class="p1">– Ну хорошо, завтра я обязательно приду посмотреть, только будь аккуратней. Падение с лошади на большой скорости никогда не заканчивается добром.

– Да, да, да… я это слышала уже тысячу раз…

– Вот что я опять не так сказала? Почему ты вечно меня передразниваешь?

– Да потому что ты вечно нудишь!

– Это невыносимо… – тяжело вздохнула Сандра. – Ведёшь себя как разбалованный ребёнок.

– А сама-то? Всего семнадцать, а нудишь больше, чем все взрослые.

– Я просто о тебе волнуюсь…

– Обо мне все волнуются, меня от этого уже тошнит.

– Эх, ладно… я не ссориться с тобой пришла, а принесла кое-какой подарок.

– Честно? – тут же Аделина отвлеклась от шитья и повернулась со «сверкающими» глазами. – Какой подарок?

– Вот, – достала Сандра кулон из кармана. – Кулон без изысков, но всё равно очень красивый. Помнишь, ты позавчера говорила о том, что очень переживаешь. Вдруг, когда отец передаст мне корону, я сильно изменюсь и начну с тобой враждовать. Так вот, я сделала по срочному заказу себе такой же кулон, – показала Сандра кулон на шее. – Обещаю, пока он на мне я никогда не причиню тебе зла, а также обещаю, что всегда буду носить этот кулон. Теперь твоя очередь. Бери кулон и пообещай то же самое.

– Так… – взяла Аделина кулон и надела его на шею. – Обещаю никогда его не снимать и… не причинять зла… и… чёрт! У тебя получалось лучше!

– Опять эти словечки! – едва не вышла из себя Сандра. – Где ты их понабралась!?

– А сама-то!

– Что ты вечно на меня ссылаешься!? У тебя своей головы нет!?

– Есть у меня голова! И получше, чем у тебя!

– Эх… – ещё тяжелее вздохнула Сандра и взяла Аделину за руку. – Давай возьмёмся за руки и ещё раз всё скажем, повторяй за мной. Пока на мне этот кулон обещаю, несмотря ни на что любить свою сестру, а также обещаю никогда его не снимать.

– Пока на мне этот кулон обещаю несмотря ни на что любить свою нудную сестру, – добавила Аделина от себя, но не успела она продолжить, как её рука сильно сжалась Сандрой. – Ай! Ты что делаешь!

– Не отвлекайся, продолжай, – со странной улыбкой произнесла Сандра.

– А также я обещаю никогда не снимать этот кулон. Теперь отпусти мою руку! Больно!

– Ну вот и хорошо, коротыга упрямая, – в шутку произнесла Сандра и небрежно погладила Аделину по голове.

– Сама ты коротыга!!! – возмутилась Аделина и убрала руку Сандры с головы. – Почему ты меня обзываешь?!!!

– Ладно, извини, больше так не буду, – уже уходя, говорила Сандра. – Странно что ты до сих пор так себя ведёшь со мной, я одна из немногих кто знает тебя настоящую… В твоём возрасте я тоже испытывала одиночество и пыталась всячески привлечь к себе внимание, особенно после смерти мамы.

– Ты хотя бы её помнишь… – опустила голову Аделина.

– Обязательно об этом ещё поговорим, а пока, спокойной ночи, – доброжелательно произнесла Сандра и вышла из комнаты.

Аделина, королевский замок Веленгельма.

Трудно уже вспомнить, когда в последний раз в тронном зале скапливалось столько народу. Сегодня сюда съехалась вся знать от юга до севера Веленгельма. Как и всегда, большинство из присутствующих не поскупились специально для этого случая обвесить себя золотом и надеть свои лучшие наряды, лишь бы только не упустить возможности очередной раз показать своё богатство и статус. Помимо знати в этот день поменялся и сам зал, повсюду весели знамёна Веленгельма, на столах красовалась позолоченная посуда с дорогими блюдами, а вместо привычной для стен замка тишины, слышался шум и гам. Кто-то из феодалов и знати впервые присутствовал на подобных торжествах, а кто-то ещё помнил прежний Веленгельм, от которого уже почти ничего не осталось. Сейчас даже знамя другое, вместо герба королевской семьи был изображен меч и щит в «святом» огне, некая смесь из герба братства святого слова и герба королевских заступников. Особо сообразительным сразу стало понятно, что такое количество знамён повесили не случайно, это чтобы без слов каждый осознавал «кто тут главный». Весь спектакль разыграли в основном для простого люда, нежели для знати. Народ в большинстве своём глуп, погрузившись в рутину, они не видят ничего дальше своего носа, им скажешь, что власть теперь у королевы они и поверят без лишних вопросов, это же так «очевидно». Лишь высшее сословие понимает правду: кому выгодно, чтобы народ считал королеву всевластной? Только тому, кто действительно стоит у власти, теперь, в случае чего, есть на кого показать пальцем и обвинить во всех бедах.

– Вот и настал этот день, но я почему-то совсем не рада… – думала Аделина, пока ей делали прическу. – Мне все говорят, что лучше оставить власть регенту и по-моему они правы, не готовили меня стать королевой. Люди возлагают такие надежды на мою коронацию, но я, это всего лишь я… Если даже Эдмонд и Вольдемар не смогли искоренить голод и беды, то что я смогу?

– Готово Ваше Величество, вы сегодня блистаете, как никогда, – попыталась «подбодрить» прислуга.

– Спасибо Илина… – в раздумьях ответила принцесса и поднялась со стула.

– Волнуетесь из-за речи? – поинтересовалась служанка.

– Нет, просто волнуюсь. Не нужно беспокойства, это мелочи.

– Я буду рядом, если что-то потребуется.

– Ну, не будем заставлять гостей ждать, – поняла принцесса, что показывать своё беспокойство будет излишним и уверенно зашагала вперёд.

Как только Аделина зашла в королевский зал, феодалы и знать тут же утихли, сосредоточив всё своё внимание на принцессе. В этот день, нарядившись в своё пышное белое платье с золотыми вышивками, она без преувеличения была самой красивой в зале, но что более интересно, несмотря на все потрясения в её жизни, у Аделины остался такой же добродушный взгляд. В свои восемнадцать ей удалось уберечь то, чего не уберёг ни один человек находящиеся в зале: не тронутую «чистую» доброту в душе, можно даже сказать наивную доброту. Она верила главе братства и регенту не из-за глупости, ей попросту хотелось верить людям и верить в людей, поэтому все сомнения она тут же отгоняла прочь.

– Поприветствуем её Величество принцессу Аделину из рода Вилгред, – говорил регент, не дожидаясь ответной реакции, так попросту не принято. – Во время церемонии прошу соблюдать тишину. После коронации у вас будет возможность сделать подношения. – Обратился он к залу, а затем повернулся к будущей королеве, – Садитесь, Ваше Величество, давайте начнём.

На публике Аделина чувствовала себя неловко, хоть и пыталась этого не показывать. Большинство присутствующих она либо не знала, либо не помнила, что, в общем-то,