В это время на кухню зашел Арсен. Он выглядел как огурчик. Вероятно, хорошенько выспался.

— Вернулись уже, Женечка?

— Да, только что. Что тут у вас новенького? Где семья?

— Лина Баграма спать укладывает. Мне звонил Бойко, начальник отдела снабжения. Так вот, он сказал, что этикетки для подделки заказали в типографии от нашего лица, для наших нужд.

— Это как? — не поняла я.

— Ну, кто-то позвонил в типографию, сказал, что нам очень срочно нужны этикетки для вина. Дескать, часть тех, которые они нам сделали, случайно намокла, и теперь, дабы не получить по мозгам от начальства, то бишь от Бойко, надо срочно допечатать пятьсот штук. Обычно этикетки печатают для завода по несколько тысяч. Платим мы за работу по безналу раз в месяц. А за допечатку звонивший предложил заплатить наличными и сразу. В типографии согласились. За этикетками явился какой-то молодой человек, заплатил и уехал. Директор типографии случайно докопался до этого.

— А что за молодой человек? — поинтересовалась я.

— Никто его раньше не видел. Он сказал, что у нас новенький и что неприятность с порчей этикеток произошла по его вине.

— А в типографии что, так сразу все и кинулись выполнять его заказ? — недоверчиво поинтересовалась я. — Может, он чей-то знакомый?

— Милая Женя, это работа пары часов, ведь в типографии есть все необходимое для повторения тиража. Заказчик предложил «живые» деньги. Вот ему и сделали.

Кому же не хочется подзаработать? С директором типографии я разговаривал. Тот, кто это сделал, уже уволен.

— А что с бутылками?

— Там вообще темный лес, — вздохнул Арсен. — Никто ничего сказать не может.

Обэпники на заводе работают и тоже ничего толкового от «стеклодувов» добиться не могут.

После этого разговора я подумала, что пора позвонить Наташе и узнать, нет ли чего новенького у нее.

Полчаса я дозванивалась до своей знакомой. Сначала было занято, потом долго не брали трубку. По времени вроде все должны быть на работе, обед начнется только через час…

Наконец запыхавшийся голос Натальи отозвался:

— Слушаю вас.

— Наташа, это Женя. Я еле тебе дозвонилась. У вас там что происходит?

— Да все, как всегда. Планерки, летучки… Короче, обычная беготня.

— Угадай, зачем я тебе звоню.

— Да я уже поняла. Кстати, сама тебе хотела позвонить. Только сегодня что-то проясняться начало. Ты про этикетки, наверное, уже знаешь?

— Знаю. Но говорят, что с бутылками не совсем ясно.

— Да все там ясно! Заказ пришел тоже от завода «Ковчег». Позвонили по телефону. Сказали, что срочно надо сделать еще несколько сотен бутылок. Все как и с этикетками. Ты знаешь, кто звонил?

— Кто? — Я вся напряглась.

— Мы пока сами не знаем. Я думала, вдруг ты сама уже до всего докопалась.

Нам бы работу облегчила. Жалко, что нет.

Ну ладно, ты, если что, позванивай мне.

С нас за «Ковчег» начальство три шкуры дерет, а народу мало сейчас — все по отпускам разъехались. Одни практиканты.

Наши ребята никак не могут застать вашего шефа. Он сейчас где?

— Дома он. Я попросила его несколько дней не показываться на людях. Может быть, все-таки мне удастся что-нибудь выяснить в ближайшее время, есть у меня кое-какие мысли. Только я не хочу их пока афишировать.

— Ну ладно, звони, если что.

Я отключила телефон и прилегла на кровать.

Итак, что я имею? Во-первых, звонки Арсену. Во-вторых, звонки Лине.

Ну, с ней-то практически все прояснилось. У ее подруги Марины Серебряковой были весьма откровенные фотографии. Их утащили ее соседи Толкачевы, чтобы шантажировать Лину. Пленок в природе не существует, значит, осталось только забрать фото. А для этого надо зайти к Колюне с Галюней «в гости».

А что касается Арсена, то здесь пока сплошной темный лес. Но это, я надеюсь, пока. Правда, его дело намного серьезней: звонки с угрозами, покушение на его жизнь, поддельное вино, происхождение которого неясно. Неплохо было бы проследить, откуда сей продукт попадает на прилавки.

Кто же заинтересован в том, чтобы очернить имя Арсена Кечаяна? Я опять подумала про Сурена. Но мне было очень неприятно думать о том, что это его рук дело.

Ведь Арсен так ему доверяет…

* * *

Вечером того же дня я сидела на лавочке около подъезда, в котором жил Колюня.

В пакете у меня была бутылка коньяка «Хеннесси», полуторалитровая бутылка водки «Кристалл» и дешевый, но весьма симпатично сделанный фотоаппарат-мыльница, купленный мной сегодня в крытом рынке. Это был мой «подарок родственнице».

Я упаковала его в красивую оберточную бумагу и обвязала нарядной ленточкой. Но перед этим положила в коробочку конденсатор большой емкости, предварительно заряженный. От него я протянула два оголенных проводка к красивому бантику и заплела их так, чтобы они не соприкасались друг с другом. Но если кто-нибудь надумает развязать бантик, то его рука сработает как замыкатель, и любопытный получит весьма чувствительный удар током. Это, конечно же, мелкая пакость, но мне так захотелось сделать что-то вредное для таких «приятных» людей, как Галюня с Колюней, что я не удержалась — приготовила им сюрпризик.

Сегодня мне надо будет усыпить их бдительность, как в прямом, так и в переносном смысле. Не знаю, как Колюня, а вот его супруга — тертый калач. Мне же может понадобиться время для того, чтобы самостоятельно полазить по квартире в поисках злосчастных компрометирующих Лину фотографий? Я не исключала даже возможность того, что мне придется применить силу. Возможно также, что Толкачевы будут дома не одни… Одним словом, я должна подготовиться ко всем вероятным поворотам сюжета. А раз Колюня с Галюней привыкли к легким деньгам и при этом уверены, что им ничего никогда не будет за их мерзкие делишки, то так быстро они мне не сдадутся. Вот я и готовилась ко всему.

В специализированном винном магазине «Изобилие» долго бродила от одного прилавка к другому и выбирала спиртное.

После разговора с Мариной я поняла, что с пустыми руками Толкачевы меня и на порог не пустят. Я, к сожалению, не знала, что из спиртного предпочитают супруги, поэтому запаслась сразу несколькими напитками — на выбор. Оделась я достаточно дорого и броско для того, чтобы побыстрее привлечь к себе внимание. Насколько я поняла — абы на кого они смотреть не станут. По настоянию Лины повесила на себя целую кучу ее золотых побрякушек — ведь мне предстояло произвести впечатление богатой, но глупенькой и доверчивой девушки из провинции. Наверное, мне предстоит пить с ними. Какой кошмар!

Я же скоро сопьюсь на такой работе.