- Правда? - спросил он, потягивая через соломинку холодную воду.

- Да, - пробормотала она смущенно.

- И что же?

- Ты был прав, она первая порвала ваши отношения. Та страница была залита слезами, строчки размазались, поэтому сначала я не смогла прочитать все.

- Значит, я могу принять извинения? спросил он.

- Да. Извини меня, пожалуйста, я не должна была в тебе сомневаться.

- Я никогда не лгал тебе, Кристи.

- Знаю, - сказала она тихо. - Я была уверена, что ты плохой парень, и слушала тебя и не слышала. Даже если бы ты стал клясться на Библии. Ты сможешь меня простить?

- Ну, думаю, это займет некоторое время, сказал он, но тут же улыбнулся - дразнил ее. В этот момент Кристи была самой счастливой женщиной на свете. - Думаю, нам нужно выпить за это. - Он поднял бокал. - За нас и взаимопонимание.

- За взаимопонимание, - ответила она, удивляясь, почему так долго не могла ему поверить.

- О чем ты думаешь? - спросил Рэдфорд. У Кристи была очень подвижная мимика, выражение спокойствия часто сменялось выражением ужаса или страха.

Страсть бурлила в ней, он это ясно видел, и она уже была готова принять его любовь. Он покажет ей, как он ее любит. Наверное, надо начать со слов - женщины любят ушами.

Пусть она знает: он женится на ней, и не только из-за Джейка.

- Я люблю тебя, Кристи, - тихо произнес Рэдфорд. - Я влюбился в тебя сразу, как только увидел. Задолго до того, как узнал, что Джейк - мой сын. Ты самая добрая женщина на свете. Я знаю, ты до сих пор полна сомнений. Ты все еще боишься, что я хочу украсть у тебя Джейка. И как же ты далека от истины. Я хочу, чтобы мы стали настоящей семьей.

Джейк - мой сын, да, но ведь он и твой сын, раз ты его воспитала. Ты столько в него вложила. Он будет счастлив, если мы с тобой поженимся. Если ты скажешь "да", я буду знать, что ты меня простила.

Рэдфорд обнял ее за талию, притянул к себе и сразу почувствовал, как Кристи обмякла в его руках. Наверное, этот поцелуй был для нее слишком смелым шагом, но она на него все же решилась. Рэдфорд почувствовал себя на седьмом небе.

- Это твой способ говорить "да"? - спросил он.

- Да, - прошептала она.

Он прижал ее к себе еще крепче.

Кристи подняла голову и посмотрела на него.

- Все получилось, как ты хотел. Ты ведь меня не отпустишь?

- Никогда, - услышала она. - Ты самая прекрасная женщина на свете, дорогая. На веки вечные мы с тобой неразлучны.

- Я тоже люблю тебя, - призналась она наконец. - Я так долго боролась против собственных чувств... Как это было тяжело для меня!.. А теперь я сдаюсь.

- Думаю, мы должны пожениться как можно быстрее, - заявил он.

- Но как же твоя сестра? Мы не можем опередить ее, мы должны подождать.

- Нет уж. А вдруг ты снова начнешь сомневаться и найдешь во мне кучу недостатков.

Или еще хуже - в себе. Венчание Флик состоится не раньше июня. Я не выдержу так долго, я хочу жениться сейчас, сегодня, завтра, чем скорее, тем лучше. Что касается свадебных приготовлений, на сей раз мы обойдемся без твоих услуг: я займусь всем сам. - Он вскочил с дивана и протянул ей руку.

- Давай расскажем нашу новость Джейку.

Идем.

Сейчас он был самым счастливым человеком на свете.

- Кристи Элизабет Свифт, берете ли вы в мужья этого мужчину...

Кристи смотрела в любимые серые глаза и машинально отвечала на вопросы священника.

Прошло три недели с тех пор, как Рэдфорд сделал ей предложение, и эти недели показались ей мгновением. Пегги радовалась за сына. Фелисити удивлена не была, зато рада за обоих больше, чем за себя. Она даже не обиделась, что они обвенчались, не дожидаясь ее.

И Джейк... Боже, что творилось с малышом! Он не мог поверить, что наконец-то Бог послал ему настоящего родного отца.

- Объявляю вас мужем и женой.

Как долго ждала этого Кристи!

- Вы можете поцеловать невесту.

Она боялась, что вот-вот проснется. Но это был не сон. Они держались за руки, вместе шли по красной длинной дорожке от алтаря.

Джейк шагал рядом и светился от гордости и радости.

- Это мои мама и папа, - говорил он каждому, кто поздравлял их по пути. - Мой настоящий папа.

Им дарили улыбки. Среди приглашенных были дальние родственники Кристи - двоюродные братья и сестры, тетя и дядя, Хлоя, а также друзья; но больше всего родственников было со стороны Рэдфорда. Фелисити сидела у дверей церкви в своем кресле и засияла, когда они подошли к ней.

- Отлично все устроено, братец, - сказала она, - и очень вовремя.

- Только потому, что я встретил ту самую женщину, - сказал он с улыбкой.

- А теперь тебе придется стараться, чтобы ее не упустить, - отозвалась сестра.

- Не волнуйся, это слишком большая ценность, чтобы ее упускать. - Он посмотрел на Кристи и нежно улыбнулся. - Ведь этот день так же прекрасен для меня, как и для тебя? Не правда ли?

- Конечно, - ответила она, сияя.

Он выглядел сногсшибательно в сером костюме и изумрудного цвета жилете.

Празднование устроили в доме его семьи.

Прием был организован превосходно.

Медовый месяц они отложили до того времени, пока не заживет окончательно рука Джейка. Кристи хотела быть рядом с сыном, когда с него будут снимать гипс.

Рэдфорд решил, что им лучше поселиться в его комнатах в доме матери, пока он не найдет уютного местечка где-нибудь недалеко от Лондона. Он разрешил Кристи забрать с собой Хлою, чтобы та, как прежде, помогала присматривать за Джейком.

Таким образом, сегодня они смогут спокойно провести ночь вдвоем. Кристи никогда так не ждала наступления ночи. Она любила мужа, и ее любовь не сводилась только к физическому притяжению. О своей любви она поведала ему, когда они наконец остались наедине.

- Я тоже люблю тебя, дорогая. - Рэдфорд прижал ее к себе, и тут уж стало не до слов, он не мог больше ждать. Сбросив одежду на пол, Рэдфорд подхватил жену и упал с ней на широкую кровать. - Теперь ты будешь только моей.

Кристи не возражала. Они медленно начали игру в наслаждение.

Скоро не осталось ни единой фантазии, которую бы они не воплотили вместе. Господи, неужели этот красавец - ее муж? В сумеречном свете ночника Рэдфорд казался ей сказочным великаном, мускулистым эллином, который завоевал свое сокровище и никому его не отдаст. Мечта, воплотившаяся в реальность.

Она будет любить своего мужа вечно.