Абсолютное изгнание немусульман за пределы Мекки вызывает споры, затрагивающие даже историю ислама. Скорее всего, этот запрет восходит к османскому периоду. Действительно, Коран недвусмысленно запрещает доступ к Каабе и совершение религиозных обрядов в ее окрестностях одним только язычникам. «Многобожники — нечистота. Пусть же они не приближаются к мечети священной после этого года» (Коран, 9:28). Речь идет о первом хадже мусульман под предводительством Абу Бакра (631 год), когда к правоверным примешались «неверные», пришедшие из всех уголков Аравии. Мухаммед в то время оставался в Медине, где голос указал ему на то, что необходимо удалить неверных из Каабы. Тем не менее халиф Омар регулярно выслушивал жалобы евреев и христиан, требующих немедленно восстановить справедливость, даже внутри ограды Каабы, после завершения пятничной молитвы. В истории также описывается случай, когда врач-христианин занимался своим делом у подножия одного из минаретов священной мечети. Он ревниво придерживался своей веры, однако воспитал сына Дауда в лоне ислама, что и послужило причиной для возникновения арабской поговорки: «Безбожник, почище Даудова отца». Кроме того, о немусульманском населении, состоявшем из жен правоверных, рабов и торговцев, в хрониках святого города говорится совершенно спокойно, не упоминается уже об иностранных инженерах, архитекторах и т. п., временно оказавшихся в городе по делам, связанным с работой. Да в наши дни бизнесмены с Запада или из Азии приезжают сюда с деловыми визитами.

В Медине до сих пор вспоминают о двух христианах времен крестовых походов, одетых мусульманами, которые намеревались осквернить могилу пророка. Преступное намерение этих некрофилов было раскрыто, когда туннель, который они копали от своего дома, достиг священного места захоронения. Они погибли, не успев добраться до могилы. С тех пор она огорожена толстой стеной с основанием из свинца.

Саудиды распространили этот ореол святости ни много ни мало на целое королевство. Для евреев делалось лишь редкое исключение при выдаче въездных виз. Христиане, которых было довольно много в стране, кроме, разумеется, священной территории, могли приезжать сюда только в качестве временных работников. Хотя многие из этих последователей Христа по происхождению были арабами — палестинцами, сирийцами, ливанцами или иракцами, формально им запретили открыто исповедовать свою религию, что противоречило прекрасному стиху Корана: «Нет принуждения в вере» (Коран, 2:257/256). Библия и распятие также были запрещены. По этому поводу сначала послу Саудовской Аравии в Париже, а затем королю Фахду было направлено письменное ходатайство с просьбой ослабить запреты в отношении свободы вероисповедания. Ответ пришел с шейхом Абу Бакром Джабиром, президентом Отдела исследования ислама в университете Медины: «Отнюдь не являясь показателем глубокой нетолерантности со стороны властей Саудовской Аравии, этот запрет (немусульманам открыто исповедовать свою веру) является на самом деле продолжением концепции ислама, согласно которой собрание Королевства Саудовская Аравия считает ислам мечетью, в которой не могут сосуществовать две религии» (Монд, 20 августа 1987 г.). Затем последовала ссылка на хадис, согласно которому «два культа в Хнджазе не уживаются». Даже если это сентенция действительно принадлежит пророку, она касается только голодного пайка в современной Саудовской Аравии. Впрочем, это ничуть не мешает шейху ваххабитов ораторствовать: «Это информационное дополнение должно помочь избежать в будущем принятия скоропалительных суждений под предлогом недостатка свободы вероисповедания в условиях правления Саудидов».

Если, по несчастью, случится так, что один из этих инженеров или агрономов отдаст Богу душу, у него даже не будет права на арпан песка, чтобы тело могло упокоиться в земле. Помимо всего прочего, запрет немусульманам на въезд в священную землю попросту смехотворен, так как известно, что многие христиане обращаются в ислам с единственной целью — принять участие в хадже. Так что дорога к Мекке по-прежнему остается открытой для всех «неверных», хотя они и повторяют вслед за имамом: «Нет Бога кроме Аллаха, и Мухаммед пророк Его».

Дорога бежит вперед, петляя, просачиваясь между скалистыми холмами, голыми и враясдебными. Вдалеке встает памятник. «Двери в Мекку», — гласит надпись на нем. Перешагивая дорогу, заслоняя горизонт, высится огромный бетонный аналой с лежащей на нем книгой, Словом Божиим — Кораном. Цемент уммы. Мекка в раскрытой книге.

Хадж-паркинг. 8/13 часов.

«Я пред Тобой…. я пред Тобой…» — шепчут, бормочут, скандируют, кричат паломники на множестве языков. Аль-Мака аль-мукаррама — «благородная Мекка» — 15 километров», — сообщает плакат. Автобус замедляет ход. На другом плакате написано: хадж-паркинг. Мы сворачиваем вправо и останавливаемся у палаточного лагеря, затерянного в песках, затопленного утренним туманом. Здесь уже стоят дюжины машин, и уставшие паломники развешивают ихрамы под толевыми и фанерными крышами. Многие спят, кто-то молится, устроившись под навесом. Это — центр приема хаджи, а на самом деле — сортировочная станция.

Каждый регион, откуда отправляются паломники, связан с пунктом обязательной регистрации всех прибывших и с синдикатом содержателей меблированных комнат, мутаввифун, которые разбивают группы паломников в соответствии с количеством мест в каждом отеле. Паломнические бюро для алжирцев, марокканцев, иранцев разбросаны повсюду, но все эти хибарки закрыты. Хомейниский Иран решил бойкотировать хадж. Впрочем, в паспорте исламской республики черным по белому написано, что его владельцу запрещен въезд в три страны. Это Таиланд, из-за проблем, связанных с наркотиками и слишком уж известным «массажем», Палестина, из-за ее оккупации сионистами, и Саудовская Аравия, нелегально с точки зрения Тегерана присвоившая святые места. Эти предписания не подлежат обжалованию, кроме последнего, которое касается Святой земли. Да и то послабление делается всего на три месяца. Мекка стоит хаджа. Остракизм, которому Иран подверг ваххабитов, заклеймил не только паспорта, он изменил также официальные выступления и язык повседневного общения. Так, во времена правления Реза Пехлеви[50] главу династии Саудидов называли малик, что означает «король» на арабском, а по отношению к иранской династии использовалось слово шах. Триумф аятоллы изменил употребление этого последнего титула. Мусульманских монархов перестали величать «малик», одним из 99 имен Бога, оставив позорный для них титул «шах»: шах Фахд, шах Хусейн Иорданский, шах Хасан II Марокканский.

Все выходят. Духота невыносимая, тяжелый воздух полон пыли. Довольно неожиданно позади мечети оказывается туалет. Но это в порядке вещей. Разве кто-нибудь решится войти в родной город пророка в запачканном ихраме? Сон в автобусе может, например, сопровождаться эротическими мечтаниями, и даже если паломник этого не помнит, его ритуальная чистота все равно окажется нарушенной. Все телесные выделения — газы, моча, мокрота, гной, кровь, сперма, фекалии загрязняют тело и дух. Без какого-либо намека на показную неприступность мусульманские законы не жалеют воображения, стараясь, чтобы никакие брызги грязи не осквернили ритуальное омовение. Различаются два вида такой нечистоты: большая — джанаба (осквернение) и малая — хадаса (случайность). Последняя устраняется простым вудху, омовением «провинившейся» части тела, а первая требует выполнить гусль.