– Еще раз повторяю. Я тут раньше никогда не бывала, поэтому и не ориентируюсь. Знаю только: идти нужно вон в ту сторону. – Вера махнула рукой вправо. – Там есть указатель в виде памятника ребенку. Но сколько туда топать, я не знаю. Шли бы мы от дома пешком, давно бы были на месте.

Сабуров хмуро кивнул, и Вера устремилась вперед.

Кладбище местами казалось вполне обитаемо, вернее, посещаемо. Участки, сплошь заросшие кустарником и бурьяном, сменялись относительно ухоженными. Здесь имелись даже не тропки, а дорожки, за некоторыми могилами, вне всякого сомнения, присматривали. Данное обстоятельство удивляло, поскольку сами захоронения были почти столь же давними, как и те, с которыми парочка столкнулась в самом начале. Однако сейчас они не встретили ни единой живой души.

На этот раз Вера шагала вполне уверенно, и Сабуров приободрился. Минут через пятнадцать они подошли к описанному девушкой памятнику. Малютка в коротких штанишках указывал перстом куда-то вдаль.

– Любопытно, – заметил Сабуров, с интересом разглядывая необычное надгробие. – Ни имени, ни фамилии не имеется. Интересно, когда его поставили и кому?

– Я же тебе рассказывала…

– Приходится верить на слово, хотя вся эта история выглядит весьма сомнительно. Мне кажется, малютка значительно моложе, чем ты утверждаешь. Памятнику от силы лет семьдесят, а то и меньше. При советской власти поставлен. Ты говоришь, он указывает направление, в котором нужно искать?

Сабуров достал из кармана штормовки компас.

– Рука направлена точно на запад. И о чем это говорит?

– Туда и нужно двигаться.

– Ту-да, – протянул Сабуров. – Но куда?!

Вера подняла голову и взглянула в лицо ребенка. И тут ее словно обдало жаром. Нос у статуи отсутствовал. Совсем, совсем недавно она видела это лицо. Вот только при других обстоятельствах. Но каких?!

– Ладно, – сказал Сабуров. – Подчиняюсь твоей воле. Вперед на запад.

Он развернул сверток, достал металлоискатель – длинную металлическую штангу с кругом на одном конце и упором для руки на другом. Металлоискатель имел дисплей и маленькие наушники. Он засунул наушники в уши и двинулся вперед, водя перед собой кругом. Уже через пару минут Сабуров нагнулся и, покопавшись в земле, извлек привычный советский пятак с датой выпуска: «1961 год».

– Первая находка, – усмехаясь, сообщил он, протягивая Вере монету. – Возьми на счастье.

– Всегда рада подарку от души!.. – в тон ему отозвалась девушка. – Значит, мы на правильном пути.

– Если дело и дальше так пойдет – мы скоро разбогатеем, – сказал Сабуров.

Они медленно продвигались в западном направлении, огибая могилы, спотыкаясь о безымянные холмики и торчащие из земли ржавые куски металла. То и дело Сабуров сверялся с компасом, стараясь не сбиться с курса. Очень скоро кладоискатели наткнулись на довольно глубокую яму с оплывшими краями.

– Могилу, что ли, раскопали? – недоуменно произнес Сабуров. – Интересно, с какой целью?

– Да не могила это… – отозвалась Вера, удивляясь несообразительности своего компаньона.

– А что же?

– Клад искали. Вон еще одна яма!

– Может, и так, – согласился Сабуров.

Он остановился, положил металлоискатель на траву и осмотрелся. Место, на которое они вышли, представляло собой небольшую полянку, заросшую по краям шиповником. Кусты были сплошь усеяны мелкими темно-красными ягодами. Слева стояли три огромных голубых креста, справа – обелиск в виде обломка античной колонны из серого ноздреватого камня с едва разборчивой надписью на нем.

– Вдова коллежского регистратора здесь лежит, – сообщил Сабуров, с трудом прочитав надпись.

– В каком году ее схоронили? – спросила Вера

– В 1894-м. Ну, что дальше-то делать?

– Искать!

– Прямо здесь?

– А где же еще? Ведь в этом месте уже копали…

– То-то и оно. Копать-то копали, да ничего не нашли.

– Откуда ты знаешь?

– Так видно же. Сколько тут ям? Пять. Все глубокие…

– И какой же из этого факта вывод? При чем тут их глубина?

– Если бы что-либо нашли, ямы бы засыпали.

– Не совсем понятно, почему, но допустим. Нам-то кто мешает начать поиски?

– Так нет же здесь ничего.

– Да почему?! Может, те, кто искали до нас, просто не докопались. Они когда тут рыли? Судя по оплывшим ямам и почти незаметным отвалам вынутой земли – давным-давно. Само собой, никакого металлоискателя у них не имелось. А у тебя он есть. Раз уж мы сюда приперлись, кто тебе мешает хотя бы попробовать.

– Да сколько угодно.

Сабуров вновь взял в руки прибор, сунул в одно ухо наушник и начал медленно ходить по поляне, водя рамкой по земле. Однако безрезультатно.

– На какую глубину проникает магнитное поле? – спросила подошедшая Вера.

– Согласно инструкции – до полутора метров. Но на деле, думаю, поменьше. Но за метр ручаться можно.

– А если клад закопан глубже?…

– Погоди, погоди!.. Сигнал поменял тон. Видать, что-то есть.

– Золото?!

– Далось тебе это золото! Дисплей показывает серебро. Видишь, написано «silver». Глубина небольшая, сантиметров двадцать, да и сам объект маленький. Скорее всего, монета.

Вера подняла лопату.

– Показывай, где копать?

После пятиминутных поисков на ладони у девушки лежал довольно большой черный кружок.

– Так и есть, монета, – констатировал Сабуров. – Ну-ка, дай взгляну попристальнее. – Он достал из кармана штормовки маленькую складную лупу. – Рубль 1924 года. Обронили, видать.

– Сколько он может стоить? – полюбопытствовала Вера.

– В зависимости от состояния…

– Хоть примерно?

– Рублей триста… От силы – пятьсот.

– Ерунда! – Вера размахнулась, собираясь зашвырнуть монету в кусты.

– Погоди, погоди, не торопись! – Сабуров перехватил ее руку. – Дай-ка сюда! Пригодится. И потом… Ты мне что обещала?

– Ну, что?

– А то! Сказала: найдешь клад, выйду за тебя замуж.

– А ты разве нашел?

– А разве нет? Это, по-твоему, что? – Сабуров подбросил монету на ладони.

– Жалкий рублишко.

– Экая ты шустрая. Жалкий… Почему же он жалкий? Изготовлен из серебра девятисотой пробы. Это тебе не какая-то там медяшка, а драгметалл, имеющий конкретную ценность, а значит, клад. Так что, мадемуазель, извольте выполнить ваше обещание.

– Тоже мне клад! Не нужно выдумывать! Клад – это нечто, имеющее весьма солидную стоимость. А никак не рубль.