– Ты просишь не укрытия на Юге, а отправки на Север? – переспросил Тэён, не веря своим ушам.

Сичжин удивился не меньше. И в этот момент прозвучали выстрелы: огонь вели из припаркованного черного фургона. Старший лейтенант Ан схватился за живот и упал. Сичжин и Тэён пригнулись, спрятались за ближайшим автомобилем и открыли ответный огонь. Двигатель фургона заработал, и машина двинулась в сторону старшего лейтенанта Ана. Неизвестные начали через окна палить по нему из пулеметов. Вдвоем Сичжин и Тэён не смогли бы оказать сопротивление. Нападавшие подхватили старшего лейтенанта Ана под руки и усадили в фургон. Все как один были в масках, поэтому нельзя было даже понять, из какой они страны. Сичжин и Тэён разделились и бросились наперерез фургону.

Сичжин помчался к выходу с парковки и оказался там на мгновение раньше. Преградив дорогу, он направил пистолет на фургон, но водитель и не думал сбавлять скорость. Мужчина на переднем сиденье выпустил по Сичжину несколько пуль, они попали ему в плечо и бедро и прошли насквозь. Тело обожгло болью, но Сичжин не сдвинулся с места и открыл ответный огонь. Последнюю пулю он направил в потолок, запустив противопожарную систему. С потолка полилась вода, отчего фургон потерял управление, и его занесло. Тэён подоспел вовремя и выстрелил по колесу автомобиля. Машина врезалась в стену и остановилась. Одновременно с этим на парковку ворвалась группа «Альфа» и схватила неизвестных, а Сичжина и старшего лейтенанта Ана на машинах скорой помощи доставили в больницу «Хэсон».

Пока Сичжин находился в больнице, он кое-что разузнал о людях в масках, преследовавших старшего лейтенанта Ана. Это были крепкие мужчины европейской внешности. Навыки, которыми они владели, выдавали в них профессионалов, прошедших обучение в войсках специального назначения. Выяснилось, что по распоряжению Национального агентства разведки они были приписаны к посольству Матабонии. Причина, по которой они преследовали старшего лейтенанта Ана, заключалась в том, что на территорию Матабонии он проник по поддельному паспорту. Но в голове не укладывалось, что представители посольства открыли огонь в самом центре Сеула из-за фальшивого документа. Это дело требовало тщательного расследования, но, согласно международному праву, они не могли задерживать граждан другой страны. Единственный, кто остался, это старший лейтенант Ан. Раз они упустили преследователей, оставалось только одно – разузнать всю правду у преследуемого.

За два дня до происшествия в Токио был убит единственный свидетель по делу об убийстве якудза. Его застрелили с дальнего расстояния по пути в суд, где он должен был давать показания. Сразу же проверили все крыши зданий и на одной из них обнаружили тело предполагаемого стрелка – он был отравлен. И в этом втором убийстве подозревали старшего лейтенанта Ана. Национальное агентство разведки выяснило все это через Интерпол, получив даже фоторобот подозреваемого.

Было два выхода: вскрыть содержимое карты памяти, которую достала Моён во время операции, либо добиться признания от старшего лейтенанта Ана. Но на карте памяти был сложный пароль, расшифровка которого заняла бы не меньше недели. Выбить правду из старшего лейтенанта Ана казалось лучшим решением. Добыть информацию поручили Сичжину, который лежал с ним в одной палате. В палате установили прослушивающие устройства и камеры, каждое слово и каждый жест записывались и сохранялись.

4

– Я капитан войск специального назначения Республики Корея Ю Сичжин. Старший лейтенант Ан Чончжун, из какого вы отряда?

Сичжин сидел на своей койке и допрашивал соседа по палате. Глаза старшего лейтенанта были закрыты, но Сичжин знал, что он не спит.

– Зачем вы незаконно пересекли границу Республики Корея?

Нет ответа.

– Какой приказ вы выполняете?

Нет ответа.

Сичжин терпеливо продолжал задавать вопросы, старший лейтенант Ан упрямо хранил молчание.

– Какой бы приказ вы ни выполняли, то, что вы сейчас лежите здесь, говорит о его провале. Я прав?

Веки старшего лейтенанта Ана дрогнули – упоминание о провале возымело действие. Сичжин продолжал:

– Старший лейтенант Ан, назовите свои условия для сотрудничества. Вам нужно укрытие?

Старший лейтенант наконец открыл глаза, но лишь для того, чтобы бесцельно уставиться в потолок. В этот момент распахнулась дверь и вошел подполковник Пак. Его миссия в миротворческом батальоне «Тхэбек» была закончена, он вернулся и был назначен командиром войск специального назначения. Казалось, он больше не мог сдерживаться, слушая вопросы без ответов.

– Хотелось бы все-таки услышать ваш голос. Раз вы такой скромный, оставались бы в Северной Корее. Он хоть что-то сказал? – в нетерпении крикнул подполковник Пак.

– Только то, что написано в отчете. Просит вернуть его на Север.

– Что за бред? Незаконно пересекать границу только для того, чтобы попросить вернуть тебя назад? Видимо, официальные пути через Россию и Китай закрыты, поэтому ты выбрал самый опасный маршрут через Южную Корею. Раз у тебя настолько сложная ситуация, остается только эмиграция. Если все расскажешь, мы с радостью тебя примем. Я дам время на раздумья, подумай хорошенько, – раздраженно сказал подполковник Пак старшему лейтенанту Ану и вышел из палаты.

Сичжин, сам не зная почему, расслабленно выдохнул. Старший лейтенант Ан не был дураком и не мог не знать, что палату прослушивают. Юг ли, Север ли, а натура военного везде одинакова. Сичжин начал обдумывать другие варианты. Но в дверь постучали, и вошла Моён. Сичжин чуть не закричал от радости, когда ее увидел.

Моён сменила повязку на плече старшего лейтенанта Ана.

– В лодыжке и бедре остались кусочки костей – следы старых переломов. Пулевых ранений всего четыре. Если говорить про те, что были получены в этот раз.

Старший лейтенант Ан пронзил Моён яростным взглядом. Разумеется, его интересовала судьба карты памяти. Сичжин напрягся, опасаясь, что старший лейтенант Ан может навредить девушке.

– Самое серьезное – это старый осколок в спине. Если оставить его там, однажды он заденет позвоночник, и вас может парализовать ниже пояса, уважаемый пациент.

Сичжин усмехнулся. Старший лейтенант Ан злобно сверкнул глазами.

– Я просто поражена, что вы все еще живы. Не стоит так пренебрегать единственной жизнью. В Южной Корее тоже есть один такой, который совсем рассудка лишился, – сказала Моён и уставилась на Сичжина.

Под ее грозным взглядом Сичжин потупился.

– И еще. Я не собиралась этого говорить, но помните мужчину-военного, которого мы видели в Уруке? – спросила Моён, меняя повязку на руке старшего лейтенанта Ана.

– Вы про кого?

– Ну про такого, похожего на окуня. Он еще ругался, что я пациенту при смерти операцию провожу, и вам наказание назначил. Просто он с нашей медицинской бригадой как с подчиненными обращается. Требует обо всем докладывать: что за укол, что за лекарство…