шаги совсем нерешительные, странное ощущение, но даже уходя — проигрываю только я. Бегу, как всегда. Но это сейчас не имеет значения. Спешу к двери, но перед ней замираю. Один взгляд на Кая — он улыбается, его глаза обещают: это только начало.

Вылетаю на улицу, как ошпаренная. Пытаюсь перевести дыхание, но воздух слишком тёплый. Его недостаточно, чтоб отдышаться, успокоиться и остыть.

А ещё мне совсем некуда идти.

Совсем.

Вот так просто Егор лишил меня дома. Даже моё место у пруда не кажется сейчас надёжным и уединенным — я на виду. Я же хочу испариться. Ноги несут меня сами, просто иду, а когда дохожу до дорожки, ведущей к воротам, осознаю, что просто так мне не выйти. Наверняка, Егор дал наказания меня не выпускать, и я не уверена, что на этот раз пройдёт номер с угрозой. Останавливаюсь посередине и оглядываюсь по сторонам, дыхание всё учащёней, что в груди начинает давить. Поворачиваюсь обратно и снова тупик, передо мной только входная дверь.

И тут мне хочется засмеяться. Дико так и истошно. Понимаю, это нервное, а ещё от отчаяния и грёбанного понимания, что я загнана в клетку.

Перед глазами всплывает образ голой спины Кайманова. Его птичка в клетке. Оказывается, до сегодняшнего дня я ещё ничего не знала о том, что означали прутья, врезающиеся в крылья. Теперь знаю.

Бессознательно трясу головой. Ни черта. Ни черта, я так просто не сдамся. Не дам уничтожить себя. Не сломаюсь. И в дом я точно сейчас не вернусь.

Продолжаю перебирать в голове, куда мне податься, уже обдумывая углубиться в лесок на той стороне пруда и просто гулять, когда внезапно мой взгляд останавливается на воротах гаража. В него целых три входа. Один напрямик из дома, второй с торцевой части особняка. Даже если кто увидит, куда я пошла, никто не догадается, что в дом я так и не зашла. Оглянувшись, направляюсь к углу дома и, пытаясь, особо не привлекать ничьего внимания, захожу внутрь и осматриваю помещение. Свет не включаю, хотя здесь и довольно темно, но машину, которая мне нужна, нахожу сразы. Это старенький хэтчбек мамы, который у неё был ещё до того, как она вышла замуж за Эдуарда и единственное, что взяла с собой из прошлой жизни. Кайманов на удивление даже не сопротивлялся, бросив пару шуток, что мне будет на чём учится водить.

Машина далеко не ужасная, хотя и рядом не стоит с иномарками Каймановых, просто не современной модели. Но мне сейчас от неё большего и не надо. Задние стёкла тонированы, а значит, чтоб меня заметить, нужно знать точно, где искать. Тем более, я специально делаю круг, почти доходя до входа в дом, на который бросаю особый взгляд, словно то самое, от чего сбежала, прямо сейчас происходит прямо за ней. Конечно, это уже предрассудки, но я всё равно держусь от неё на более менее приличном расстрелянии. Тут главное засветиться на камеры, а затем, избегая их, проскользнуть до хэтчбека и забраться на заднее сидение.

И оказавшись, как будто в убежище, наконец-то вздохнуть.

Я сделала это.

Откидываю голову назад и прикрываю глаза, поджимая губы. У меня уже нет сил сдерживать слёзы силой воли, но плакать по-прежнему мне не хочется.

Не хочу сдаваться. Не хочу принимать, что Кайманов в очередной раз меня сломал. Не хочу осознавать, насколько наивной дурой была всё это время. Непрошено прут воспоминания. Словно сам разум подбрасывает мне факты, которые почему-то не замечала. Даже не искренность дружбы, хотя мозг не раз подбрасывал мне мысли, что она ненастоящая. Я же списывала всё на страх. Боязнь снова довериться и обжечься. Мне просто хотелось не быть такой одинокой. А ещё верить, что Егор может обольстить не всех. Что я заслуживаю, чтобы дружбу со мной ценили больше, чем постель парня.

А зря…

Вот теперь можно и посмеяться. Правда, уже от усталости.

Я так устала держаться. Устала делать вид, что всё довольно терпимо, и я со всем справляюсь.

Не справлялась, и даже больше не хочется лгать. Единственное, на чем сконцентрирована вся я — огромный давящий шар из эмоций, распирающий лёгкие. Хочется выть… Выплеснуть всё, чтобы не было настолько больно.

Интересно, это бы удовлетворило его наконец? Если бы я пришла к нему и разревелась. Сказала ему, что сдаюсь. Сказала, как я устала и призналась во всём, что к нему чувствую.

Внутренний голос подсказывает, что нет. Скорее всего, он бы просто сидел и слушал, а когда я бы закончила, с невероятно непроницаемой маской на лице, попросил больше никогда не закатывать истерик в его комнате

Бессердечный подонок!

Единственное, что сейчас я желаю ему, чтобы он страдал от того, что никак не может кончить.

Господи…

Давлю ладонями на глаза, чертыхаясь, что вообще представила это. И ненавижу. Так сильно ненавижу Кайманова, что готова взорваться от собственных чувств.

Мне нужен тайм-аут. Невольно в голову лезут мысли, что у меня есть сбережения. Их должно хватить, чтобы сбежать прямо сейчас. А дальше можно было бы разобраться на месте. В конце концов, работать я совершенно не брезгую. Можно выйти из положения и что-то придумать. А следом думаю, почему бы и нет?

Нужно только придумать, как перетащить маму. Если бы Егора тут не было, я могла бы даже попросить Диму помочь. С охраной тоже можно это решить. Наплести что-нибудь про выезд к врачу. Ну или про то, что ей полезно гулять…

Не факт, что сработает, но попытаться всё таки стоит.

Я настолько воодушевляюсь этой идеей, что сразу же становится легче. Сажусь прямее и начинаю осматривать машину. Я могла бы втихаря переносить сюда вещи. Пару сумок, самое необходимое для нас двоих. Припасти на дорогу еду и воду. Ох, у меня аж мурашки по плечам бегут, насколько затея эмоционально будоражит. Единственное — надо переждать.

Вечером сделать вид, что всё по-прежнему хорошо, вернувшись в комнату. Егор так и так не оставит Крис здесь надолго. Принципы это или ещё что — но Кайманов никогда не покажет отцу, что использует его дом себе в развлечение. А вероятность, что отчим вернётся в любое время, всегда высока.

Значит, буду ждать.

Скидываю с ног шлёпки и забираюсь на сидение удобнее. Мне всего-то надо найти, чем занять себя часов шесть, не больше. И слава богу, зарядка телефона радует меня приятными цифрами. Ложусь прямо на сидение, а сама включаю первый попавшийся фильм и смотрю его. Затем второй, изредка