Тайник был за всем этим пыльным добром в боковой стенке, обшитой фанерой. Фанера стояла будто бы прочно, но это для тех, кто не знал. Лидочка знала, что надо ее снизу подцепить, потянуть вверх, и она откроет приличных размеров ящик. Раньше в ящике пряталась от ее глаз водка. Теперь там лежал большой сверток размером с два плотно прижатых друг к другу кирпича. Он был завернут в обыкновенный пакет из супермаркета.

Лидочка вытащила сверток, положила на пол, вернула на место фанерку, отряхнула руки, перчаток в этом доме не нашлось. Закрыла дверцы, взяла сверток в руки и, положив на стол, принялась снимать с него шуршащую полиэтиленовую упаковку. Под упаковкой обнаружился женский платок с люрексом. А под платком…

– Боже мой!! Серега, что ты наделал?? – Она в ужасе отпрянула от денег, рассыпавшихся по столу после того, как она развязала концы платка. – Ты что наделал, сволочь??

Это были деньги ее свекра, к гадалке не ходи. Их кто-то долго у него искал, перерыл всю квартиру, и…

Господи, а может, это Серега искал?! Может, он и Сергея Ивановича?! А ей просто соврал, и все. Она врала ему, он ей. Все закономерно. И он не рассказал бы ей ни за что, кабы не его величество случай. Может, побоялся, что в его отсутствие кто-нибудь квартиру обнесет? Может быть…

Она вдруг принялась лихорадочно снова укладывать деньги стопками. Концы платка не стягивались, деньги расползались, но она не сдавалась. Все связала, накрыла сверху пакетом, и тут в дверь позвонили.

Лидочка недовольно поморщилась. Кто это мог быть, можно было только догадываться. Серегиных собутыльников она не раз отсюда гоняла. Они ее побаивались. Потому что до поры до времени ее побаивался и он. Потом все поменялось. Как деньгами оброс, так и поменялось. Даже пить бросил.

– Ишь, ты! Миллионер, мать твою!!! – зашипела она злобно, маршируя к двери. Резко крутанула головку замка, резко дернула дверь на себя, слишком громко заорала: – Че надо, козлы??

И тут же отпрянула, тут же затряслась, вжалась в угол, закрылась руками.

На пороге стоял Мишаня. Не обратив внимания на ее испуг, он прошел в квартиру, и через минуту из кухни раздался его нечеловеческий крик:

– Ты-ыыы?! Сука-аа!! Я так и знал, что это ты-ыы!!

Он орал страшно. И страшно плакал. Рыдал с надрывом, как умалишенный. А потом затих и принялся звонить кому-то. Она все слышала. Сидела, съежившись в углу в прихожей, и не шевелилась. Ей сквозило из приоткрытой входной двери. Ей надо было удирать отсюда от Мишаниного гнева подальше. Но она не могла. Надо было объяснить ему хоть что-то. Но она не могла.

Удирать-то было некуда! И оправдываться было бессмысленно! Никто не поверит в ее незначительные мелкие пакости, которые они обдумывали с Серегой. Не поверит, обнаружив пакет с деньгами, пропавший из дома покалеченного старика.

Никто ни за что ей не поверит. Никогда…

– Мы вычислили убийцу вашей подруги, Мария Сергеевна, он задержан. Он также подозревается в покушении на убийство вашего отца. Мы не могли бы с вами встретиться сегодня?..

Этим звонком в половине восьмого утра ее в воскресенье поднял с постели Шпагин. Маша вырвалась из кокона простыней, выбежала из своей спальни, влетела в комнату мужа. Тот спокойно спал, разметавшись на полутораметровой ширине матраса.

Слава богу, не он! Конечно, глупо так думать о нем, но мало ли! Он такое натворил с этой Лидочкой!

Она не слышала вчера, как он вернулся. Долго лежала в ванне, потом выпила стакан теплого молока с медом и мятой и уснула, как младенец. Впервые с той ночи, как она в последний раз говорила с Зоей. Тогда пошел дождь. Он мягко шуршал по кровле, убаюкивал и ничего не предвещал. Сколько всего случилось за это время! Сколько стряслось! Она вообще спать перестала. Ходила ночами по квартире, стояла на балконе, слушала ночь, плакала. Под утро забывалась, но сном это назвать было нельзя. Она буквально все слышала. Как, просыпаясь, ходят над головой соседи, как журчит вода в канализации. Разве же это сон?

А вчера ее вырубило, и она не слышала возвращения Володи. Но раз он в своей кровати, значит, задержали не его. Хоть за это спасибо!

Она вышла из спальни мужа, плотно прикрыла дверь, шепнула в трубку:

– Да, давайте увидимся. Когда?

Шпагин готов был хоть сейчас. Но Маша запротестовала.

– Я так быстро не могу. Мне надо привести себя в порядок.

– У вас полчаса, – строго отрезал Шпагин. – И вообще я уже у вашего подъезда.

Пришлось впустить незваного гостя. Маша усадила его в кухне, велев приготовить бутерброды и сварить кофе. А сама, наскоро приняв душ и вымыв голову, заперлась в спальне, начала одеваться.

Тонкие брюки, тонкий пиджак, легкая кофточка и туфли на низком каблуке. Волосы убрала высоко наверх, зализав до боли непокорные кудряшки.

– Где мой завтрак?

Маша вошла в кухню и обнаружила насупившегося супруга возле окна, завернутого в простыню. И Шпагина в переднике, хлопотавшего у стола.

– Доброе утро, дорогой, – улыбнулась Маша елейно.

Она не собиралась его прощать. И развод неминуем. Как только все уляжется.

– Доброе утро, – буркнул Вова, подобрал простыню повыше, прошлепал босыми ногами к столу и уселся, съехидничав: – Ты наняла новую домработницу?

Маша не ответила. Благодарно кивнула Шпагину, поставившему перед ней тарелку с омлетом и чашку кофе.

Шпагин нашелся.

– Домработница была бы у вас в СИЗО, Владимир… не помню, как по батюшке. Еще какая! Дай мы делу ход…

– Какому делу? – вскинулся было Вова, но поймал их взгляды, красноречиво кричащие, что они все знают, и опустил голову. – Н-да… Извините…

– Все же не давала тебе покоя Лидочка, да? – спросила Маша, нацепила кусочек омлета на вилку, отправила в рот, было вкусно. – И даже оговорить ее пытался. Про ключи врал.

– И ничего я не врал! – закричал Володя, вскочил, уронив простыню, замахал руками. – Все так и было, Маш, точно!

– Да точно, точно, – кивнул Шпагин, легонько подтолкнул хозяина к его месту, а сам сел рядом с Машей. – Лидочка дала признательные показания. Она сняла слепок с вашего ключа, когда Сергей Иванович скандалил с сыном.

– Ух, ты! – это Маша в один голос с Володей выпалили. И одновременно спросили: – А зачем?!

– С ее слов, она собиралась побывать у вас в квартире в ваше отсутствие. – Шпагин принялся за омлет, запивая его молоком.

– Но зачем?!

– С ее слов, повторюсь, ей было нужно продолжить кем-то начатый телефонный терроризм.

– То есть?! – Маша ничего не поняла.

– Она хотела проникнуть в ваш дом и позвонить вам на мобильный с домашнего телефона. Она была в курсе того, что вам кто-то постоянно звонит на домашний и молчит. Ваш муж проболтался вашему брату, так?