Марита, которой подобные соображения в силу легкомысленного характера в голову не приходили, удивленно заморгала.

– Э…, наверное. Еще он сказал, что ни при каких условиях на мне не женится. Так что я и пытаться не хочу.

Донья Аделина взмахнула тонкой рукой.

– Теперь я спокойна. С голоду никто из нас не умрет.

– Но я-то вовсе не спокойна, бабушка! Как я буду жить на такие гроши? Он наверняка будет давать мне еще меньше, чем давал отец!

Доньи понятливо переглянулись.

– Единственный для тебя выход – найти богатого мужа. – Бабушка верно оценила способности внучки.

Марите захотелось энергично выругаться, как было принято в ее студенческом кругу, но она позволила себе лишь возмущенно воскликнуть:

– Легко сказать! Где мне его найти, скажите на милость?!

Донья Лусия набожно произнесла:

– Кто ищет, тот обрящет!

Марита поняла, что ничего более умного здесь не услышит.

– Ладно, я уезжаю, мне завтра на учебу. Пока не выгнали.

Она ушла, а донья Аделина принялась перебирать четки темными пальцами.

– Что мне делать, Лусия? Я не хочу видеть в своей семье еще одну Роуз. Пусть Риккардо и говорит, что ее оклеветали, но я этому не верю. Если бы кто-то из семьи это сделал, я бы знала. Конечно, мы все плохо к ней относились, но этому были причины. Она была чужой, чужой и осталась. Ни малейшего представления о гордости, приличиях, великосветских правилах. Смеялась к месту и не к месту. Вертихвостка. Я считаю, она получила по заслугам.

– Я не знакома с вашей бывшей невесткой, донья Аделина. Но, судя по строгим порядкам, существующим в вашем доме, она и впрямь в них не вписывалась.

– Ты не одобряешь порядки этого дома?

– Как я могу их одобрять или не одобрять? Я же прекрасно знаю, что их устанавливали не вы, и даже не ваша предшественница. Они существуют из поколения в поколение, и наша святая обязанность их поддерживать. Иностранки этого не понимают. Они чужие в нашем мире. Впрочем, так же, как и мы в их.

Донья Аделина милостиво кивнула.

– Да, мы с тобой мыслим одинаково. Не скажу, что в молодые годы мне не хотелось многое изменить в старинном укладе этого поместья, но я прекрасно понимала, что не имею на это никакого права. Я только маленькое звено в бесконечной цепи старинного рода, и не мне здесь что-либо менять. Но нам нужно думать о насущном: как нам быть с Риккардо? Конечно, то, что он позаботится о своих родственницах, хорошо, но если он и впрямь вздумает жениться на иностранке?

– Я этого не хочу так же, как и вы, но что мы можем поделать?

Донья Аделина поудобнее устроилась в кресле.

– Мы все-таки женим Риккардо на Марите. Она неплохая девочка, но ее нужно держать в руках. У Риккардо это вполне получится. А чтобы это дело выгорело наверняка, я могла бы съездить в Лондон и поговорить с этой его английской штучкой.

– А вы выдержите такой перелет?

– Я должна. Все равно такой ответственный разговор никому доверить нельзя. Можно, конечно, было бы взять с собой Мариту, она хорошая актриса, но я боюсь, что она проболтается какой-нибудь подружке и тогда об этом будут знать все.

– Нам ни к чему огласка. – У доньи Лусии при мысли об этом некрасиво вытянулось лицо. – А если привлечь к этому щекотливому делу дона Диего? Он мог бы многое сказать этой пташке.

Донья Аделина отрицательно покачала головой.

– Сын непредсказуем. Он вполне может встать на сторону Риккардо. Просто для того, чтобы досадить мне.

Донья Лусия озаренно предложила:

– Тогда с вами полечу я. Во-первых, вам с вашим здоровьем нельзя путешествовать в одиночку, а, во-вторых, я могу сыграть убитую горем мать невесты Риккардо.

Услышав это великодушное предложение, донья Аделина восторженно округлила глаза.

– Какая интересная интрига! Что ж, нам нужно успеть обернуться за пару дней, пока Риккардо здесь. Тогда нам никто не сможет помешать поговорить с его английской подругой.

– Но как мы узнаем ее имя?

– О, это вовсе не трудно! Его секретарша, Пепита, очень расторопна. По моей просьбе она переписала с личного сотового телефона Риккардо номера с женскими именами. Среди них английским оказалось только одно: Дженни!

Донья Лусия восхитилась.

– Великолепно! Вы звонили ей?

– Нет. Звонить ей нужно тогда, когда мы сможем с ней встретиться. Насколько я знаю, она студентка, сейчас у нее семестр. Значит, она в Лондоне. Когда мы прилетим туда, мы ей тут же позвоним. Ты сможешь купить для нас билеты на самолет и заказать номер в приличном отеле, Лусия? Мне делать этого самой никогда не доводилось.

– Я справлюсь. В Мадриде полно агентств, предоставляющих подобные услуги. Только дайте мне ваш паспорт. И деньги.

Донья Аделина величественно прошла к секретеру палисандрового дерева, выполненного тем же мастером, что и столик, за которым они сидели. Вынув паспорт и деньги, подала их кузине.

Та спрятала их в карман и озадаченно спросила:

– Донья Аделина, а у вас есть какая-нибудь более демократичная одежда?

Та удивленно заморгала.

– Демократичная? Это какая?

– Брюки, к примеру. Или хотя бы хлопковое платье, сейчас очень жарко.

– Я никогда не носила брюки! – донья Аделина была шокирована столь порочащим ее предположением. – Платья у меня есть, но ведь я в трауре!

– В траурных нарядах в Англии мы будем привлекать к себе внимание. Особенно в кружевных мантильях. А нам это вовсе ни к чему.

– Две старые черные вороны? В самом деле, я об этом не подумала. Хорошо, я посмотрю, что можно надеть в таком случае. А ты займись самолетом и отелем.

Пообещав все уладить, донья Лусия ушла переодеваться. В черном траурном платье, в котором она ходила по поместью, в Мадриде появляться не стоило.

Вспомнив молодые годы, донья Аделина, возбужденно блестя глазами, открыла двери гардеробной. Она не заглядывала сюда давным-давно, предоставляя экипировать себя своей камеристке, одевавшей ее почти двадцать лет. Пройдя вдоль рядов с изысканными вечерними нарядами, уткнулась в неприметную стойку с домашними платьями, одеваемыми тогда, когда семья садилась ужинать без посторонних. Перебрав их, донья остановилась на двух – темно-синем платье из креп-жоржета и крепдешиновом в такую мелкую черно-белую полоску, что казалось серым.

Примерив их, обнаружила, что они сидят на ней далеко не так идеально, как прежде. Но это ее не обескуражило. Она же не собиралась встречаться ни с кем из своих знакомых. А если и встретит, то сделает вид, что не знакома. Темные очки ей в этом помогут. Приготовив черные туфли на низком каблуке, она беспомощно посмотрела на стоявшие в углу чемоданы, с которыми ездила отдыхать с мужем, и решила, что собрать необходимые для двухдневного путешествия вещи для нее непосильная задача. Оставив это более опытной в житейских делах Лусии, приказала подать чай.