– Ну, еще по одной! – радостно возвестил Канищефф и потянулся ко второй рюмке водки.

– Э, найн! – опередив его, Вениамин прикрыл рюмку ладонью.

Лицо Жана-Мари обиженно вытянулось:

– А шо так?

– Сначала о бизнесе погуторим.

Канищефф посмотрел сначала на ладонь, под которой пряталась заветная рюмка, потом на Вениамина – чтобы окончательно убедиться в том, что без разговора, на котором настаивал клиент, водки он не получит, – и обреченно вздохнул:

– Ну, давай о бизнесе.

– Ты, як я слухал, в космопорте робишь, – начал Вениамин.

– Точно! – с гордостью выпятил грудь чистильщик. – У нас, у Канищеффых, это семейная традиция! И отец мой в космопорте робил, и дед робил. И дядька мой, пока с катушек не слетел, тоже там же гроши зарабатывал.

– Выходит, ты там мэнш большой? – решил польстить собеседнику Вениамин.

– Ну, большой не большой, – не стал врать Канищефф. – Но бизнес свой ведаю. И начальство меня уважает.

Сказав это, Жан-Мари снова кинул взгляд на рюмку с водкой. Вениамин понял, что пора переходить к делу.

– А можешь в обход комендатуры провести меня в космопорт?

Канищеффа вопрос как будто даже не удивил.

– Могу, индид, – лицо чистильщика скривилось в безобразной усмешке. – Хай только робить этого не стану.

– А шо так?

– А на хрена мне проблемы с начальством?

– А за бакшиш?

– За бакшиш? – Канищефф задумчиво подергал себя за кончик уха, после чего многозначительно шмыгнул носом.

Вениамин все правильно понял и убрал ладонь от рюмки.

Лицо Канищеффа скривилось в довольной улыбке. Чистильщик понял, что эта рюмка его и уже никто не посмеет ее у него отнять. Поэтому и руку за рюмкой он протянул демонстративно медленно, почти картинно. Поднеся рюмку к подбородку, Канищефф сделал глубокий вдох, на пару секунд задержал дыхание, после чего произнес традиционное:

– Ну, значица, Оллариу, сыберы!

И в тот же миг рюмка опустела.

Канищефф довольно крякнул и запил водку пивом.

– Так як насчет бакшиша? – напомнил Вениамин.

– Ну, это, значица, смотря якой бакшиш, – солидно изрек Жан-Мари.

– Хороший бакшиш, – заверил Вениамин.

– А у меня ылу кончилось, – обиженным голосом пожаловался Канищефф.

Вениамин бросил взгляд на Сида. Парень молча протянул руку, взял у Вениамина кредитную карточку и пошел к стойке, за которой, как и прежде, делал вид, что дремлет, списанный с корабля ИскИн восьмого поколения.

– Горохового ылу возьми! – крикнул вслед парню Жан-Мари. – Оно хоть и вонючее, но зато забористое! – И сразу, без паузы: – А шо тебе треба в космопорте? – это уже был вопрос, обращенный к Вениамину.

– Ара, у меня там флаер стоит. Почтовик.

– Ха! – воодушевленно хлопнул ладонью по столу чистильщик. – Выходит, это твоя «Пинта»?

– Слухал уже?

– Хай не токмо слухал, но и самолично глазел. Ее же, почитай, цельные сутки, как вскрыть стараются.

– Ну и як?

– Найн, – качнул головой чистильщик. – Не вскрыли.

– Флаер все на том же месте?

– А куда он на хрен денется?

– Можешь помочь мне незаметно добраться до флаера?

К столу подошел Сид, вернул Вениамину кредитку и поставил перед Канищеффым стакан пива.

Чистильщик сделал глоток, причмокнул губами и оценивающе посмотрел на Вениамина.

– Гуторят, у тебя на флаере контрабанда?

– Хай, – не стал отказываться Вениамин. – Вирджинский табак с Тютюна-шесть.

– Значица, слухай, – Жан-Мари Канищефф основательно припечатал ладонь к столу. – К флаеру я тебя проведу так, шо ни одна сволочь не заметит. Но за это, – чистильщик сделал паузу, дабы придать вес тому, что собирался сказать, – ты, – он направил указательный палец на Вениамина, – отдашь мне, – Канищефф ткнул палец себе в грудь, – один! – указательный палец чистильщика взлетел вверх, – один бэг табаку. – Жан-Мари взмахнул раскрытой ладонью над столом. – Я все прогуторил и повторяться не стану.

«Милый ты мой, – едва не расплылся в улыбке Вениамин. – Был бы ты чиф-комендантом космопорта!..»

– Идет.

Жан-Мари сразу заговорил по-деловому:

– Значица, так, смена моя начинается в восемь. В девять ждите меня возле большого мусоросборника. Сидор ведает, где это. А сейчас мне треба еще сто граммов водки и стакан горохового ылу.

Жили люди, и не делали они Оллариу усердно. И послал Хиллос на землю Великого Магистра, дабы он просветил людей.

И тогда был создан Орден поклонников Хиллоса Оллариушника, и понесли его члены – истинные оллариушники Знание в ряды человеков.

Устав Ордена поклонников Хиллоса Оллариушника.

Изначальный вариант. Раздел «О Хиллосе, Сидуне и Уркесте и о сотворении мира»

Сотней граммов водки, разбавленных пивом, Канищефф, как оказалось, ограничиваться не собирался. Когда же Вениамин наотрез отказался поставить ему очередную порцию выпивки, Жан-Мари только усмехнулся, щелкнул по столу собственной кредиткой и самолично отправился к стойке бара. Как ни странно, походка у него была вполне уверенной.

Здраво оценив количество стаканов и рюмок, стоявших на подносе чистильщика, когда он вернулся к столу, а так же богатство цветовой гаммы наполнявших их жидкостей, можно было прийти к выводу, что Канищефф решил уйти в загул. Вениамин проявил вполне законное беспокойство в связи с тем, что до начала смены, которую именно сегодня чистильщик не имел права прогулять, оставалось чуть более четырех часов. Канищефф же, ничего не ответив на совершенно справедливое замечание Вениамина относительно вреда, который может нанести организму чрезмерное возлияние, одну за другой опрокинул в себя две рюмки. В одной из них была водка, а в другой – некий загадочный напиток таинственно-голубого цвета, точь-в-точь, как оперенье совы на первоначальном варианте оформления диска Rush 1975 года «Fly By Night». Само собой, он не забыл пожелать всем Оллариу и запить небывалый коктейль тремя большими глотками пива, судя по мерзкому запаху – горохового.

Урезонить Канищеффа не представлялось возможным, а сидеть с ним за одним столом и наблюдать за тем, как чистильщик целенаправленно надирается, быстро и уверенно теряя облик, который и прежде-то не вполне соответствовал человеческому, было просто противно. Оставалось лишь надеяться на то, что Жан-Мари и в самом деле знает секрет, как протрезветь к нужному времени. Судя по тому, сколь профессионально подходил Канищефф к выпивке, потребление спиртного в дозах, близких к летальной, было его давним увлечением, которому он с любовью и самозабвением отдавал все свободное время. И при этом с работы он до сих пор не вылетел. Что и говорить, трудовая династия – это великая сила. Если в семье Амати имелись свои профессиональные секреты, передававшиеся только от отца к сыну, то почему, спрашивается, не могли существовать тайные знания и в семье Канищеффых?