Она убрала с лица прядь волос, прилипшую к вспотевшему лбу. В музее было жарко. Она вдруг с тоской подумала о прохладных утрах в Венгрии и от волнения чуть не потеряла нить рассказа.

Через полчаса она закончила экскурсию, пожелала туристам приятного пребывания в Лондоне, поблагодарила их за внимание и, забрав из комнаты свою сумочку, спустилась в холл, где работал кондиционер. Сев в кресло, она закрыла глаза и начала обмахиваться рукой. Спешить ей некуда, и она может себе позволить немного передохнуть.

– Пруденс?

Когда Пруденс услышала до боли знакомый голос, ей показалось, что она задремала на мгновение, и он ей приснился. Это не может быть Ласло. Что ему делать в Лондоне? Он даже не удосужился с ней попрощаться.

Она открыла глаза, и в них ударил яркий солнечный свет. Она увидела лишь темный силуэт, но сразу поняла, что это он, и вскочила на ноги. Внезапно у нее перед глазами все поплыло, она начала терять равновесие, но сильные теплые руки подхватили и усадили в кресло.

– Вот. Выпей это.

Ее взор прояснился, и она увидела Ласло, сидящего перед ней на корточках. Он поднес к ее губам стакан с водой из кулера.

Застонав, Пруденс сделала несколько глотков. Вода была такой холодной, что она сразу взбодрилась.

– Вы в порядке, мисс Эллиот? – спросил подошедший к ним швейцар. – Мне вызвать вам врача?

Она покачала головой:

– Нет, спасибо, Джо. Не надо.

– Вы можете идти, – сказал ему Ласло, выпрямившись во весь рост. – Я сам о ней позабочусь.

Его тон был дружелюбным, но Джо остался на месте. Должно быть, он увидел на лице Пруденс тревогу и решил, что ей может угрожать опасность.

– Вы, сэр, пришли к мисс Эллиот по какому-то делу? – спросил он.

– Я ее муж!

Джо неловко извинился и ушел.

– Что ты здесь делаешь? – яростно бросила Пруденс, глядя на Ласло.

– Допей воду, – мягко сказал он.

– Ответь на мой вопрос!

– Отвечу, но лишь после того, как ты допьешь воду.

Сделав, как он велел, она протянула ему пустой стакан:

– Отвечай!

– Тебе не кажется, что это тебе следует ответить на мои вопросы?

– Прощай, Ласло. Надеюсь, тебе понравится музей.

Она поднялась, чтобы уйти, но Ласло преградил ей путь.

– Пропусти меня, – потребовала она, но он не сдвинулся с места. – Хорошо. Ты можешь стоять так хоть до второго пришествия, но это ничего не изменит между нами. Нам больше нечего сказать друг другу. – Ласло молчал до тех пор, пока она не заставила себя встретиться с ним взглядом. – Нам нужно развестись. Какой смысл оставлять все, как есть?

– Я думал, ты счастлива, Пруденс, – произнес он хрипловатым голосом.

Она раздраженно покачала головой:

– Разве для тебя имеет значение, счастлива я или нет? Ты всегда думал только о себе, Ласло. Ты не выглядел радостным, когда твой дедушка сказал, что хочет сделать меня хранителем музея и считает меня членом семьи. – Ее глаза затуманились от слез. – Ты ушел и даже не попрощался со мной перед моим отъездом.

Его черты напряглись.

– Я не хотел, чтобы…

– Ты не хотел, чтобы я осталась. Я знаю…

– Нет! Я не хотел, чтобы мой дедушка подтолкнул тебя к принятию решения. Ты колебалась, а он отчаянно хотел, чтобы ты согласилась. Я подумал, что если он продолжит на тебя давить…

– Я скажу «да»? – закончила за него она, презрительно скривив губы. – Поэтому ты прервал разговор и ушел.

– Да, я ушел, потому что не знал, что мне делать. Между тобой и мной столько всего произошло, но еще многое оставалось нерешенным. Я боялся, что хрупкое равновесие, которое начало наконец устанавливаться между нами, может нарушиться. Что, если дедушка продолжит тебя уговаривать, ты запаникуешь и скажешь «нет». – Его голос внезапно сломался. – А я не хотел, чтобы ты ответила «нет».

Пруденс ошеломленно уставилась на него. Он действительно это сказал или она ослышалась?

– Почему ты не хотел, чтобы я ответила «нет»? – произнесла она дрожащим голосом.

– Потому что я люблю тебя, Пруденс.

Ее сердце сжалось.

– Не говори этого, Ласло.

Когда он взял обе ее руки и поочередно коснулся их губами, Пруденс не выдержала и заплакала.

– Я буду это говорить. – Он поднял на нее глаза, и она увидела в них слезы. – Я буду повторять это до тех пор, пока ты мне не поверишь. Я люблю тебя. Я окончательно это понял, когда мы с тобой говорили о браке моих родителей. Мне следовало сразу тебе признаться, но… – Он слабо улыбнулся. – Разговоры о чувствах никогда не были моей сильной стороной. Поначалу я хотел только секса, но все быстро изменилось. Я понял, что хочу быть с тобой, своей женой. Я собирался сказать тебе об этом перед вечеринкой, но внезапно струсил. – Он печально вздохнул. – Если бы я только не помешал тебе тогда открыть путси.

Расстегнув сумочку, Пруденс достала из нее кожаный кошелек, расшитый бусинами. Ей не хватило духа избавиться от подарка Ласло.

– Открой его, – сказал он.

Пруденс ослабила шнурок, перевернула кошелек и вытряхнула его содержимое себе на ладонь. Увидев желудь, ключ и красивое кольцо с бриллиантом, она чуть не упала в обморок. На этот раз от счастья.

– О, Ласло, – прошептала она.

– Пруденс… – Взяв с ее ладони кольцо, он надел его ей на палец.

– Я думала, что я тебе не нужна, – сказала она, чувствуя, как по ее щекам катятся слезы.

Ласло подошел ближе и взял обе ее руки в свои:

– А я думал, что я тебе не нужен. После разговора в дедушкином кабинете я отправился к Михаю и все ему рассказал. Он отпустил в мой адрес несколько неприличных слов и посоветовал пойти к тебе и признаться в своих чувствах. На следующий день после обеда я вернулся в замок, но ты уже уехала. Тогда я пришел в отчаяние и все рассказал дедушке.

Пруденс закусила губу.

– И как на это отреагировал Янош?

– Он назвал меня идиотом.

– Он разозлился?

Ласло покачал головой:

– Нет. Дедушка, напротив, пришел в восторг. Он сказал, что мне очень повезло, что я встретил такую женщину, как ты. Он полюбил тебя, как родную внучку. – Ласло грустно улыбнулся. – Жаль, что моей бабушки нет с нами. Она так хотела, чтобы я женился и подарил ей правнуков.

– А ты, Ласло? Ты хочешь детей?

Он обнял ее за талию, и его глаза весело заблестели.

– Конечно, хочу. Не меньше семи.

– Семи? – изумленно пропищала она.

– Да. Ты родишь мне по одному ребенку за каждый год, что мы были в разлуке. – Выражение его лица было серьезным, и она поняла, что это не шутка. – Мне бы хотелось уже через девять месяцев стать отцом. Как ты считаешь, это возможно?