В силу особенностей паломничества мутаввифы обрели официальный статус. Они объединялись в многочисленные группы, во главе каждой из которых стоял свой руководитель, и подчинялись одному шейху, защищавшему в случае необходимости их интересы. Руководители групп, бывшие на самом деле родственниками, назначались главой Мекки, который претендовал на происхождение от самого Мухаммеда, через его внука Хусейна, сына Фатимы, дочери пророка, и Али, его двоюродного брата и четвертого преемника.[52] Платя мнимому потомку посланника, каждая категория мутаввифов закрепляла за собой монополию в определенном регионе и считала себя вправе передавать «дело» по наследству. В итоге паломники, скажем, из Магриба могли попасть в Святую землю только под неустанным контролем мутаввифов, контролировавших Магриб. Последние достаточно хорошо изучили страну своих «овец», с которых стригли шерсть, узнали их обычаи и язык. В зависимости от происхождения паломников селили в соответствующие кварталы, улицы которых по сей день носят названия «улицы бухарцев», «дагестанцев» и пр. Независимые мусульмане в средние века подписали с мутаввифами соглашения, чтобы с согласия соотечественников открыть закусочные или гостиницы. Первыми на имевшие место злоупотребления и взяточничество вояжистов обратили внимание персидские шииты, проведя логическую цепочку. Паломники платили деньги заранее, а специальный комитет, работавший под руководством хамладара — представителя персидского шаха, следил за расходами во время путешествия. Делегация шиитов мастерски сыграла на конкуренции, которой люди занимались для того, чтобы получить не самые ужасные т рущобы по лучшей цене. Сообщества хаджи пытались проявить самостоятельность, коллективно снимая комнаты у частных владельцев. Можно сказать, что решение, принятое в 1917 году правительством Франции для защиты своих африканских граждан и для оказания влияния на хозяев гостиниц, произвело эффект пушечного выстрела и нарушило вековые традиции «торговцев сном». Должно быть, глава Мекки впал в неистовство, когда был вынужден ограничить монополию, но для паломников это означало абсолютную независимость от мутаввифов. Отныне каждый сам выбирал себе проводника, решал, где есть и где спать. Но зато никто не мог положить конец вооруженным нападениям на караваны паломников.

Страницу истории хаджа перевернул эмир Абдель-Азиз ибн Сауд, выставивший в 1925 году шерифа из Святой земли, чтобы воздвигнуть королевство во имя Аллаха, но править в нем от своего собственного.

Впервые паломники оказались совершенно независимы на всей территории Святой земли. На памяти мусульман не было еще такого случая, чтобы на них ни разу не совершили набег, ведь пираты пустыни свирепствовали от ворот Мекки до ворот Медины. История хаджа изобилует налетами, ограблениями, убийствами. В 1890 году в окрестностях Медины был полностью уничтожен караван, идущий из Магриба. Из 446 правоверных лишь двоим удалось уйти от головорезов с саблями.

Ни османам, номинальным защитникам святынь ислама, ни шерифам Мекки не удавалось обуздать эту напасть. Сам эмир Али, сын шерифа Хусейна, попал в плен к бедуинам в 1920 году. Им заплатили 3000 фунтов стерлингов. Когда выкуп потребовали во второй раз, а денег не было, молодой аристократ оставался в плену до тех пор, пока не был выкуплен отцом, отдавшем бандитам запас патронов.

Ибн Сауд сразу признал мутаввифов официальной профессией, но приказал ее представителям создать синдикат, подчиняющийся новому государству. С 1932 года они должны были привести в соответствие цены за услуги, улучшить их качество (особенно это касалось соблюдения правил гигиены) и тщательно следить за верным выполнением ритуалов и соблюдением правил паломничества. Созданная корпорация была взята под покровительство министерством по хаджу и религиозному достоянию.

