Однако Кристина все это проигнорировала и первым делом сунула нос в холодильник, с тоской, выдавшей не слишком хорошее самочувствие, поинтересовавшись:

– А у тебя апельсинового сока нет?

– Да откуда у меня, мента убогого, такие изыски? – фыркнул Соболев, стараясь не смотреть на нее. По утрам она обычно надевала его футболку, достаточно длинную, чтобы выглядеть на ней как мини-платье. Это «мини» едва прикрывало попу, давая возможность любоваться стройными ногами, и сейчас это могло сбить его с настроя. – Яйца, кофе и твоя порция того, что ты вчера привезла. Еще пельмени есть, но они уже два дня стоят, развалились совсем, поэтому не предлагаю.

Кристина захлопнула дверь холодильника и переключила внимание на Соболева: обняла сзади за плечи, поцеловала в шею и прижалась щекой к щеке.

– Чего ты с утра такой бука? Неужели совсем мне не рад?

– Почему же? Я просто в экстазе, – проворчал он, не отстраняясь, но и не отвечая на ласку. – Обожаю, когда меня под дверью поджидают пьяные девицы, которые лыка не вяжут.

Кристина тут же выпрямилась и отвернулась. Налив себе кофе, села за стол на свободный табурет и потянулась к последнему кусочку багета.

– Пришел бы вовремя, застал бы меня трезвой, – буркнула она. – Ждать на лестнице было холодно.

– Могла бы мне позвонить.

– Я хотела сделать сюрприз!

– Ну, это тебе удалось.

– Зануда ты. И грубиян.

Кристина сделала глоток из чашки, поморщилась, поискала взглядом молочник, но Соболев такого дома не держал, предпочитая кофе с сахаром, и ей пришлось смириться с черным.

– Иногда можно позволить себе и сахар, – заметил он. – Глюкоза тебе сейчас не повредит. Но вообще, хочу сказать: завязывай с этим. Алкоголь не поможет. Я ходил этой дорогой, там в конце нет ничего хорошего. Ни покоя, ни даже просто облегчения. Только головная боль и…

– Вот только не надо читать мне мораль! – раздраженно перебила Кристина, бросая кусок хлеба, который успела лишь немного поковырять, обратно на тарелку. – Я не за этим сюда приезжаю…

– Вот как? – Соболев наконец отвлекся от поедания яичницы и посмотрел на Кристину. – А зачем ты сюда приезжаешь?

– А ты не догадываешься? – фыркнула она.

– Просвети меня, убогого.

– Отдохнуть! – она тоже только теперь заставила себя поймать его взгляд. В ее собственном кипело негодование. – Расслабиться.

– Отдохнуть? – скривился Соболев. – От чего? От шоппинга, маникюра и ведения блога? Да уж, охренительно ты, должно быть, устаешь от всего этого, если так отдыхаешь!

– Вот только не надо делать вид, будто ты хоть что-то знаешь о моей жизни! Тебя это никогда не интересовало. Ужин, секс, совместный завтрак – и пока! Тебя это еще неделю назад вполне устраивало.

Это было справедливо – не поспоришь. Неприятно кольнула совесть. Чего теперь предъявлять ей претензии за то, что она его использовала? Его это действительно устраивало, и он, в свою очередь, тоже использовал ее.

Почувствовав слабость своей позиции, Соболев решил сменить тактику: придвинулся к Кристине, накрыл нервно подрагивающие пальцы своей рукой и легонько сжал.

– Ты права, я не так уж много знаю о тебе и твоей жизни. Наши… отношения, если это можно так назвать, не про это. Но это не значит, что ты не дорога мне. И если мое мнение для тебя хоть что-то значит, я прошу тебя: остановись. Есть масса других способов расслабиться…

– Например? – ее губы презрительно скривились.

– Ну… Лучше всего, конечно, не напрягаться по пустякам. Я не знаю, в чем твоя проблема…

– Не знаешь? – удивилась Кристина. – Ты правда не понимаешь, в чем может быть моя проблема? В Олеге! Из-за этого человека мой брат стал инвалидом, едва не убил себя, вся его жизнь пошла под откос… А я вышла за него замуж! Я жила с ним, я спала с ним, а он убивал людей! И я ничего этого не видела… Даже не догадывалась! И как мне теперь жить с этим?

– Да обычно! – Соболев не выдержал и снова повысил голос. – Развестись и забыть обо всем. Не ты же убивала людей. Я еще понимаю, если бы у вас дети совместные были – вот это да, засада. Потому что такие сдвиги по фазе вполне могут передаваться по наследству. А так… Плюнь и разотри, найдешь себе другого. Или делом каким-нибудь наконец займись. Таким, чтобы все твое время и все мысли заняло. Все полезнее будет, чем бухать…

Кристина резко вырвала руку, вскочила с табуретки и выбежала из кухни, а Соболев тихо чертыхнулся. Да, утешитель из него не очень получается. Никогда он не умел находить правильные слова. Умел бы, может, женат все еще был, и сын бы с ним рос, а не с чужим дядей…

Углубиться в эти мысли он себе не позволил, иначе напиться захочется уже ему самому, а день только начинается. Вместо этого Соболев неторопливо пошел за Кристиной. Когда он оказался на пороге комнаты, та уже почти оделась: застегивала пуговицы на рубашке, но дрожащие пальцы не давали сделать это достаточно быстро.

– Ну, перестань, – его голос снова прозвучал мягко, примирительно, но на этот раз не произвел на Кристину впечатления. – Я не хотел тебя обидеть…

– Хотел, – отрывисто возразила она. – И обидел. И я не собираюсь это терпеть. Ты ничего обо мне не знаешь и не имеешь права ни судить, ни указывать. Ты мне никто! Я с тобой просто спала. Мне казалось, мы оба это понимаем.

Кристина прошла мимо него в прихожую, и Соболев не стал ее останавливать. Резкие слова задели его, хотя он сам все это время примерно так и воспринимал их отношения. Но именно теперь, когда она вслух дала им определение, понял, что в глубине души все равно надеялся на нечто большее.

– Тогда нечего больше таскаться ко мне за утешением, – буркнул он, глядя, как Кристина торопливо застегивает сапоги и надевает очередную короткую шубку – он давно сбился со счета, сколько их у нее. – Найми себе психотерапевта. Пусть вправит тебе мозги.

– Да уж не переживай, – едко отозвалась она. – Ноги моей больше не будет в твоем доме.

Ей наверняка хотелось сразу открыть дверь и выйти, но пришлось повозиться с поиском ключа и отпиранием замка. Только после этого Кристина смога выйти. Дожидаться лифта она не стала: побежала вниз по ступенькам.

Соболев запоздало подумал, что не стоило отпускать ее. Она ведь, конечно, на машине, а в таком состоянии садиться за руль – плохая идея. Он уже хотел пойти за Кристиной, остановить ее, но отвлек звонок смартфона. Экран сообщал, что звонит Влад Федоров.

– Да чтоб вас всех… – проворчал Соболев. – Слушаю!

После он с полминуты действительно только слушал, не в состоянии вставить ни слова в тираду звонившего. Лишь когда тот замолчал, Соболев удивленно переспросил:

– Что-что ты нарисовал?

16 марта 2017 года, 11.30

– Может быть, нам тебя в штат взять? – без всякого сарказма предложил Соболев несколько часов спустя, когда им сообщили, что одна из собак, привлеченных к поискам, что-то нашла под снегом.