Ниал не знала, что отвечать, она была расстроена. Полуэльфийка рассказала, что Тоолан — страж камня Земли Дней, поведала о залах и о том, что видела там, рассказала даже о Фене, но не стала говорить о поцелуе.

— Почему ты решила не оставаться? — спросил Сеннар.

— Не знаю… наверное, все казалось мне там слишком фальшивым, — ответила она, но и сама не была уверена в том, что говорила. — Наверное, нам надо снова отправляться в путь, — добавила Ниал, чтобы положить конец этому разговору.

Тоолан оставила им драгоценный дар: глиняные кувшины, до краев полные водой, и немного еды. Теперь они смогут пересечь пустыню.

Шесть дней шли друзья по безрадостной земле, ветер свистел на равнине и поднимал столбы пыли. Ниал всю дорогу молчала.

На шестой вечер они остановились, чтобы решить, по какому пути идти дальше.

— Если мы пойдем прямо по пустыне, будем уверены, что не встретим ни одного врага, — сказал Сеннар.

Он вынул помятую карту, которой они пользовались в пути. Карта была очень старой, но это было все, что Сеннар нашел о территориях, подвластных Тиранно. Вот уже пятьдесят лет не составлялись новые карты оккупированных территорий. С другой стороны, за пятьдесят лет горы не исчезают.

— Если мы пойдем на юг, выйдем к этим горам… — Он попытался прочитать название.

— Регвни, — перебила его Ниал. — Это значит — южные.

Сеннар посмотрел на нее:

— Правильно. В общем, я думаю, что мы сможем добраться туда не без некоторых лишений и экономя припасы.

У Ниал был отсутствующий вид.

— Если ты уделишь мне немного больше внимания, я буду благодарен тебе, — бросил Сеннар. — С тех пор как ты вышла из этого проклятого святилища, ты почти не смотришь на меня.

Ниал вздрогнула и посмотрела ему в глаза:

— Если ты считаешь, что так будет лучше…

— Уверен, что да, — отрезал Сеннар, досадовавший на безразличие девушки.

Сеннар сложил карту — и они отправились в путь.

Чем дальше они шли, тем меньше Сеннар был уверен в правильности выбора. Кроме равнины, камней и белеющих между скал костей, перед ними ничего не было. Они продолжали продвигаться дальше молча и с большим трудом.

— Я хочу попасть в Сеферди, — вдруг сказала Ниал как-то вечером.

Сеннар уронил на землю кусок сухого мяса, который собирался откусить.

— Что?

Ниал опустила глаза:

— Ты понял.

Были дни, когда она только об этом и думала. Она знала, что затея была глупой и бессмысленной, что, наверное, почти ничего не осталось от города полуэльфов, что посещение его оказалось бы мучительным, но это уже стало непреодолимой потребностью. То, что она увидела у Тоолан, и голоса призраков, которые мучили ее воспоминаниями об истреблении ее близких, оставили в ее памяти след, который она не могла стереть. По мере того как они продвигались вперед и приближался момент расставания с этой Землей, Ниал все больше охватывала ностальгия. Ей было необходимо увидеть хоть что-то, напоминающее о народе полуэльфов.

— Нет, я не понял, — произнес Сеннар. — Надеюсь, что не понял.

— Я знаю, что это — безумие, но… мне это необходимо.

— На днях, вечером, я спросил тебя, достаточно ли ты хорошо себя чувствуешь, чтобы идти по пустыне, и ты сказала: «Да». В Земле Воды ты почти умирала, но все же торопилась в путь, а теперь ты хочешь задержаться на вражеской территории?

Слова мага звучали язвительно.

— Хорошо, ты прав, я почти не считалась с твоим мнением в последнее время, — согласилась Ниал, отвечая на обвинение, скрытое в словах Сеннара. — Я тоже знаю, что это может быть опасным, но…

— Не понимаю тебя, — произнес Сеннар с большим пониманием в голосе. — Почему ты хочешь так рисковать?

— Потому что я хочу отыскать свои корни.

Сеннар опустил голову:

— Я все меньше понимаю тебя. Тебя воспитал человек, ты всегда жила среди людей, почему же ты не можешь считать себя одной из нас? Ты ничего не найдешь в Сеферди, кроме того, что испытываешь сейчас: только боль и смерть.

Ниал смотрела в землю.

— Наверное, ты прав, но я не могу отказаться. Это трудно объяснить… Я чувствую, что здесь — мои корни, с этой Землей меня связывает то, что я такая, какая есть, то, какой я могла бы стать, то, какой я буду. Я хочу увидеть, что осталось от моего народа.

— Почему ты хочешь, чтобы тебе было больно? — тихо спросил Сеннар.

— Я должна сделать это. Я никогда не стану человеком, но я никогда не стану полуэльфийкой, если не увижу Белоснежную Сеферди, величественно возвышающуюся среди лесов. Попытайся понять меня.

— Поступим так, как ты хочешь, — согласился Сеннар.

Теперь они двигались на запад, через два дня пустыня осталась позади. Открывшаяся перед ними панорама заставила их пожалеть о принятом решении: перед ними была бесконечная равнина, усеянная черными нарывами. Это были башни, поднимавшиеся над равниной, соединенные белыми дорогами, походящими на царапины, и окруженные россыпью сооружений, беспорядочно прислонившихся друг к другу. Вокруг не было ни единого дерева, только слепящая серость равнины. Кроме того, пустыня, по крайней мере, была местом надежным, при всем своем унынии, тогда как тут рыскали фаммины.

— Подумай хорошенько, — бросил Сеннар Ниал, когда они оказались на границе с равниной. — Если хочешь, еще не поздно передумать. Я пойду поищу еды где-нибудь в одном из этих… городов, а ты подождешь меня в пустыне. Потом отправимся на юг.

Ниал опустила капюшон плаща на лицо.

— Раньше войдем, раньше выйдем, — произнесла она, выходя на равнину.

В последний день их пути по пустыне им пришлось попоститься. Осталась одна вода. Они были голодны и не смогли бы долго обходить стороной жилые поселки. Утром они не встретили фамминов, но днем издалека различили какие-то очертания и были поражены тем, что перед ними — люди.

Первым встретился некто вооруженный, на лошади. Как ни странно, он не удостоил их взглядом и спокойно продолжил свой путь. Второй человек управлял повозкой, а в ней — не меньше десятка фамминов, закованных в цепи. Увидев их, Ниал сжала рукоять меча и стала ждать, когда повозка с чудовищами, которых она ненавидела, уберется с глаз долой. Когда же они наконец удалились, Ниал облегченно вздохнула и расслабилась.

К вечеру они приблизились к одной из тех беспорядочных построек, которые напоминали города. Перед ними была укрепленная цитадель, вокруг нее низкие строения: дома, гостиницы и оружейные склады, окруженные высокой стеной. Посредине возвышалась главная крепостная башня — жизненно важный центр цитадели. Все было построено из темного камня, очевидно базальта, который придавал городу мрачный вид. Мелкий дождь лился на равнину и наполнял воздух едва уловимым запахом гнили.