— Очень хорошо, — обрадовался Дипломат, — этоидеальный вариант. Моей супруге нравится, когда на нее смотрят, особенноженщины тех мужчин, с которыми она бывает. А смотреть на меня ей необязательно.

«Она этого просто не хочет, — подумал я, — вотизвращенная стерва».

— В общем, мы договорились, — сказал я, —ждем вас вечером в нашем клубе. И не забудьте, что мы принимаем тольконаличные.

— Надеюсь, вы не думали, что я собираюсь платитькредитной карточкой, — пошутил Дипломат, перед тем как положить трубку.

Он уже со мной шутит. Конечно, я выполнил его заказ, но рукион мне все равно не подаст и за один стол никогда со мной не сядет. Впрочем, имне неохота садиться за один стол с подобным типом. По большому счету, это я недолжен подавать ему руки. У меня честный бизнес, и таких паскудных вещей, какон, я не делаю.

Я отправился на Кутузовский, чтобы увидеться с Алексеем.Нужно предупредить его, чтобы взял камеру. Будет неплохо, если кадры сДипломатом останутся в нашей картотеке. Бывший дипломат очень богатый человек,и такие кадры всегда можно использовать. Не говоря уже о том, что он не молод иего жена может неожиданно стать богатой наследницей. Вот тогда эти кадры вообщебудут на вес золота. Поручив Никитину заниматься организацией сегодняшнеговечера, я позвонил Ольге и сообщил, что встреча назначена на вечер. Еще ясообщил, что ее муж тоже согласен. Она молчала целую минуту, а потом произнеслалишь одно слово:

— Хорошо, — и положила трубку.

Было около четырех часов дня, когда я, закончив свои дела,приехал на Кутузовский. Машину я водить не люблю, об этом я уже говорил.Достаточно и того, что у меня есть несколько автомобилей с водителями, которыеразвозят девочек по указанным адресам. И конечно, работают на меня, когда этонеобходимо. Вызвав одну из таких машин, я приехал на Кутузовский. Машину ясразу отпустил, отвезти меня домой мог и Алексей. Он единственный человек,который знает, где именно я живу. Все остальные убеждены, что квартира наКутузовском — это именно то место, где я проживаю.

Я подошел к подъезду, набрал нужный код, и входная дверьоткрылась. Затем на лифте поднялся к себе. Позвонил в дверь. Никто не ответил.Я подождал секунд десять. Странно, что никто не ответил. Ведь мы договорились сАлексеем, что после двух он будет ждать меня дома. Я позвонил еще раз.Прислушался. И снова тишина. Непонятно, куда он пропал. Достав ключи, япопытался открыть дверь. К моему удивлению, дверь не была заперта на замок.Такого никогда не бывало. Ее просто захлопнули. Я немного испугался. Чутьприоткрыв дверь, я прислушался. Все было тихо. Я колебался: может быть, невходя в квартиру, вызвать милицию? С другой стороны, зачем мне милиция. Ненужно «светиться». Я открыл дверь шире. Кажется, в квартире никого нет.

На полу лежал какой-то шарф. Я присмотрелся. Это был мойзимний шарф. Я его оставлял на полке у вешалки. Почему Алексей бросил его напол? Ничего не понимаю. Я все-таки вошел в квартиру и огляделся. В холле былполный беспорядок. Моя обувь была разбросана, коробки из под ботинок валялиськак попало. Что искал Алексей? Зачем он сюда полез?

Я прошел дальше. От сильного напряжения у меня разболеласьголова. Повсюду был беспорядок, вещи разбросаны, ваза разбита. Похоже, здесьпобывали грабители. Непонятно только, куда делся Алексей. Здесь у меняхранилось немного денег. Неужели он решил ограбить собственного дядю, пустьдаже двоюродного? Мне не хотелось так думать, но подленькая мыслишка уже недавала покоя. Неужели я ошибался в этом парне? Но почему, почему? Ведь он былустроен, накормлен, я давал ему столько денег, что он смог купить машину.Почему же он решил меня обокрасть?

Достаточно нам попасть в непривычную ситуацию, и мы готовыобвинять в наших несчастьях даже самых близких людей. Потом мне было оченьстыдно за эти мысли. Я прошел в глубь квартиры. Нет, не похоже, что здесьорудовал Алексей. Даже в ванной комнате все дверцы шкафа были распахнуты.Что-то здесь искали. Но что?

Я вошел в спальню. Кто-то и здесь хорошо «поработал»:вспорол матрасы, перевернул подушки. Похоже, что здесь побывали какие-то психи!Постояв немного, я прошел в свой кабинет и, открыв дверь, замер от ужаса. Нет,я человек не очень трусливый, но то, что я увидел, заставило меня похолодеть.

На ковре, откинув голову, лежал Алексей. Очевидно, онпытался достать наш «браунинг», спрятанный в письменном столе. У меня былоофициальное разрешение на это оружие. Видимо, Алексей, обнаружив в квартиренеизвестных, каким-то образом вырвался из их рук. Может, он их обманул. Но онуспел добежать до стола и достать «браунинг». Я машинально прошел к столупосмотреть, где оружие. Его нигде не было. Значит, Алексей успел достать«браунинг», но в этот момент неизвестный или, скорее, неизвестные, егозастрелили.

Я сел на диван. Мне было так плохо, так страшно. Видимо,Алексей умер не сразу. Они его успели помучить: его рука была неестественновывернута. Наверно, ему ломали руку. На ладони были порезы. Какой ужас! Онпытался схватиться за лезвие ножа. Чего они хотели? Почему так страшнопоступили с этим мальчиком? Что они искали? Кто эти мерзавцы?

Я смотрел на своего двоюродного племянника и чувствовал, какво мне закипает кровь моих предков. Сейчас я вспомню, что в моих жилах естьдворянская кровь, и я должен найти своих обидчиков. Сейчас я вспомню, что уменя есть мусульманская кровь, и я обязан найти своих «кровников». Сейчас явспомню, что у меня есть армянская и еврейская кровь, и я обязан помнить остраданиях своего племянника столько времени, сколько нужно, чтобы найти ипокарать его убийц.

А может, ничего и не нужно вспоминать? Может, нужно уйтиотсюда, взять билет и улететь куда-нибудь в Европу, чтобы остаться в живых.Чтобы спастись от этих страшных людей, убивших парня. Но я не идиот. Я знаю,что на нашей планете нельзя спрятаться, если тебя хотят найти. Рано или позднотебя вычислят. Да и куда мне бежать от моего бизнеса, от девочек, к которым япривык, от клиентов? Куда мне убегать из города, который стал для меня родным,из того единственного места, где я могу существовать?

Я смотрел на Алексея, и мне становилось все хуже и хуже.Неожиданно я почувствовал, что меня тошнит. Я вбежал в ванную комнату и едвауспел дотянуться до раковины. Немного придя в себя, я почему-то вспомнил коверв кабинете. Я мог не торопиться в ванную — ковер был безнадежно испорчензапекшейся кровью Алексея. Какой ужас: в такой момент думать о каком-то ковре!Но я думал! Я вернулся в кабинет. Несчастный мальчик. Я наклонился, чтобывнимательнее осмотреть его. Какая-то сволочь наступила ему на руку. Небольшаянога, размер сорок первый, может сороковой. Интересно, кто здесь был? Наверно,Алексей вырвался, у него даже порван карман на рубашке. Наверно, думал, чтоможет взять пистолет и выстрелить. Бедный мальчик. Он даже представить себе немог, как это страшно — убить человека. Похоже, он замешкался и нападавшиеоказались проворнее. Для них убить человека — дело привычное. И они выстрелилив него.