Да, у нашего героя была репутация. Да, они задумали большое дело. Но он все равно отчаянно переживал. Не каждый день ведь идешь в поход с такой толпой самых опасных пиратов, разбойников и головорезов, которых только знал мир… Страшнее всего было то, что эти ребята в него верили. И это было не скрыть. Из-за чего Ярослав переживал еще сильнее, опасаясь не оправдать их надежды. Это ведь в открытом, правильном бою у него с легионом были шансы с ними справиться. А вот так, когда все вперемешку, – риски запредельные. А ну как психанет какой из этих бородачей? И что? Страшно. Очень страшно. Вот так вот раз, и все, что он делал все эти годы, окажется перечеркнуто единым махом. Ярослав уже неоднократно пожалел, что связался с викингами. Однако дороги назад не было. Уже не было. И теперь он имел только один путь – вперед, навстречу славе и своей удаче…

865 год, 2 мая, Днепровские пороги

– Чего-то их слишком много, – заметно напрягшись, произнес Рагнар, указав на толпу кочевников.

– Я их пригласил, – спокойно ответил Ярослав.

– Ты? Но зачем?

– Нам нужно как можно скорее пересечь пороги. Это их работа. Зачем самим корячиться, если можно впрячь волов и они быстро продернут корабли вниз?

– И они вот так вот взяли и пришли? – удивился конунг.

– Хазарам выгодно, если мы нанесем мощный отвлекающий удар по халифату и вынудим войско Хорезмшаха отойти. И чем дальше, тем лучше. Без него огузы с половцами передерутся, и он сможет их разбить. Или, во всяком случае, надежно удержать на Дону. Поэтому каган этому всему и поспособствовал. Ведь печенеги – его данники. Кроме того, они сами кровно заинтересованы в том, чтобы сдержать половцев и огузов на Дону. Если те прорвутся западнее, то печенегов постигнет судьба печальная. Их выдавят из степи на запад, а то и перебьют.

– Хм… – улыбнулся Рагнар, удовлетворенный ответом.

А корабли ждал первый порог, для форсирования которого печенеги уже все подготовили. Сюда ведь подошла целая орда с натуральной армией скота. В том числе и того, что можно использовать в тягловых нуждах…

Да, перед степняками был довольно крупный флот. Но никто из них не сомневался – проскочат с ветерком, без лишних проволочек. Ведь Днепровские пороги издревле были бизнесом местных кочевников. Кто бы тут ни жил. Все этим промышляли всегда. Да, торговый оборот в былые времена был сильно меньше. Но сути это не меняло. Разве что добавляло особой финансовой выгоды. Тут и пошлину транзитную можно взять, и плату за помощь. Выгодно. Хорошо. И все довольны. Особенно кочевники, которые жили бедно и любому заработку были рады. Да, можно было бы, конечно, и грабить купцов. Почему нет? Но тогда кто тут пойдет с товаром? Ума не резать курицу, что несла им золотые яйца, у них хватало. Во всяком случае, у руководства орд. Хотя дураков всегда и везде хватало, в том числе и лихих. Поэтому изредка эксцессы случались. Но не в этом случае. Ни один печенег даже и не грезил в блаженном бреду желанием ограбить ЭТО объединенное войско. Именно объединенное, потому что викинги присоединились к вышедшему в поход легиону. А точнее, к Ярославу. Да-да. Не он к ним, а они к нему, хоть и числом были намного более значительны. Причина была простой и довольно занятной. Сначала Ярослав работал на имя, теперь имя начало работать на Ярослава…

Рагнар Лодброк имел богатый боевой опыт – свыше двадцати лет он ураганил на севере Европы. Брал Лондон и Париж. Но его воинская удача была переменчивой. В составе Великого войска викингов он был разбит королем Уэссекса. Да и бил врага он, лишь имея численное преимущество. Как правило, во всяком случае.

Ярослав же пока ничего значительное не брал на разграбление. Но имел очень устойчивую воинскую удачу. Ведь наш герой последовательно и решительно в крупных сражениях разбил превосходящее его войско Хрёрика Скьёльдунга, Харальда Косматого и кагана Захарии. Да и в малых битвах, будучи на равных или в меньшинстве, тоже неуклонно побеждал. То же касалось и поединков. Для людей тех лет все это говорило только об одном – боги любят Ярослава. А значит, и тех, кто пойдет за ним.

Рагнар был носителем типичного для старины рационально-мистического мышления, известного также как магическое или религиозное мышление[48]. Оно вообще было характерно для людей, лишенных нормального академического образования с естественно-научным уклоном. Поэтому частенько встречается и в XXI веке даже в самых развитых мегаполисах. Викинги же, как представители эпохи, не имевшие даже трех лет церковно-приходской школы, мыслили только так и никак иначе.

Для них воинская удача была важна сама по себе. Ее же причины – были просто причинами. Важнее было то – может тот или иной вождь победить или нет. А как и благодаря чему – не важно. Ярослав мог. И все в бассейне Балтийского моря знали о том, с величайшим уважением к нему относясь. Вот викинги и выбрали его верховным военным вождем похода как человека с поистине ультимативной удачей в сражениях. Ведь в этой авантюре оно им потребуется.

Да и Рагнар по осени пытался привлечь в свою армию не столько легион, сколько самого Ярослава, которого, как все вокруг говорили, любят Боги. Его сыновья и прочие викинги думали так же…

На хозяйстве у него осталась Пелагея, что в отсутствие мужа имела все необходимые полномочия. О чем было особо оговорено со старейшинами. Слова словами, но у Пелагеи было и свое влияние, и немаленькое. Все-таки жрица Макоши весьма уважаемая в этих краях. Поэтому Ярослав надеялся на то, что поход-то она уж точно как-то переживет и все удержит под контролем. Плюс оставил ей немного войск под командованием Добрыни, на всякий случай. Его сорок всадников из-за прибытия рекрутов и верстки добровольцев по осени расширились до полнокровной сотни. Да, весь период подготовки к походу их оснащали по остаточному принципу. Не до них. Но это не отменяло тренировок. Да и сотня всадников все одно убедительная вещь.

Также ему был подчинен Волк, сидящий в Новой Трое со своими тридцатью бойцами, и Любомир, стоявший в столице с отрядом в сорок семь «удивительных лиц», куда по большей части были сведены больные и слишком слабые для похода. Не очень много. Но вполне достаточно, чтобы отпугнуть всю местную шушеру. Серьезные же игроки в эту кампанию были заняты чем угодно, кроме подготовки похода на крохотную державу Ярослава. Тем более что, если и придут, его столица могла при случае выставить ополчение в четыре сотни вооруженных мужчин. И это ополчение продолжало тренироваться. Да, НАМНОГО менее интенсивно, нежели легион. Но все одно – оно превосходило в этом плане любые племенные ополчения округи.

Ярослав уводил в поход четыре центурии легионеров. То есть полнокровную когорту. Настоящую когорту в четыреста воинов, упакованных в шлем и кольчугу, поверх стеганого халата, а также в клееные поножи[49], те самые, что годом ранее опробовали в коннице. И имеющей два комплекта вооружения: западный и восточный.