таком виде… за рулём? – осторожно поинтересовалась Илана.

До Глеба то ли не сразу дошёл смысл слов, что неудивительно, то ли он не понял, почему её беспокоило подобное, но сначала он просто выпялился недоумённо, наморщил лоб, а потом дёрнул головой, словно и правда наконец-то сообразил.

– Нет, конечно, – выдал он с наигранным негодованием. – На такси. Не боись. Я не такой, чтобы с горя угробиться. Или кого-то угробить. Я очень-очень послушный. И жизнь люблю. – И под конец широко и экспрессивно взмахнул рукой, предлагая: – Поэтому давай, что ли, выпьем. За счастливое для тебя разрешение ситуации.

– Ты и так уже пьяный, – возразила Илана, но Глеб театрально выдохнул:

– Пф! Тоже мне проблема. Влезет ещё. – Он сдвинулся в сторону, к нужному ящику, выдвинул его, несколько секунд смотрел вглубь, выбирая. Потом, ухватив за горлышко, выудил бутылку, не обычную круглую, а приземистую прямоугольную, наполненную по цвету напоминающей чай рыжевато-коричневой прозрачной жидкостью, с показательным стуком выставил на столешницу и опять воззрился на Илану. – Не стесняйся, торжествуй. Неужели не хочется отметить?

– Нет, не хочется, – с напором произнесла она.

– Ну и иди тогда на хрен, – бесстрастно вывел Глеб, но сразу спохватился, с прежней нарочитой карикатурной театральностью, хлопнул себя по груди. – Ой, извини. Я опять выразился недостаточно культурно. Каюсь. – И снова занялся бутылкой.

Открутил крышку, налил содержимое в выуженный из соседнего ящика стакан толстого стекла, тоже широкий и приземистый, приподнял его, глянул на Илану и торжественно провозгласил:

– За нас.

– Глеб! – воскликнула она с упрёком.

Как же хотелось подойти, вырвать из его рук этот стакан, а самого – хорошенько встряхнуть. Но он опять истолковал всё по-своему.

– А-а! – протянул, словно его только что озарило. – Ты ведь наверняка предпочитаешь не настолько крепкое. Прости, не подумал. – Глеб опять выдвинул нужный ящик, достал ещё одну бутылку, но на этот раз с вином, выставил на стол, ближе к Илане. – Тогда на вот, держи. – Сообщил доверительно: – Оно хорошее. Очень. Пей, не бойся и… отвянь уже.

И, видимо, всё-таки не надеясь на её послушание, прихватив своё добро, оттолкнулся от стола, нетвёрдо, но и неторопливо, старательно пытаясь сохранять равновесие, направился к лестнице. А когда уже поднимался, остановился на середине, посмотрел вниз, навалившись на перила, отыскал взглядом Илану и пожелал, опять салютнув стаканом и расплескав при этом половину его содержимого:

– Радужных снов… – вроде бы умолк, но через пару мгновений всё-таки передумал и добавил с нескрываемым пренебрежением и издёвкой: – дорогая.

Илана закусила губу и вздохнула. Совсем не так представляла она их семейную жизнь, уж точно не в стиле абсурдной драмеди. И что ей теперь делать?

Как предложил муж, утопить проблемы и осколки разбившихся надежд на дне бокала, залив их отличным вином, а потом ёрничать и прикалываться над ситуацией, будто она невероятно забавная. Но разве от того, что напьёшься