Вениамин предложил Сиду прогуляться, а заодно и перекусить где-нибудь в более подходящем для этого месте. Парень с готовностью согласился. Похоже было, что и ему уже осточертела компания профессионального алкаша – он даже пиво допивать не стал. Еще раз напомнив Канищеффу о времени и месте встречи, Сид с Вениамином легко и без малейшего сожаления расстались с «Бивисом и Батхедом». При этом Вениамин всей душой надеялся, что ему никогда не доведется воочию свидеться с двумя предприимчивыми дельцами, которые без зазрения совести присвоили свои имена убогому заведению, торгующему паленой водкой и гороховым пивом, и даже не позаботились о том, чтобы снабдить его вывеской. Вот уж, воистину, два идиота.

Виршеплета на углу не было – должно быть, убежал петь серенаду своей фарфоровой китаяночке, что сбежала от него, не сумев смириться с бытовыми неудобствами, связанными с жизнью в интерфонной будке.

Пообедали Сид с Вениамином в небольшом ресторанчике, чистом и уютном, расположенном, по счастью, за пределами квартала Желтые Кирпичи. Кухня также была вполне приличной. В особенности если принять во внимание то, что повару приходилось проявлять не только мастерство кулинара, но и подлинную изобретательность в сочетании с тонким художественным вкусом для того, чтобы, имея под рукой по большей части лишь консервированные продукты, приготовить блюда, которые радовали не только глаз, но и вкус.

Покинув ресторан, они погуляли немного по улицам города. Ничего примечательного, что могло бы в корне изменить уже сложившееся впечатление, Вениамин не увидел. Город как город, планета как планета. Ничем не лучше и не хуже сотен других, колонизированных людьми за последние полвека. Первые колонисты, начинавшие обживать планету, как полагается, верили в то, что их новой родине уготована великая судьба. К строительству города приступали с размахом, благо денег, выделяемых в течение первых пяти лет Ассоциацией содействия колонизации планет, хватало. О том, что будет потом, никто, естественно, не задумывался. Их планета была самым лучшим из всех возможных миров! Не пройдет и пары лет, как Веритас станет галактическим центром! Годы шли, росла столица, помпезнее и претенциознее которой мир еще не видывал, а планета, увы, не оправдывала возложенных на нее надежд. Она давала колонистам все необходимое для жизни, но не более. А этого было недостаточно для того, чтобы продлить контракт с АСКОПом либо открыть свой собственный счет в Галактическом федеральном банке. Теряя надежду, люди начинали покидать планету, которая не так давно представлялась им воплощенной мечтой. Оставались лишь те, кому некуда было податься, да те, для кого эта планета была уже не первой в череде таких же, не оправдавших ожиданий. Жизнь на планете постепенно приобретала все более заметный неторопливый, провинциальный характер. Город, возведенный с претензией на то, чтобы стать столицей, как минимум, звездного скопления, начинал обрастать пригородами, соответствующими его нынешнему статусу. Так происходит везде и всюду, если только не случается чудо и планета не преподносит колонистам подарок – нечто такое, что прозевали комплексные экспедиции федерального центра, исследовавшие ее задолго до высадки первопоселенцев. Но для того, чтобы пересчитать все подобные случаи, хватило бы пальцев на двух руках.

Тихая и спокойная судьба провинциальной колонии, которую, ей-богу, язык не поворачивается назвать незавидной, ожидала скорее всего и Веритас, не объявись однажды на планете – тот день представлялся Вениамину непременно дождливым – оллариушники во главе с Великим Магистром Ги Циковским.

