– Вы любите азартные игры, не так ли? Найдите красивую молодую женщину, которая воспламеняет вашу кровь, и попытайте удачи. Возможно, вы будете довольны результатом.

Графиня совершенно права. Женитьба – неизбежный и ответственный шаг, который, он твердо знал, ему необходимо совершить. И гораздо лучше с радостью принять свою судьбу, чем бороться с ней. Глаза Атвуда устремились через стол к мисс Аллингем. Может, она и впрямь его судьба?

Когда ужин закончился, дамы оставили джентльменов с их портвейном и сигарами – так было заведено на официальных приемах.

После небольшого перерыва мужчины присоединились к дамам в гостиной.

Войдя в гостиную, Картер сразу же отыскал глазами мисс Аллингем. Она стояла у стеклянных дверей, выходящих в сад. Роллингсон тут же подошел к ней.

Доротея приветливо улыбнулась майору, и лицо ее озарилось искренней радостью. Картер внезапно ощутил странную пустоту в груди. Он обернулся, отвечая на вопрос, заданный ему лордом Дарлингтоном. Закончив, он снова посмотрел на стеклянные двери. Мисс Аллингем исчезла. Как, впрочем, и Роллингсон.

– Доротея показывает майору в саду мои розы, завоевавшие приз, – сообщила леди Мередит, бесшумно появившаяся рядом. – Почему бы вам к ним не присоединиться?

Картер в притворном удивлении вздернул бровь. Но опровержение ее догадки о том, что он ищет общества мисс Аллингем, замерло у него на губах. Было бы невежливо и неуместно лгать, когда проницательная леди Мередит прекрасно понимала, как обстоят дела на самом деле.

– Вы правы, мне стоит пройтись и подышать свежим воздухом, – любезно поклонился Атвуд. – Извините меня.

Это был ясный прохладный вечер. Картер целеустремленно шагал через сад сначала по одной, затем по другой вымощенной камнями дорожке, взглядом отмечая множество укромных уголков, искусно предусмотренных при планировке сада.

В конце концов старания Картера были вознаграждены – он заметил предмет своих поисков в уютном уголке, окруженном с трех сторон кустами самшита. Майор, казалось, обвивал руками стан мисс Аллингем. Картер подошел ближе, не отрывая глаз от уединившейся пары. Увидев, что Роллингсон, склонив голову, слегка подался вперед, Картер кашлянул. Громко.

Эти двое мгновенно отпрянули друг от друга. С виноватым видом? Картер не был в этом уверен.

– Атвуд. – Роллингсон улыбнулся.

Картер улыбнулся в ответ, игнорируя вспышку ревности, раздиравшей ему грудь. Майор, несомненно, испытал облегчение, увидев, что не маркиз Дарлингтон нашел их.

– Наслаждаетесь вечерним воздухом?

– Да. Но здесь стало прохладно. Я как раз собирался пойти за шалью для мисс Аллингем. Можете составить ей компанию, пока меня не будет?

– С удовольствием.

Картер нарочно остался на месте, дожидаясь, чтобы майор подошел ближе.

– Насчет мисс Аллингем… – прошептал он, когда майор поравнялся с ним. – Вы испытываете к ней романтические чувства?

Роллингсон остановился:

– Отнюдь не романтические.

– Тогда сделайте мне одолжение, Роллингсон.

– Все, что пожелаете.

– Оставьте ее.

– Для вас? – Майор удивленно вскинул бровь.

Картер кивнул:

– Если не возражаете.

Роллингсон чуть помедлил:

– Вовсе нет. Ради друга – все, что угодно.

Картер мысленно улыбнулся. Его настроение значительно улучшилось. Все становилось на свои места. Он подождал немного, наблюдая за девушкой издали, прежде чем подойти. Доротея резко кивнула, приветствуя маркиза, и повернулась к нему спиной – жест, говорящий о многом.

Картер не удержался:

– Почему так получается, мисс Аллингем, что всякий раз, как я вас встречаю вне дома, вы оказываетесь в тесных объятиях с разными джентльменами…

Ее плечи напряглись, но она не попалась на удочку.

– Вы преувеличиваете, милорд.

– Ничего подобного. Сначала это был Пимгроув. Затем Розен. А теперь Роллингсон. Это своего рода состязание? Вы надеетесь перецеловать всех холостых джентльменов Лондона в этом сезоне?

Доротея резко повернулась к нему – глаза ее пылали гневом.

– Не смейте осуждать меня, милорд! – с жаром воскликнула она. – Вы ничего обо мне не знаете.

– Я знаю, что вам нравится целоваться, – завил Атвуд с легким вызовом, который практически подбивал ее опровергнуть его слова. – И интересуетесь страстью.

– С кем я целуюсь и где, вас совершенно не касается.

– А что, если я решил, что это должно меня касаться?

– Ха! – Она вскинула голову, открыв взгляду стройную шею.

Боже, чего бы только он не сделал за право коснуться ее шеи губами! Картер протянул руку и, взяв девушку за подбородок, повернул лицом к себе, а когда их взгляды встретились, он медленно, нежно провел большим пальцем по ее губам.

– Вы переходите все границы, милорд! – Голос Доротеи дрожал. От холода или от его прикосновения?

Картер повторил свое движение – она попыталась отступить назад, но наткнулась на садовую скамью. В глазах Доротеи вспыхнула тревога. Картер пристально посмотрел на нее, резко втянув воздух. Он заметил, как участилось ее дыхание, когда она попыталась взять себя в руки, как ускорилось биение пульса у горла.

Мисс Аллингем была поистине лакомым кусочком и выглядела особенно привлекательно, когда была возбуждена. Ничего удивительного, что так много мужчин жаждали ее поцеловать. Ее губы словно молили попробовать их на вкус.

Будто прочитав его мысли, Доротея облизнула губы кончиком языка. Они заблестели в лунном свете – такие мягкие, сочные, соблазнительные.

– Пропади все пропадом, – пробормотал Картер, схватив ее в объятия.

Он ни в чем не привык себе отказывать. Когда чего-то хотел, всегда получал это. В особенности это касалось женщин, тем более той, которую собирался сделать своей женой.

Их губы слились, когда Картер дерзко завладел ее ртом. Доротея уступила со вздохом. Тело ее обмякло, прильнув к нему. Он крепче прижал ее к себе и пробежался языком по линии ее плотно сжатых губ. Она задрожала и разомкнула их. Их языки встретились, и его смелые ласки вызвали бурный отклик удовольствия в ее теле.

Буря эмоций, охвативших его, потрясла Картера. Все было намного сложнее, чем просто болезненная твердость в паху, знакомая и вполне понятная при поцелуе с красивой женщиной. Но непреодолимое сердечное влечение, стремление покорить, а затем утешить и позаботиться, было совершенно новым и непривычным.

Казалось, будто ее тело оживает в его руках, инстинктивно откликаясь на его желание. Это вызвало у него чувство, порождающее в крови жар почти неконтролируемой силы. Он ощутил необъяснимый болезненный спазм глубоко в сердце. Замешательство? Неудовлетворенность? Он не мог ни определить, ни понять его.