И хочет его, добавила про себя.

Он усмехнулся, но я отмахнулась от этой усмешки и его снова наглого, задиристого тона.

— Скажу, что я могу тебя понять. И еще я не жалею тебя, совсем нет. Ты очень сильный, раз смог из всего этого выбраться. И если все так, как ты говоришь, то тебе опасно здесь оставаться, а нужно побыстрее сматываться за границу.

— Да?

Он вдруг медленно пошел на меня, а я испугалась и вскочила со стула, наблюдая за его приближением с замиранием сердца.

Заставил снова сесть, легко надавив на плечи. Встал за спиной и склонился над моей головой, еле ощутимо щекоча волосы своим дыханием.

— Какая добрая все понимающая девочка. Похоже, ты правильно выбрала профессию. Не осуждаешь, не устраиваешь истерику.

Его голос обволакивал, близость гипнотизировала. Еще чуть-чуть, и, если он вдруг будет настаивать, я не смогу оттолкнуть.

Попыталась подняться, пока не поздно, но он не дал, вновь усадив на место.

— Не бойся, я не буду к тебе приставать.

В данный момент я боялась себя, а не его. Повела плечами, чтобы хоть как-то стряхнуть наваждение.

— Я могла бы предположить, если учесть, где мы встретились. Я рада, что ты не стал врать и ходить вокруг да около. И отчитывать тебя не собираюсь. Ты не причиняешь вред другим людям, это главное. А финансовые махинации меня не интересуют. Что делать, если ты умный и можешь обходить правила.

Он оторвался от стула, обошел меня и снова сел за стол.

— Иногда причиняю. Не я, но по моему приказу. Не все стремятся с радостью отдавать долги. Я же сказал, у меня много источников дохода.

— Это они? Те бандиты? Они выбивают для тебя долги?

— Выбивали для Захара. Мне этот вид бизнеса перешел по наследству.

— Тебе не обязательно вступать в права.

— Я тоже так подумал. Сейчас продаю все тем, кому это больше придется по душе. Желающих больше, чем ты думаешь, и все они не прочь поторговаться.

Вновь воцарилась тишина.

— А потом? Когда продашь, что будешь делать? Вернешься в ту страну, откуда приехал?

— Да. Как ты правильно заметила, нежелательно оставаться здесь дольше, чем необходимо.

— Понятно.

Не знаю почему, но настроение стремительно портилось.

— Что ж, спасибо за то, что рассказал, теперь я, пожалуй, пойду в свою комнату.

И решительно поднялась.

— Так что насчет прогулки?

— В следующий раз, Руслан, извини.

Пошла к выходу, но, когда проходила мимо него, он вдруг ухватил за руку, заставив остановиться.

— В следующий раз будет твоя очередь рассказывать о себе.

Его длинные, сильные и такие уверенные пальцы прошлись по тыльной стороне ладони, вызывая во мне бурю самых разных эмоций. Я прикрыла глаза. Не может быть, чтобы я была готова на все, только из-за этих нежных касаний. Чтобы согласилась прямо сейчас разрешить его рукам и губам делать то, что они делали со мной на даче. В первый же день. Я не могу сдаться в первый же день.

Резко выдернула руку и выбежала из кухни. Он скоро уедет. Мне не стоит, не стоит влюбляться в него.

Мысль пронзила словно удар молнии. Нет, этого не могло произойти. Или могло? То, что я сегодня узнала позволило нам стать ближе. Но это не значит, совсем не значит, что я должна испытывать к нему какие-то чувства.

Вечер прошел в душевных метаниях, и только сон спас мой мозг от взрыва и дал ему небольшую передышку.

— Как спалось? — спросил Руслан.

Он стоял, привалившись к дверному косяку и наблюдал за тем, как я жарю яичницу.

Сегодня на нем была серая рубашка поло и отлично сидящие на фигуре светло-синие джинсы. Лицо как всегда непроницаемое. Ни тени волнения или боли. Тех живых эмоций, что проскользнули вчера в его глазах.

— Спасибо, хорошо.

На самом деле плохо, но решила не говорить ему об этом. И как спал он спрашивать не стала, потому что такой вопрос даст возможность завести разговор на тему, которой я боялась.

— Можем заказать готовую еду, тебе не обязательно готовить самой.

Пожала плечами.

— Я не против того, чтобы готовить, иначе чем еще мне здесь заниматься?

— Отдыхать.

Казалось, у него на все был ответ. Я давно уже привыкла быть самостоятельной, но рядом с ним чувствовала себя маленькой девочкой. Просто терялась.

— Тебе не нужно вскакивать с утра пораньше по будильнику и куда-то бежать, — продолжил он, отлепившись от косяка и шагнув ко мне, — сидеть там как минимум восемь часов, выполняя рутинные действия, которые никак не будут способствовать твоему развитию. Так стоит ли переживать из-за того, что у тебя появилась возможность размышлять в спокойной обстановке?

— Да, пожалуй, ты прав, — пришлось согласиться мне.

Он стоял совсем близко, облокотившись о край столешницы, а на его лице играли солнечные блики.

За окном стояла отличная погода и кухня освещалась мягким естественным светом.

— Садись, сейчас будем завтракать.

И начала раскладывать еду по тарелкам.

— Сегодня пойдем на прогулку? — спросил он, вместо того, чтобы сесть за стол, — или можем съездить в город, посидеть в ресторане или клубе.

Я напряглась. Не знала, стоит ли соглашаться, но, если откажу, будет хуже. Вчера Руслан поделился своими воспоминаниями, а я была уверена, он не часто это делает, и теперь мой отказ будет выглядеть как нежелание иметь с ним ничего общего в свете того, что я узнала. Мне не хотелось обижать его так.

— Да, хорошо, пойдем на прогулку, — кивнула я.

— Или поедем в клуб?

— Нет, лучше прогулка.

— Отлично. Клуб оставим на следующий раз.

Сделала вид, что пропустила мимо ушей последнюю фразу, а он, наконец, сел за стол, освобождая мое личное пространство от своей энергетики. Впрочем, не сильно освобождая. Само его присутствие в помещении, не обязательно близко, все равно лишало покоя.

— Можем заодно зайти в магазин за продуктами, — сказала я, — есть здесь поблизости магазин?

— Есть, в паре километрах отсюда, в поселке.

— Хорошо, до него и пойдем.

— Спасибо за завтрак.

Руслан первым вышел из-за стола, подошел к раковине, включил воду и принялся мыть свои тарелку с чашкой. Мне было приятно, что он так делает, например, Дима всегда оставлял грязную посуду на столе и мне приходилось за ним убирать.

Дима? Давно я про него не вспоминала, словно отношения с ним — это что-то из другой жизни. Даже не понимала теперь, почему он мне тогда так нравился.