– Погодите, погодите, гражданин Зотов, – осадил его Куликов. – Вы вообще понимаете, что сейчас открыто сообщаете мне, офицеру госбезопасности, слишком громкие и провокационные заявления, касающиеся первых лиц города?

– Я всё прекрасно понимаю, товарищ офицер. И мои заявления ни в коем случае небезосновательны. Я сам лично немалый период времени работал в Смольном, а затем был личным помощником Анатолия Собчака, который тогда только занял должность председателя Ленсовета. Именно в этот период я узнал массу интересных и не особо приятных вещей относительно работы чиновников-демократов, после чего принял твердое решение покинуть Ленсовет. Вам я об этом говорю открыто. Вы же офицер КГБ, а значит, защищаете советскую власть. А вот те коррупционеры и ворюги, что сидят сейчас в Мариинском дворце, плевать хотели на компартию и целостность советского строя, им нужна только власть, развал страны и деньги…

– Что ж, даже если и так, какое отношение к этому имеет ваш погибший журналист?

– Григорий Борисович активно помогал мне писать эту книгу. Он очень одаренный репортер, способный вести самые сложные и рискованные журналистские расследования. Именно поэтому я обратился к нему за помощью, чтобы он собрал дополнительный материал для моей книги. По старой памяти он сразу согласился мне помочь и не так давно приехал сюда из Москвы для работы. Я специально арендовал ему номер в гостинице «Ленинград» на несколько дней вперед. А вот позавчера, за день до своей смерти, Марков позвонил мне и сообщил, что у него появилась настоящая информационная бомба. Какая-то сверхопасная и уникальная информация, которая раскрывает самую невероятную изнанку городских чиновников высшего ранга. Еще что-то плел про тайные общества, какой-то заговор. Мы должны были с ним вчера встретиться и обсудить этот материал, но не успели. Григорий Борисович трагически погиб в самый ответственный момент. Я лично в такие совпадения не верю. Я уверен, что это дело рук Собчака и его команды! Они поняли, что Марков вышел на очень опасный для них след, а затем самым жестоким образом уничтожили его вместе с этими материалами. Понимаете? Теперь я боюсь и за собственную жизнь и просто хочу попросить вас о помощи.

– Так, гражданин Зотов. Давайте-ка по порядку. Вы сказали, что Марков согласился помочь вам по старой памяти. Вы до этого были с ним тесно знакомы?

– Конечно. Григорий Борисович очень помог мне год назад, написав громкую правдивую статью о преступлении, которое я никогда не совершал.

– Так, с этого места поподробнее…

– В начале восьмидесятых я работал в Смольном на должности обычного статиста. Тогда, ведя учет расхода бюджетных средств, я впервые и столкнулся с грубейшими и наглыми проявлениями коррупции городских чиновников. Мне хотелось доложить об этом в прокуратуру, но моя наивная тяга к справедливости сыграла со мной злую шутку. Все эти ворюги из Смольного, как оказалось, были одной командой. Я для них стал слишком большой угрозойЮ и поэтому меня просто нагло подставили и посадили в тюрьму. Они подожгли мой кабинет, где хранились данные о незаконной растрате бюджетных денег, а затем провернули всё так, будто это я сам устроил поджог, чтобы утаить собственные преступления. В итоге я сел в тюрьму на пять лет по ложному обвинению. Но когда пришел Горбачев и началась перестройка, меня, к счастью, выпустили и полностью амнистировали.

– Теперь я вас вспомнил, – вдруг подал голос молчавший до этого полковник Разин. – Статья вашего журналиста называлась «Пожар в городском штабе». Насколько помню, этот материал действительно наделал немало шума в прошлом году.

– Да, совершенно верно, – осторожно подтвердил Зотов. – В этой статье Марков окончательно развеял мрачную тень над моим честным именем и раскритиковал продажных ленинградских чиновников. С выходом этой статьи я получил не только бесценную поддержку от Маркова, но и настоящего друга в его лице. Но, к глубокому несчастью, Григорий Борисович отдал вчера свою жизнь за наши общие интересы и моё неконтролируемое стремление к правде и справедливости. В какой-то мере я сам виноват в его смерти. Недооценил, насколько жестокими и опасными могут быть люди, которых я пытаюсь разоблачить.

– Секундочку, гражданин Зотов. А вам не кажется странным и подозрительным одно обстоятельство? В начале восьмидесятых в вашем кабинете был совершен поджог, чтобы, с ваших же слов, посадить вас в тюрьму. И теперь спустя десяток лет еще одно громкое дело, касающееся вас напрямую и вновь поджог. Вы можете это как-то объяснить?

– Я знал, что вы об этом спросите. Это действительно выглядит подозрительно и лишний раз доказывает, что меня вновь хотят жестоко подставить. Это же очевидно!

– Очевидно или нет, покажут факты.

– Что же вы, в самом деле, думаете, что я убил своего компаньона и друга, да еще и таким жестоким способом? Поймите, я честный и публичный человек, которому нечего скрывать. А теперь меня вновь хотят наглым образом подставить и усадить за решетку только за то, что я хочу раскрыть горожанам глаза на преступную деятельность их власти.

– И вы решили прийти сюда, чтобы у нас в перспективе следствия не возникло к вам неприятных вопросов, так?

– Я пришел сюда, потому что сам, не меньше вас заинтересован в расследовании жуткого пожара, повлекшего гибель моего друга и еще нескольких невинных людей. Я человек вполне состоятельный и у меня есть кое-какие связи. Я готов оказать следствию всевозможную помощь в этом деле. Лишь бы был результат. Виновные в этом чудовищном деянии должны быть наказаны. Я ведь прав?

– Звучит благородно, – ответил Куликов, после чего перевел вопросительный взгляд на Разина.

Полковник одобрительно кивнул следователю, и Куликов снова обратился к Юрию Тимофеевичу:

– Да, вы правы, гражданин Зотов. Виновные должны быть наказаны. Что ж, раз вы так уверены, что пожар в гостинице «Ленинград» был неслучаен, а также готовы оказать любую помощь следствию, мы займемся проработкой вашей версии.

– Спасибо, товарищи офицеры, – сдержанно поблагодарил их Зотов. – Я не сомневался в вашей компетенции и понимании.

– Но для начала нам нужно ознакомиться с вашими рукописями, из-за которых, по вашему мнению, пострадал журналист Марков. Это возможно?

– Конечно. Я и сам хотел это предложить вам. Жаль только что многие важные материалы и заметки сгорели вместе с Григорием Борисовичем в его номере. Ну а остальной текст я вам, конечно, предоставлю для ознакомления. Думаю, вы и сами многому поразитесь, читая моё литературное расследование.

– Посмотрим, гражданин Зотов, посмотрим…

Юрий Тимофеевич достал из небольшой папки скрепленные листы бумаги и положил на стол Куликову.

– Вот. Это мои рукописи. Можете начать ознакомление в любой момент.

– Очень хорошо. Ну что ж, гражданин Зотов, я вас не задерживаю, можете быть свободны. Только оставьте нам свои контакты.

– Да, разумеется. Я возьму бумагу? – спросил Зотов, указывая на стопочку маленьких листков, лежащих на столе Куликова.