– Я понял. Будет сделано.

***

Гипнотизер из Управления СЛ по кличке Шаман проживал и работал в одном частном доме на Мурманском шоссе. Сейчас сюда как раз подъехал черный «Рафик» с задержанными в Гатчине розенкрейцерами.

Шаман, невысокий мужчина лет тридцати пяти, уже встречал Акулу в компании своих будущих «клиентов» на пороге собственного дома.

– Вечер добрый, Паша, – хмуро поприветствовал Шамана вышедший из машины Титов.

Паша-Шаман, который не отличался особой говорливостью, лишь слегка махнул головой в ответ.

– Вот, принимай этих супчиков, – Женя махнул головой на Сан Саныча и его охранников, которых вывели из машины оперативники КГБ.

Шаман пристально оглядел четырех человек, с которыми ему предстояло работать, и недовольно произнес:

– Не многовато, Жень?

– Ничего, справишься, – твердо возразил ему Титов. – Я тебе на всякий случай оставлю тут пару моих ребят для подстраховки. Мало ли что…

– Лучше бы пару девочек для отдыха между сеансами оставил, – устало протянул Шаман.

– Так, Паша, я не понял, что за разговорчики? Тебе задание дали – выполняй.

– Ладно, – устало ответил Шаман. – На какой предмет их колоть?

– Коли по поводу их участия в ордене розенкрейцеров. Какая у них структура, численность состава, кто в ордене старшие, какие цели они здесь преследуют, ну и так далее…

Шаман удивленно вскинул брови.

– Да, да, ты не ослышался. Последователи Розы и Креста спустя пятьдесят лет снова в деле. Вот заодно и узнаешь, для чего они вернулись…

Титов подтолкнул вперед Сан Саныча и указал на него Шаману со словами:

– Особенно коли вот этого, он у них алхимик. Остальные, скорее всего, так, рядовая свита… Как только будет первый результат – сразу докладывай мне. Всё ясно?

Шаман тяжело вздохнул, устало посмотрел по сторонам, а затем произнес:

– Ладно. Ведите их в дом.

***

Спустя почти час всё было готово для «сеанса». Шаман был наедине с Сан Санычем, закованным наручниками в специальной допросной комнате. По рекомендации Акулы Шаман решил начать допрос именно с алхимика. Остальные пленные находились в соседней комнате, где за ними присматривали двое оперов.

Шаман закрыл глаза, глубоко вздохнул, а затем резко распахнул веки и обратил пронзающий магический взор своих карих глаз на Сан Саныча.

– Вы слушаете только меня, – с монотонной гипнотической интонацией начал сеанс допроса Шаман. – Вы должны доверять мне. Я – ваш друг. Вы должны ответить на любой вопрос, который я задам. Слышите меня?

Гипноз подействовал на алхимика почти мгновенно. Сан Саныч приоткрыл рот, слегка прищурил глаза, словно его потянуло в сон, и тихо ответил:

– Слышу.

– Повторяйте: Я ваш друг.

– Я ваш друг.

– Я отвечу на любой вопрос.

– Я отвечу на любой вопрос.

– Теперь ответьте: как вас зовут?

– Александр Александрович Елин.

– Ваша профессия?

– Я бывший химик.

– Почему бывший?

– Меня выгнали из моего института за опасные и антинаучные эксперименты.

– Как вы оказались в ордене розенкрейцеров?

– Меня привел туда мой старший коллега.

– Кто этот человек?

– Андрей Левинский. Он ученый и старший преподаватель на кафедре химии в ЛГУ.

– Как называется…

Шаман не успел до конца задать вопрос, так как в дверь комнаты внезапно постучались.

– Что случилось, господа? Вы мешаете сеансу! – недовольно спросил Шаман.

– Сюда! Скорее! – послушался из-за двери тревожный голос одного из оперативников.

– Что у вас там?

– Откройте дверь! Быстрее! Вам надо самому на это посмотреть! – требовательно настаивал оперативник из-за двери.

– Что за черт… – раздраженно пробубнил Шаман и начал открывать замок.

Едва дверь распахнулась, как «убер» обнаружил на пороге хорошо знакомого ему человека.

– Ты? – Шаман вопросительно взглянул на него.

Через пару секунд человек резко вскинул руку и вонзил нож в сердце гипнотизера из Управления СЛ.

Максим Стрельцов очнулся на больничной кушетке в очень светлом помещении с белыми стенами и потолком. Едва открыв глаза, Стрельцов почувствовал, как его голова раскалывается от боли. Ни о каких предсказаниях в таком состоянии речи и идти не могло.

Максим тут же начал осматриваться, пытаясь понять, где он находится на этот раз.

Судя по обстановке, это была одноместная больничная палата. Довольно просторная, а также необычайно ухоженная и чистая. Она совершенно не шла в сравнение с обшарпанными комнатушками в типичных советских больничках, в которых Стрельцову приходилось до этого бывать.

К руке Максима была присоединена длинная капельница с прозрачной жидкостью, а на тело была надета белая больничная рубаха и штаны.

Как он очутился в больнице? Что с ним вчера произошло?

Стрельцов совершенно не помнил, чем закончился вчерашний вечер. Последним его воспоминанием был химик по имени Сан Саныч, который напоил Максима какой-то гадостью, после чего память словно отшибло напрочь.

Стрельцов попытался подняться с кровати, но тут его голова запульсировала еще сильнее, отчего Максим схватился за лоб свободной от капельницы рукой. В этот момент в его мозгу начали всплывать мелкие и нечеткие воспоминания относительно того, что происходило после принятия эликсира Сан Саныча.

Он вспомнил про какую-то высокую блондинку с нереально быстрыми телодвижениями. Смуглого паренька, который его освободил. Был еще какой-то грубый здоровяк, который мутузил ногами Сан Саныча. Кто его освободил? О чем Стрельцов с ними говорил? Больше ничего не вспомнить. А может, это был сон?

Внезапно на входной двери палаты, которая находилась прямо напротив кровати Максима, словно по волшебству резко щелкнула внушительная железная задвижка замка.

Дверь открылась, и в комнату вошла приятная женщина лет тридцати в медицинском халате и несколькими книгами в руках. Максим тут же плюхнулся обратно на кровать, всё еще держась за пульсирующую голову.

– Уже проснулись, Максим Павлович? Очень хорошо, – взглянув на Стрельцова, заботливо произнесла женщина тоненьким голосом и прикрыла за собой дверь.

Медсестра подошла к Максиму и проверила подачу жидкости через капельницу.

– Где я? – немного хрипловатым тихим голосом спросил Стрельцов.