— Хочу.

Он сел за стол на свое обычное место, а я принялась накрывать на стол.

— Чем займешься после обеда? — спросил он минут через пять.

Мы сидели друг напротив друга и ели. Я в этот момент неторопливо жевала лист салата и запивала его водой из высокого стакана с толстыми стенками.

— Не знаю, — пожала плечами, — еще не решила.

— Можем прогуляться по окрестностям, чтобы ты лучше ориентировалась.

Он тоже сделал глоток воды. Когда только усаживались предложил было вина, но я решительно отказалась. Вместо этого поставила на стол два стакана и наполнила простой водой.

— Спасибо, я подумаю.

— Подумай.

Дальше ели в молчании. Не знаю, как ему, но мне было крайне неуютно. Я боялась сказать лишнее слово, старалась не смотреть на него. Что за дурацкая фантазия, чтобы я здесь жила. А в голове снова и снова, будто специально, прокручивались воспоминания прошлой ночи. И его сегодняшние слова про повторить, да еще намек про комнату. Смысл повторять, если эти отношения ведут в никуда.

Предложение погулять показалось заманчивым, но боялась оставаться с ним наедине. Хотя мы и сейчас наедине. Но тут мы поедим и разойдемся, а на прогулке придется все время держаться рядом, это совсем другое дело. Сначала я должна убедиться, что мне ничего не грозит. Вдруг он решит нарушить условие? Я же совсем ничего о нем не знаю, кроме того, что связан с бандитами, ну и, конечно, что он очень опытный в сексе (тут я проследила, чтобы щеки не начали краснеть. Для этого побыстрее переключила мысли на другое). Деньги у него есть, это видно, хоть он и не разбрасывается ими направо и налево. Наверняка и сам занимается чем-то противозаконным.

— Руслан, а чем ты занимаешься? — вдруг спросила у него, сама от себя не ожидая.

Не ответит, и ладно. Но он ответил.

— Скажем так, — протянул медленно, будто подбирая слова, — всем понемногу.

Решила не ходить вокруг да около, раз уж начала и он отвечает, а там будь что будет.

— Это что-то противозаконное?

Он кинул быстрый взгляд на меня и отложил тарелку. Казалось, о чем-то задумался, потер подбородок, а я решила, не станет отвечать. Отделается чем-то наподобие «зачем тебе это знать», будет просто тянуть время или уводить разговор в сторону, но не признается.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да, — сказал он.

Вот так просто? Я вскинула голову и поняла, что он внимательно наблюдает за моим лицом.

Не ожидала, что он будет так откровенен. Встретила его взгляд, одновременно с этим прислушиваясь к своим ощущениям, пытаясь понять, смутил меня его ответ или нет. Пока что не чувствовала ни ужаса, ни неприязни. Только странное тепло оттого, что сказал правду. Хотелось узнать больше.

— Что думаешь? — спросил он.

— Пока не знаю. Можно я сварю кофе?

— Вари.

Я поднялась и направилась к плите. Ни он, ни я не произносили ни слова, но молчание не было тягостным. Я раздумывала над его признанием и была благодарна, что он дает мне время свыкнуться с таким ответом. Еще несколько минут в тишине, и я уже ставила перед ним дымящийся напиток.

Со второй кружкой вернулась на свое место.

— Ты…убивал когда-нибудь? — спросила, замерев.

— Нет. Но мог бы убить в случае необходимости. При угрозе здоровью или жизни мне и моим близким.

Его голос звучал ровно, спокойно, будто мы говорим об обыденных вещах.

— Сидел в тюрьме?

— В тюрьме? Нет, не сидел. Благодаря одному человеку.

— Тому, который недавно умер?

Он пригубил кофе и только после этого ответил.

— Да, ему. Не против, если я закурю?

— Не против.

Поднялся, подошел к кухонным шкафам, выудил из верхнего ящика пачку сигарет и зажигалку. Подошел к окну, приоткрыл его и присел на подоконник. Не спеша закурил и только после этого продолжил.

— Мне было пятнадцать, и наша банда занималась угоном тачек. Не то, чтобы мне хотелось этим заниматься, просто в тот момент я не видел другого выхода. Всех дружков постепенно сажали, но мне везло. В тот раз был не в лучшей форме. Мать умерла, а я напился и пошел в таком состоянии на дело. Мне было плевать на все. Само собой, попался, а Захар отмазал от тюрьмы и взял к себе.

— Я очень сочувствую. Я тоже потеряла родителей в школьные годы, поэтому очень хорошо понимаю то твое состояние.

— Мать сильно пила, это был только вопрос времени.

— Неважно. Мама есть мама.

Он хмыкнул и кинул на меня странный взгляд. Не такой надменный и равнодушный, как обычно. Я даже не поняла какой, просто странный.

А я сама…до этого момента как-то не задумывалась о том, что он обычный человек, который когда-то тоже был ребенком и который любил своих родителей. Ну, или маму. А еще, оказывается, он не всегда был обеспеченным. Я хорошо представляла, как это может происходить в неблагополучных семьях. Беспризорные, предоставленные сами себе дети. Он должен быть очень сильным, если не стал наркоманом или пьяницей, а смог стать обеспеченным уверенным в себе человеком.

— Наверное, ты сильно переживал тогда.

— Не стоит меня жалеть, принцесса. И не стоит думать, что с этого момента моя жизнь кардинально изменилась. Я не бросил свое занятие, просто со временем вышел на новый уровень. Сейчас я, если так можно выразиться, экономический преступник. Мной в любой момент могут заинтересоваться, найти свидетелей. Если это произойдет и начнут копать, этого хватит, чтобы посадить меня за решетку на приличный срок.

Сказал все это, затушил сигарету и уставился на меня.

— Что-то еще? Не стесняйся.

— Н…нет.

Он рассказывал с таким спокойствием, словно его все это совершенно не касалось. У меня же низ живота начало скручивать от еле заметной поначалу, но набирающей обороты тревоги.

— Что теперь скажешь? Тебя это смущает? Шокирует? Правильная добрая девочка спала с преступником, преследуемым законом, и сейчас живет в его доме.