– Откуда выкликают?

– Ну, это все знают. Из ненайденных кладов.

– А как, расскажи!

– Да уж придётся. Повесят меня утром, а я не могу умереть, не передав кому-нибудь тайну. На том свете покоя не будет. Хоть это-то ты понимаешь?

Воришка судорожно закивал, забыв, что в темноте он почти неразличим.

– Ну ладно. Развяжи мне руки, буду тебя учить. Это недолго.

Новоявленный ученик вцепился зубами в верёвочный узел, и через минуту руки узника освободились. Какое-то время он посидел, терпеливо пережидая, когда исчезнет боль. Потёр ладони. Вздохнул. О, он умел прятать на себе разные вещи, даже такие, как тяжёлый нож с витой металлической рукоятью. Только нож он незаметно сбросил, когда понял, что стал добычей красных мундиров. Но золото у него оставалось.

– Патер Люпус – великий учитель, – прошептал он, достав монету.

– Кто это? – тут же спросил воришка.

– Так, один колдун, уже тысячу лет, как умер, – небрежно ответил человек и больно укусил себе язык.

Он вздохнул, покрутил монету в пальцах.

– Всё просто. Скажи только вслух: “Четверо здесь и двое на улице”.

– И что будет?

– И сверху посыплется золото. Говори, не медли.

– Четверо здесь и двое на улице! – проговорил дрожащим голосом ученик.

Спустя миг на каменном полу зазвенела упавшая золотая монета. Мальчишка метнулся на звук, схватил её и, подбежав к окну, подпрыгнул и схватился за решётку. Подтянувшись, он поместил руку с монетой в полосу лунного света.

– Золото! – клацая зубами, проговорил он.

– Маленькая кружка и маленький глоток! – послышалось вдалеке.

Пьяный всадник медленно ехал обратно.

– Одна монета? – равнодушно спросил узник.

– Одна! А сколько можно?

– Ну, можно и двадцать…

– А как, как?

– Вот дурачок. Да просто же. Подтянись к окошку и громко крикни на улицу то же самое.

– Про двоих и четверых?

– Ну да. Только громко, и только не перепутай.

– И посыплется двадцать монет?

– Ну ты же видел.

Ученик подпрыгнул, подтянулся к решётке и прокричал:

– Четверо здесь и двое на улице!

Спрыгнул, обернулся. Постоял. Деньги не падали.

– Нет золота! – осторожно сообщил он учителю.

– Тихо крикнул. Попробуй погромче.

Тот вернулся к решётке и завопил что было силы. За дверью послышались вдруг шаги, загремел ключ в скважине. Дверь с металлическим лязгом распахнулась, вошёл стражник с факелом.

– Кто кричит? – зло спросил он.

– Его крыса укусила, – быстро сообщил Маленький, спрятав руки за спину и кивая на воришку.

Стражник пнул несчастного сапогом, пошёл было к двери, но вернулся, пнул и Маленького, и спящего непробудно буяна. Вышел и запер дверь.

– Нет золота! – кривясь и потирая отбитое место, торопливо прошептал воришка.

– Конечно, нет. Его стражник спугнул. Теперь подожди немного и лучше вызывай по одной монетке, но тихо.

– А можно прямо сейчас?

– Пусть стража уснёт. Всё ведь отберут, если услышат.

– Хорошо…

Смолкнувший всадник приблизился к башне. Он слез с коня и тихо пошёл вперёд, вдоль круглой стены. Впереди проступил тронутый лунным светом контур сидящего человека. Стражник. Спит, привалившись к стене. Филипп подошёл, мягко, но плотно закрыл ладонью рот вздрогнувшего человека.

– Тихо, – сурово сказал он. – Я офицер, проверяю караулы. Как твоё имя?

– Джек…

– У башни вас должно быть двое. Как имя напарника?

– Билли.

– Ладно, Джек. Спи дальше.

Снова вдавилась в лицо ладонь, аккуратно и точно вошёл между рёбер кинжал. Придержав тело – чтобы не стукнуло – Филипп пошёл дальше, к двери.

– Кто идёт? – послышался окрик из темноты.

– Заткнись, Билли, – сдавленным голосом ответил убийца.

– Джек, ты? – неуверенно спросил человек и тут же охнул и захлебнулся.

Филипп потянул дверь. Открыта. Вошёл. Четверо стражников подняли сонные головы.

– Привет, – деловито сказал гость. – Сейчас я вас убью. Но убью честно. Вы можете защищаться.

Он взял стоящий в оружейном планшире мушкет с вставленным в ствол широким штыком – багинетом и, выписав вокруг себя стремительный, блескучий полукруг, вонзил багинет в грудь ближнего к нему солдата. Из оставшихся троих кто-то вскрикнул.

– Медленно соображаете, – сообщил им Филипп.

Солдаты вскочили. Двое дрожащими руками обнажили сабли, третий выхватил и поднял пистолет. Хрустнул курок, метнулась щепоть пороха на полку. Филипп одним рывком поднял наколотого на штык солдата, чуть отнёс его в сторону. Ударил пистолетный выстрел. Пуля вошла в мёртвую спину. Филипп дёрнул мушкет к себе. Багинет выскочил из ствола, упал нанизанный на него дважды убитый солдат, а призрачный гость взвёл курок и выстрелил. Свалился стражник, рядом упал его дымящийся пистолет. Гость аккуратно поставил мушкет у стены и обнажил тяжёлую шпагу. Легко сбив на сторону сабельный удар, сделал три коротких стремительных выпада – в лицо, в шею, в грудь. Повернулся к последнему. Безумные, оловянные глаза. Бессильные руки выронили саблю.

– Поживёшь ещё, – ободрил его Филипп. – Открывай, – он кивнул на острожную дверь. Поднял фонарь, посветил.

Трясущимися руками солдат открыл дверь и тут же упал внутрь, пробитый навылет тяжёлым клинком. Филипп взял у него ключи.

– Маленький! – позвал он.

– Прикован я, – послышался голос. – И здесь ещё двое.

Филипп бросил ключи воришке:

– Сними цепь.

Тот послушно бросился к замку, заскрежетал ключом.

– Это патер Люпус? – испуганно прошептал он.

Цепь упала с ноги. Тут же упал и воришка, пачкая кровью солому. Хмельной буян умер, так и не проснувшись.

Двое всадников на громадном вороном коне тихо ехали по ночным молчаливым улочкам.

– Что, – не спросил, а просто произнёс Филипп.

– Сын трактирщика. Лет шести. Сидел под стойкой. Всё видел. Нас всех описал. Я въехал в город – меня тут же узнали.

– Они живут в трактире?

– Да, в задних комнатах. Некоторые сдают…

Через полчаса по дороге от Люгра, всё на том же коне ехали уже трое всадников: двое известных и между ними – маленький белоголовый мальчик с завязанным ртом. Сзади, в городе, в двух местах поднимался к небу дым, пока ещё невидимый в темноте, пока ещё без огня: над трактиром и над сторожевой башней.