Сегодня мутаввифы имеют разную значимость. Одни из них предлагают собственные услуги и работают вместе с сыновьями и сезонными рабочими, как правило, египтянами. Другие занимают верхние ступени иерархической лестницы и руководят целым штатом обслуги через посредничество сыновей, двоюродных братьев и прочих родственников. Все еще существует древняя монополия по национальному признаку паломников, и в любом «офисе» найдется «агент», прочесывающий города в целях активизации верующих и их обработки к началу «сезона». Мутаввифы часто наведываются в страны Запада, особенно в Париж и в Лондоц, где заключают контракты с туристическими агентствами.

Во Франции многие представительные агентства работают рука об руку с мутаввифами, так что мусульманин может зарезервировать комнату или спальное место прямо из Парижа, Лилля или Марселя. Прибыв в Мекку, он сразу направляется к владельцу комнаты. Кажется, что европейский рынок весьма многообещающ. Во время паломничества агенты сопровождают своих клиентов, чтобы создать видимость присутствия и чтобы получить «братский подарок» для своей компании. Когорты этих клерков и брокеров, хлынувших из Джакарты, Куала-Лумпура, Карачи, Аммана, Каира, Лагоса или Парижа, осаждают пыльные вестибюли гостиниц и сверкающие приемные офисов, чтобы заключить договор о сотрудничестве.

Большинство мутаввифов являются владельцами одного или нескольких отелей. Часто один и тот же человек управляет одной гостиницей класса люкс, второй, предназначенной для людей со средним достатком, и третьей — самой низкой категории. Кроме того, они предлагают дома или квартиры, которые их хозяева сдают (дорого) на время хаджа. В общей сложности они имеют неоспоримое преимущество над местными отелями. В Мекке правит король, но пребывание верующих контролируют мутаввифы. Сегодня все мусульманские государства сдают дома и помещения мутаввиф на разные сроки. Делегации паломников занимаются выбором места и заключением арендного договора. В этом контракте, далеком от глаз власти, но близком к бумажникам, речь идет о постыдных сделках.

Делегаты предлагают хозяину гостиницы выбрать помещение на сезон или на весь год. Следующий момент: мутаввиф выписывает счет на «легальную» сумму, включающую проценты для приглянувшихся клиентов. Поскольку договор относится к тысяче спальных мест, то есть речь идет о восьмиэтажном здании, то скидка получается столь же значительной, сколь свободной от налогов.

Это не все. Целые комплексы отелей предназначены для того, чтобы их владельцы получали огромные деньги. Схема такова: члены делегации, сопровождающие хаджи, держат 20 комнат для ста человек. Хозяин отеля предлагает добавить еще жильцов. Предложение принимается и приехавшие проходят к кассе. Часто каждая страна снимает гостиницу специально для своих граждан. Хозяин ее, пользуясь растерянностью только что приехавших паломников, сдирает с них круглую сумму за номер. Какой чудный шанс заработать деньги для жадных мутаввифов и делегаций нахлебников!

Но не только для них. Работники отелей тоже выжимают из паломников все, что можно. В основном это египтяне, служащие в гостиницах во время хаджа. С хозяевами они жалкие и забитые оборванцы, но зато с постояльцами ведут себя совсем по-другому. Они выколачивают деньги с приехавших, вытворяя все, что только душе заблагорассудится. Эти вымогатели предлагают выбор путешественнику, выбившемуся из сил, готовому на все, лишь бы только получить хоть какое-то подобие кровати. «Господин, все занято! — лгут паломнику в лицо. — Возможно, одно место и найдется, но…» Измотанный хаджи умоляет найти это место. «Подождите, господин, вы же знаете, что мы не можем обещать…» Орудуя посулами и недомолвками, они «готовят» жертву с потрясающим мастерством, регулируя напряжение, перебирая все чувствительные струны. Чередуя надменность и заговорщический вид, безразличие и сострадание, они терзают нервы клиента. За время беседы они играют в козла и капусту, используют метод кнута и пряника, прикидываются лисой и ягненком и, наконец, когда клиент бессловесен и приручен, закидывают удочку: «Да, есть отличное место, но стоит оно 2500 франков!.. Больше мне вам нечего сказать». И вот бедолагу ведут в комнату, снятую официально для пяти человек, в которую уже втиснули двенадцать. Им-то уже ни жарко ни холодно оттого, что привели еще одного, а пройдохи-работники получают свою выгоду.