Странная история была с этим Оллариу, которое все вроде как обязаны были делать и даже делали, в меру своих сил и возможностей, но при этом никто не знал, что оно собой представляет. За исключением Великого Магистра, который знал, но молчал, как… Ладно, не будем уточнять, как кто. Понятно, почему Федеральное контрольное управление не проявляет интереса к тому, что происходит на Веритасе, – планета официально заявила о выходе как из Галактической Лиги, так и из состава Земной федерации. Странно было то, что Служба галактической безопасности до сих пор не занялась личностью господина Ги Циковского. Индивидуальные коды и личные идентификаторы, имплантированные всем совершеннолетним жителям Веритаса, – этого уже было достаточно для того, чтобы Галактическая Лига ввела режим строжайших санкций в отношении подведомственной Великому Магистру территории. Плюс к этому фактический запрет на свободу вероисповедания, дискриминация граждан по религиозному принципу, аресты без предъявления обвинения и, наконец, Мусорный остров. О, незаконная свалка токсичных отходов на Мусорном острове многого стоила!

– Ара, инц лясир, – обратился к спутнику Вениамин. – Ты встречался с людьми, вернувшимися с Мусорного острова?

Сид посмотрел на Вениамина, точно на дите неразумное.

– С Мусорного острова не возвращаются. Если попал туда, значит – навсегда.

– А письма? Или якие другие месиджи оттуда приходят?

– Найн, – качнул головой Сид. – Если мэнш попал на Мусорный остров, так, почитай, пропал навсегда.

– Так, мэй би, никакого Мусорного острова и не существует вовсе? – осторожно предположил Вениамин. – Симпл придумал хто-то байку…

– Ага, – саркастически усмехнулся Сид. – А куды ж, в таком случае, пиплы исчезают?

– А хто гуторит, что они исчезают?

– Если хочешь ведать, Вениамин Ральфович, у меня родной дядя полгода як на Мусорном острове корячится. А до этого, между прочим, в резиденции Великого Магистра работал.

– Хай ну? – недоверчиво прищурился Вениамин.

– Индид, гуторю, – уверенно заявил Сид. – Истинным оллариушником он, конечно, не был и с самим Великим Магистром за руку не здоровался. Но в резиденции его, почитай, каждый день бывал.

– И что же он там робил?

– Убирался он там, – ответил после паузы Сид. И тут же с вызовом посмотрел на спутника: – А шо! Чем не работа!

– А я разве шо гуторю? – удивился Вениамин.

Минуту-другую они шли молча.

– За воровство его турнули, – сумрачно произнес Сид. – Ты только не мозгуй, Вениамин Ральфович, будто дядька мой жулик! – поспешил заверить он Вениамина. – Он в жизни чужого не трогал!.. До тех пор, пока в резиденцию Великого Магистра не попал, – закончил Сидор севшим голосом.

– Ну что ж, бывает, – как мог, постарался утешить парня Вениамин. – Не каждый может устоять перед искушением.

– Да нет же! – протестующе взмахнул рукой Сид. Незаметно для себя, он следом за Вениамином перешел на коренной язык. – Понимаешь, Вениамин Ральфович, дядя мой из той породы людей, что любят пыль в глаза пустить. Так просто, дури ради. Ну и заносит его порой. Он, как только в резиденции Великого Магистра работать начал, так сразу всем заливать принялся, какая он важная фигура. Вроде как Великий Магистр с ним лично каждый день за руку здоровается и Оллариу ему персонально делает. А случается, что и за советом обращается. Ну и, естественно, презенты разные дарит. А какие могут быть презенты, когда ему только полы в резиденции натирать доверяли, да и то поздно вечером, когда Великий Магистр ко сну отходил. Дядя мне как-то честно признался, что даже не видел ни разу Великого Магистра. Ну а поскольку врать начал, нужно было чем-то байки свои подтверждать. Вот и принялся дядя из резиденции Великого Магистра разную мелочовку тырить – ерунду всякую, которой скорее всего и не хватился бы никто, но только чтобы ясно было, кому прежде сия вещица принадлежала. Как-то зажигалку одноразовую утащил, на которой золотом «Оллариу» выведено было. В другой раз блокнот с вензелем Великого Магистра. Авторучку Великого Магистра я у него видел, – Сидор тяжело вздохнул. – Говорил ведь ему дед: «Уймись, Юксаре, хорош дурковать-то. Не доведет тебя до добра эта клептомания!» Дядя Юксаре все посмеивался. А вот, однако же, попался в конце концов и загремел на Мусорный остров.