Все те несколько минут, пока Королев ждал администратора, он мысленно ругался и готов был провалиться сквозь землю. Наконец появился маленький круглый человечек, протянул руку и одарил его ослепительной улыбкой, сверкнув идеально белыми зубами из-под аккуратно подстриженных усов. На лацкане его пиджака переливался партийный значок.

— Товарищ, я только что освободился. Николай Владимирович Крылов, администратор. Пойдемте со мной. Я полностью к вашим услугам.

Королев последовал за Крыловым, наблюдая, как вызывающе сверкает лакированная кожа на модных туфлях администратора. Они подошли к стене с зеркалами, и Крылов уверенным движением толкнул одно из них — там оказался потайной ход, по которому они прошли в хорошо обставленный кабинет. В нем был деревянный письменный стол, обитый сверху зеленым бархатом, а вокруг стеклянного кофейного столика стояли два кожаных кресла и кожаная кушетка. Крылов указал Королеву на кушетку.

— Не хотите ли коньяку, товарищ? Французский, отменного качества. — Крылов потянулся за графином.

Королев хотел было отказаться, но тут увидел на каминной полке медные часы — они показывали четыре часа. День почти закончился.

— Французский, говорите? Почему бы и нет!

— Отлично, — сказал Крылов и наполнил до краев два бокала. Он протянул один Королеву, а сам уселся за стол. — Ваше здоровье, товарищ.

— И ваше, — ответил Королев, и оба сделали по большому глотку, не допивая коньяк до конца. Они ведь были культурными советскими гражданами, а не уличными пьяницами.

— Итак, чем могу помочь, капитан? — спросил Крылов, наклоняясь вперед и делая заинтересованное лицо.

Королев решил, что не стоит ходить вокруг да около, а надо действовать сразу.

— У вас в гостинице проживает некто Шварц. Я бы хотел переговорить с ним.

Крылов кивнул. У него были очень темные глаза, отлично скрывающие реакцию хозяина, подметил Королев.

— Можно узнать, с чем связано ваше расследование? — после долгой паузы спросил Крылов. — Мы, конечно, в полной мере сотрудничаем с управлением государственной безопасности, но все же обязаны сохранять конфиденциальность в отношении своих гостей.

Королев понял намек. Ему только что вежливо дали понять, что он, простой милицейский капитан, влезает в сферу влияния НКВД, поэтому должен объясниться. Королев поболтал остатки коньяка в бокале и залпом осушил его, чувствуя, как по телу разливается приятное тепло.

— Это связано с убийством, товарищ Крылов. В одном из управлений нашего комиссариата мне посоветовали обратиться к этому Шварцу.

Крылов поднялся, чтобы снова наполнить бокал Королева.

— У нас имеются инструкции относительно того, чтобы обеспечить данному резиденту защиту и определенную конфиденциальность пребывания. Как вы думаете… — начал Крылов, и Королев снова уловил намек.

— Могу я воспользоваться вашим телефоном, товарищ Крылов? Я переговорю с коллегой из службы государственной безопасности, чтобы вы поняли, что я не превышаю своих полномочий.

Крылов облегченно вздохнул и улыбнулся.

— Да, конечно, звоните. Попросите, чтобы оператор соединила вас. И можете не беспокоиться — она не станет подслушивать. Они знают, что здесь этого делать нельзя. Правда, другие…

И снова Крылов не закончил предложение, пожал плечами, давая Королеву понять, что, кроме оператора, может подслушивать еще кто-то, и вышел за дверь. «Нормальный мужик, несмотря на модный прикид», — подумал Королев. Он поднял трубку и попросил соединить его с Лубянкой, с полковником Грегориным.

На том конце провода устало прозвучал голос Грегорина:

— Товарищ Королев? Вы в «Метрополе»? Не рановато ли вы пустились в развлечения?

— Я здесь сугубо по делу, товарищ полковник, — ответил Королев, пытаясь скрыть свое удивление по поводу осведомленности Грегорина о месте его пребывания. — Я зашел поговорить с американцем, о котором вы упоминали, со Шварцем.

— Так поговорите, Королев. Но только поговорите, ничего лишнего. Вы меня понимаете? И сделайте так, чтобы это не выглядело как официальный допрос. И не особенно распространяйтесь насчет девушки. Мы не хотим портить отношения с американцами. Вы, наверное, сейчас разговариваете с Крыловым? Дайте ему трубочку. Кстати, я сегодня буду у вас дома в семь тридцать вечера. Хочу представить вас новым соседям.

Королев позвал Крылова. Тот взял трубку, дважды утвердительно ответил Грегорину и положил трубку. Потом обратился к Королеву:

— Итак, вам нужен мистер Джек Шварц. Он наш постоянный гость. Американец, из Нью-Йорка. Заехал десять дней назад. В анкете на получение визы в графе «профессия» он обычно указывает «скупщик антиквариата». И, кстати, он приезжает всегда по деловой, а не по туристической визе.

Королев подметил, что Крылов специально подчеркнул, что Шварц заезжает в страну по деловой визе. Он намекал на то, что Шварц был другом государства, если Королев до сих пор этого еще не понял. Назвав Шварца скупщиком антиквариата, Крылов также вскользь обозначил сферу деятельности американца, что совпадало с информацией, полученной от Грегорина.

— Я проверю, в гостинице он сейчас или нет. А вам могу пока предложить бутерброды.

— Нет, спасибо, товарищ Крылов. Я не голоден, — вежливо отказался Королев, сглатывая слюну.

— С вами все в порядке? Вы очень бледный.

— Ничего страшного, товарищ. Просто легкое головокружение. Это быстро пройдет. Наверное, моя советская печень плохо реагирует на буржуазный коньяк.

— Ваша советская печенка должна гордиться тем, что сей отменный коньяк не достался капиталистам. Считайте это актом самопожертвования. — Крылов весело подмигнул, вышел из комнаты и почти сразу вернулся. — Вам повезло, товарищ. Как раз сейчас он сидит в холле. Пойдемте, я вас представлю.

Своим внешним видом мистер Джек Шварц из Нью-Йорка отлично вписывался в атмосферу «Метрополя». Королев сразу заметил, что серый шерстяной костюм американца был скроен и подогнан по фигуре так, как советским портным и не снилось. Даже костюм Крылова не мог с ним сравниться. Королев еле сдержался, чтобы не дотронуться до лацканов пиджака Шварца, — так ему вдруг захотелось попробовать ткань на ощупь. Он подумал, что она, наверное, такая же мягкая, как юбка у убитой девушки, но тут же напомнил себе, что скоро одежда советских людей будет по качеству такой же, а то и лучше, — всему свое время.

Шварц был молодым человеком лет тридцати, привлекательной наружности, с полными губами, продолговатым лицом и темно-карими глазами, которые казались слишком большими для его лица. Сидя в кресле, он читал какие-то бумаги с машинописным текстом. Его пальто и портфель занимали еще одно кресло рядом со столиком.

— Итак, чем могу быть полезен, капитан? — спросил Шварц на отличном русском языке, когда Крылов представил их друг другу.

«Интересно, он носит красный галстук по убеждениям или из-за политкорректности?» — подумал Королев.