Крэк задумчиво сидел на скамейке. Улица, магазин, аптека. Озабоченная толпа. И вдруг – на шее петля. Нежная, но профессионально четкая – будешь дергаться, придушат, не до смерти, но до потери сознания. Крэк, вообще-то говоря, готовый ко всему в этом мире, сразу понял, что работают профессионалы, причем ювелирно. Но он все же не мог понять: от кого, кто приказал… Мысли путались. При всем своем хладнокровии он хотел и любил жить. А теперь его впихнули в машину. Реденькая толпа разбежалась: а то и ее впихнут. По дороге Крэк молчал, но пытался сообразить: Фурзд, конечно, нет, Террап – может быть, но он действует мягко, к тому же он как правитель предпочитает легальность, а не дикость. Неужто Зурдан, но зачем? Если Зурдан, то он вывернется! А если Крамун?!

Крэк похолодел: только не это. Крамун – это тайная высшая власть, это единственный и абсолютный властитель Домов безумия, адепт тайных наук, старик, при имени которого трепетали сами правители Ауфири.

Крэку стало дурно. Если так, то никакой Террап, никакой Фурзд ему не поможет. И даже магия не спасет… Но что-то подсказывало ему, что не Крамун. Слишком грубо для адепта тайных наук… Впрочем, нравы в последнее время погрубели еще глубже… Крэку завязали глаза, пихнули в спину и повели. Крэк почувствовал – его ведут по каменным коридорам, но куда?.. Когда повязку сняли, Крэк пошатнулся. Он очутился в угрожающе нечеловеческом зале, рядом охрана, впереди «прибор», в назначении которого сомневаться не приходилось: для отрезания головы. Крэк стал кричать:

– Вы что, с ума сошли! Я из Бюро аномальных явлений в человеческой психике! Вы отлично знаете это бюро! Сейчас мой шеф – сам Фурзд! Отпустите меня! Вы ответите! Безумцы!

Стража угрюмо молчала. Один из них сказал:

– Мы исполняем приказ. Сейчас вам отрежут голову.

– Да вы с ума сошли! Кто дал такой приказ?! Отведите меня к нему! Это ошибка! Вы поплатитесь!

– Мы не ошибаемся, – помрачнел стражник, видимо главный. – Еще никогда никому по ошибке не отрезали голову.

– Чей приказ?! – в бешенстве заорал Крэк и затопал ногами.

…Гнодиада из своего скрытого наблюдательного места с отвращением смотрела на эту сцену. К тому же, конечно, все слышала.

С отвращением, потому что клиент оказался не тот. Не бьется в страхе, а орет, топает ногами. Она только что положила роскошный букет редких цветов к подножию памятника своему последнему любимцу, которым она не успела обладать. Это был не человек, а сам страх, и она его потеряла. Хоть вызывай его душу. Но душа – это не то, что человек. «Скорей бы умертвили этого упрямого, твердолобого ублюдка», – скучающе подумала она.

Крэка повели, и вдруг одна из секретных дверей в зал распахнулась, и вошли люди в форме, со знаками такого рода, что им должны были подчиняться все находящиеся в доме Гнодиады. То были личные люди самого Зурдана.

Крэк уже был около «прибора». Люди Зурдана остановили стражу и палача (тот был самый низенький, незаметный, сама скромность), что-то шепнули им, и они подчинились. Личные люди Зурдана под руки подхватили нелепо сопротивляющегося Крэка, который вообразил, ничего не поняв, что его, может быть, хотят закопать живым, а вовсе не гильотинировать, и повели его к секретной двери.

…Гнодиада вышла в ярости. «Братец нехорошо шутит», – твердилось в голове. Но братец тут же позвонил:

– Сестренка, я же даю тебе возможность развлекаться, как ты хочешь, но и ты не вздумай вмешиваться в серьезные дела, а исполняй мой приказ, точнее, доброе пожелание. Возьми это существо, напои, угости его, накорми, если сильно вспотел от страха, пусть примет ванну, но, главное, обласкай его. Душевно, большего я от тебя не требую. Чтоб он пришел в себя, но хорошо запомнил, что с ним произошло. Пусть анализирует, а ты приласкай. У меня ласки нет. И через два часа чтоб был у меня.

Гнодиаде оставалось только подчиниться. Но злость осталась. «Ничего себе, брат. Унизил. Дескать, я развлекаюсь, а он вершит судьбы государства, – зло думала она, глядя на себя в зеркало. – Да я разве развлекаюсь?! Идиот! Я делаю это для своей черной души. А она мне дороже всего, дороже всякого государства, страны, конца мира! Плевала я на все это!»

Но «доброе пожелание» выполнила лихо. С таким братцем не пошутишь!

Крэка, считавшего почему-то, что его хотят закопать, ввели в изысканную гостиную, в которой во всем чувствовался женский ум, хотя и своеобразный. Кругом портреты каких-то молодых людей, но не грубо, со вкусом, ненавязчиво.

На софе возлежала она – Гнодиада.

Крэк, хотя еле держался, но наконец сообразил: убивать не будут. Перед ним Гнодиада. Дело в Зурдане. Но тревожность осталась.

– Садитесь, господин, – тихо сказала она. – Хотите, погадаю?

– Не надо. Ради дьявола, – процедил Крэк.

– Тогда вот за столиком любезные яства на вас глядят. Они живые, кушайте.

Крэк сел и уставился в цветочный торт.

– Хотите помыться?

– Да нет. Мне бы отдохнуть. Это кресло как женщина.

Гнодиада вспомнила указания брата:

– Вы не обижайтесь на то, что происходило, – сказала она.

– Я не обидчив, – ответил Крэк.

– Вот и хорошо. Кушайте. Вот этот пирог так сладок. Ваш живот, независимо от вашей мужественной души, пережил такой страх и ужас, что пусть теперь его ужас перейдет в наслаждение. После страха наслаждение особенно остро.

Крэк закатил глаза:

– Спасибо за такую заботу о моем животе, это так трогательно, что вы сказали. Я теперь к моей утробе буду иначе относиться.

– Вот именно, милый, – расхохоталась Гнодиада. – Короче, приходите в себя. Вам предстоит серьезный разговор с моим братом.

– Я всегда ценил вашего брата.

– А теперь смотрите, вдруг недооцените его ненароком… – резко сказала Гнодиада. – Конец мира покажется шуткой.

Крэк выпучил глаза.

Когда Крэка вели в рабочий кабинет Зурдана, он уже полностью овладел собой. Хотя какая-то внутренняя дрожь оставалась – когда в уме возникали холодные, пронзительно-странные, но нервные в то же время глаза Гнодиады. «Не хотел бы я быть с ней в одной постели», – поеживаясь, думал он. И вот он вошел в строгий, но в чем-то пугающий кабинет Зурдана. Перед ним сидел на стуле с высокой спинкой высокий худой человек, лет… трудно сказать, между 40 и 50. «Но, главное, глаза, глаза, – подумал Крэк, – уловить, что в них. Смерть, награда или великое дело?» Крэку показалось, что и то, и другое, и третье. Он повеселел.

– Садитесь, дружище, садитесь, – провещал этот человек. – Крэк, один из главнейших в Бюро аномальных явлений, а сейчас агент Фурзда, в поисках такой жути, как омст, и пока неудачно.

Легкий металлический смешок.

– Как видите, мы все знаем. Секреты от нас только у Господа Бога.