– Значит, костюм защищает его от твоих растительных ядов.

– Давай остановимся на том, что я стараюсь с ним не связываться. – Плющ махнула рукой. – А ты… Только подумай, что у нас может получиться вместе.

– А мне от этого что?

– У тебя будет напарник, который сможет тебя прикрыть. Мы сможем работать по-крупному. Зарабатывать больше.

– Чтобы финансировать твой экологический терроризм и спасать деревья?

– Чтобы остановить разрушение, пока еще не слишком поздно, пока эта планета не превратилась в пустыню. Ты знаешь, что подавляющее большинство чиновников и в федеральном правительстве, и в правительстве штата думают, что изменения климата – это выдумка?

– И ты думаешь, что если на них напасть, все изменится?

– Если их не будет, они не смогут голосовать за строительство газопровода и против финансирования экологических программ.

Селина нахмурилась.

– Или, с твоей помощью, они просто превратятся в мучеников.

Губы Плюща побелели, а цветочные бутоны закрылись.

– Они уже причинили земле столько вреда, что, возможно, это уже не исправить. Целые экосистемы испарились. Кто за них борется? Кто добивается справедливости для них?

Все то же самое можно сказать о жителях – особенно о детях – Ист-Энда.

Селина притворилась, что размышляет над ее словами.

– Кажется, тебе наше сотрудничество нужно больше, чем мне.

Вспышка раздражения:

– Я тебе предлагаю честную сделку. Ты меньше рискуешь, когда идешь на дело, если можно просто усыпить всех газом, а не калечить охранников.

– Ну а почему тогда я сама не могу достать себе пару канистр? – спросила Селина, отступая на шаг от блока питания генератора.

– Потому что мой авторский коктейль в магазине не купишь, милая.

– Да?

Плющ улыбнулась, глядя на стебли, которые обернулись вокруг ее пальцев. В ту же секунду они переместились к ней на кисти.

Селина моргнула. Дважды.

– Я работаю с органическими токсинами. Все – исключительно на растительной основе, модифицированы и превращены в оружие. В лаборатории вашего покорного слуги.

Она вынула из кармана цветок, похожий на розовую орхидею.

– По моему приказу эта красавица мгновенно тебя усыпит.

Вот это да. Селина помолчала, чтобы подавить нотки восхищения в голосе, и мгновение спустя сказала:

– До меня дошли слухи, что, на самом деле, тебе с этими цветочками возиться не нужно. Что ты и сама можешь выделять токсины.

Плющ убрала цветок в карман и две секунды стояла молча.

А потом из нее стал сочиться бледно-изумрудный дым – он будто вытекал из каждой поры у нее на коже. Он слоился и парил в воздухе, кружил вокруг Селины.

– Мне как-то сказали, что бросать цветы – это классный прием, – ответила Плющ, пока между ними клубился зеленый туман. – Но мне время от времени нравится делать по-старому.

Селина еле сдержала ругательство. Как у Плюща это получалось, почему у нее это получалось – сейчас не время и не место задавать эти вопросы.

– Похоже, что я так и не смогу снять шлем с тобой рядом. Вряд ли это можно назвать хорошими рабочими отношениями.

Молчание. Дым Плюща испарился столь же быстро, как и появился. Селина улыбнулась под шлемом. И позволила Плющу поуговаривать ее еще чуть-чуть.

– В Готэме никогда не было женского дуэта. Все боссы – мужчины.

– Это значит, что, как только мы ступим на их землю, они захотят стереть нас в порошок.

– Ты же надрала задницу Бэтвингу.

Стебли сползли с запястий и снова обернулись вокруг пальцев, тугие, как перчатка.

– Возможно, это их остановит.

Селина снова притворилась, что размышляет, в то время как ее пальцы застыли над циферблатом генератора.

– Я согласна, – произнесла она медленно, и Плющ ухмыльнулась. – Но я хочу к нам в команду кое-кого еще.

Темно-рыжие брови ее собеседницы поползли вверх.

– Я хочу Харли Квинн.

Селина нажала на кнопку, и комнату захлестнуло низкое гудение электричества. У Селины заложило уши, хотя она была в шлеме. Металл заскрежетал. Бледное лицо Плюща стало еще бледнее.

– Зачем она тебе?

Селина положила пульт управления и подошла к открывшейся двери хранилища.

– Потому что без нее мы долго не протянем.

Бутоны на перчатках снова закрылись.

– Харли бывает… переменчива.

Селина распахнула дверь – стопки и стопки купюр. Красота.

– Харли не только готова на все, когда дело касается тактики, но и прекрасно умеет обращаться с огнестрельным оружием и взрывчаткой.

– Я знаю, – тихо сказала Плющ.

Селина притворилась, что ее удивила эта нежность в ее голосе.

– Кроме того, с ней в комплекте мы получим ее прошлые отношения.

Взгляд Плюща стал ледяным.

– Ты о Джокере сейчас говоришь?

Селина начала перекладывать пачки наличных в сумку и невинно спросила:

– А что, есть кто-то еще?

– Нет, – глухо сказала Плющ. – Но Джокер отбывает пожизненное в «Аркхэме».

– Вместе со своими главными сообщниками.

Селина продолжала складывать наличные в сумку, Плющ бросилась к ней.

– Ты с ума сошла, если хочешь путаться с Джокером.

– Я буду путаться с Харли. С тем, кого считают главной чикой Джокера.

И снова лицо Плюща сковал ледяной гнев, а стебли сжали ее руки, наверное, до боли крепко.

– А значит, любой преступник хорошо подумает, прежде чем перейдет нам дорогу. У меня нет ни желания, ни времени, чтобы с ними возиться.

Плющ моргнула. И стала помогать Селине складывать наличные в сумку. Помолчав немного, она сказала:

– Харли может немного заиграться в анархию.

– Значит, ты знакома с ней лично?

Невинный, но подготовленный заранее вопрос. Ложь от начала до конца. Селина прочитала досье на них обеих: их напряженные отношения, их прошлое. И больше, чем друзья, и нет. Детали: кто хотел большего, а кто нет, неясно, как и то, повлияла ли на это прежняя связь Харли с Джокером.

Она предполагала, что Харли и Плющ держали это в тайне. Умение играть чужими чувствами, давить на нужные точки – это еще одно оружие в ее арсенале. Особенно когда она собирает нужную ей команду. Несмотря на отношения Харли и Джокера, она сейчас работала одна. Как и Плющ – именно такие преступники ей и нужны.