Может быть, впервые за долгие годы одиночества и скитаний я почувствовал по-настоящему любовь народа. Там, где мы появлялись, стихала музыка, прекращались песни и пляски и народ славил меня. Это не была показная любовь – сначала я усомнился в подлинности чувств и позволил себе просканировать некоторых людей. Я был ошеломлён. Все любили меня, любовь эта переплёскивала через край, заполняла улицы и выливалась из города. От деревни к деревне нёсся слух о возвращении короля, и страна ликовала.

Как мне было жаль этих людей. Они не знали, что мне рано или поздно придётся уйти. Но, может быть, оно и к лучшему. Народ не должен привыкать к королям. Привычка снижает интерес, и, как следствие, исчезает любовь, а иногда и доверие.

Но пока я здесь и веселился с ними. Варркан заснул во мне, я был просто человеком, со своими слабостями и чувствами. Я скакал, прыгал, танцевал, распевал какие-то дикие песни, от которых все приходили в дикий восторг, и даже немного выпил. И удивительное дело: мой организм поддался на уговоры и долго не выгонял из себя дикую радость тёплого вина.

Однако близилось утро, и мне было пора заниматься делом.

Мне хватило двух часов, чтобы привести себя в должное состояние. Весь шлак был тщательно собран и выведен из тела. Каждая клетка, словно маленький аккумулятор, была заряжена энергией под завязку. Нервные нити проверены и продублированы. Все органы чувств приведены в повышенно чувствительное состояние.

Я догадывался, что мой визит может и не оказаться удачным, если считать, что смерть это просто маленькая неудача, но во мне не было страха. Я затолкал это чувство в самый дальний уголок своего мозга, впрочем, не очень-то надеясь, что это скользкое и мерзкое животное не найдёт маленькой щёлки и не выберется наружу, чтобы выжать из меня капельки холодного пота.

Но всё это было впереди и не являлось для меня чем-то новым. Страх и отчаяние всегда останутся во мне. И я заставлю их служить себе, так же, как и жажду жизни.

Оружие было подготовлено и обработано надлежащим образом. Оно придавало уверенности рукам и всему сознанию.

В часы подготовки я попытался добраться до разума Повелителя Мира, но нигде его не нашёл. Я не расстроился. В данное время я представлял собой человека, даже существо, которое не нуждалось ни в чьей помощи. Я мог управлять временем, владел пространством, и был, ко всему прочему, самым необычным варрканом, которого видел этот чудный мир.

Каким-то образом весть о том, что я собираюсь спуститься в подземелье, разнеслась по городу, и наутро он превратился в город плача и скорби. Когда я вышел из своего дома, то все пространство вокруг заполняли молчаливые люди. Их глаза были полны любви и слез.

Здесь были и люди, и домовые, и лешие.

Странная страна! Прекрасная страна, где все могут жить в мире и дружбе. И ни у кого не вызывает отвращения ни цвет кожи, ни манеры поведения. Райская страна, как не похожа она на мою родину! Может быть, когда всё это кончится, я заберу Илонею и поселюсь на этой земле, в маленьком тихом домишке. Нарожаем кучу малюсеньких королей и королев и будем жить в мире и согласии.

Люди все так же молча расступились, образовывая проход, и я, ни на кого не глядя, твёрдым шагом пошёл к замку.

У крепостной стены меня встретили королева-мать и Пато. Они ничего не сказали, даже не попрощались, и я благодарен им за эту мудрость.

В последний раз я повернулся к провожающему меня народу. Я хотел что-нибудь сказать, но все слова были глупы и пусты. Я просто улыбнулся. И мне в ответ полетели тысячи и тысячи улыбок. Глубоко вдохнув этот воздух, я повернулся и вошёл в замок.

И сразу же, как только я переступил первый порог, по замку прошла нервная дрожь, которая вскоре переросла в ощутимые толчки.

Я заранее побеспокоился, чтобы в замке никого не было, ничто не должно мешать варркану делать его работу. Пустынный замок, где каждое помещение напоминало мне о часах, минутах и секундах, которые я здесь провёл.

Коридоры ничем не напоминали те серые стены, которые я здесь помнил, но я знал, что за краской, коврами и картинами они все те же.

Дома – как люди. Лёгкий налёт красоты, а внутри или холод бетона, или плесневелое безразличие.

Замок продолжало трясти всё сильнее и сильнее, у меня на глазах с гвоздей срывались картины, ковры ходили ходуном, словно живые.

Звон разбивающейся посуды доносился из всех комнат.

Я шёл туда, где, по словам королевы, открывалась стена. Мои шаги тонули в звоне, шуме, каких-то чудных звуках, которых не существовало в природе. Но сознание молчало. Только тихо тикали часы, отсчитывая внутреннее время, неслышно проверялись цепи, рефлексы и прочие составляющие единого организма.

Словно ответом на это видимое спокойствие, в меня ударила волна чужой жизни, чужих эмоций. Стена открылась. Я не успел заметить, как.

Исчезнувшая стена открывала чёрную пасть подземелья, из которого на меня пахнуло сыростью. Он манил, он притягивал меня. Он призывал безрассудно броситься в этот чёрный колодец и отдаться его властителям. Но во мне было то, чего не было ни у одного Повелителя Мрака.

Властвуя над всеми импульсами, рассматривая их и судя, жила во мне чудная сила. Это была воля.

Я заставил себя опуститься на колено и склонил голову в последней молитве-заклинании.

– Дух Божий и Властелин! Ты властвуешь над миром и светом, ты вдохнул в меня душу и дал мне радость жизни. Будь же моим предводителем в царстве мрака и тьмы. Пусть станет слово мной, и я повелю духам воздуха и обуздаю коней солнца желанием ума моего, силой взгляда моего и размышлением сердца моего.

Итак, заклинаю тебя, творец солнца и воздуха именем ИЕВЕ. Аминь.

Бешеный крик сшиб меня с ног и размазал по стене.

Сбылось! Теперь я готов! Я иду к вам, жалкие Повелители Мрака! Именем Повелителя Мира и именем Создателя Повелителя Мира, я иду! Не раздумывая больше ни минуты, я перешагнул порог, и стена за моей спиной снова стала на своё место.

Мрак без единого блика света окутал меня.

Разум сразу включил инфракрасное зрение, и мрак рассеялся. Красноватый свет окутал меня и стены. И тишина. Она жила, эта тишина. Я слышал, как где-то далеко падают тяжёлые капли воды, как отрываются они от влажных стен и скользят вниз, нарушая мертвенность воздуха, как падают и разбиваются на мелкие брызги, не в силах совладать с мощью камня.

Я слышал далёкий шёпот тоненькой паутины, трепещущей от движения воздуха. Это я потревожил тебя, паутина.

И я почувствовал запах. Странный запах, какого не было в прошлый раз. Мне показалось, что я узнал этот мёртвый запах чёрных роз.

Страх всё-таки нашёл лазейку и теперь незаметно старался подобраться к своему заветному местечку у сердца. Я отшвырнул его обратно и сделал шаг вперёд.

– Ш-ш-ш…

То ли голос, то ли эхо моего движения пронеслось по пещере. Я снова шагнул, и снова со всех сторон на меня обрушился этот затихающий звук.