– Я собиралась поговорить с тобой лично. Ты так много помогал. Но возвращаться нет необходимости.

Он напрягся:

– Слушаю.

– Я решила отступить.

Джек поджал губы:

– Продолжай.

– Не могу это сделать. Не буду. Семья значит для меня больше, чем утрата того, что должно было стать моим.

– Анжелика…

– Нет, Джек. Не в этот раз. Позволь мне закончить. Папа был самым умным человеком, которого я когда-либо знала. Я любила его, уважала. Но настало время примириться с его желаниями, семьей и самой собой. Я отказываюсь от борьбы.

Он немного подождал, прежде чем ответить.

– В конце концов, это твое решение.

– Я рада, что ты это понял. Есть еще кое-что.

– Чем я могу помочь?

– Я хочу, чтобы ты знал: если в будущем ты когда-нибудь попытаешься завладеть «Ласситер медиа», я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты не смог этого сделать. Как и мои братья.

Джек постучал пальцами по рулю:

– А Эван?

– Пока Эван является генеральным директором «Ласситер медиа», я буду поддерживать его.

На лице Джека расплылась улыбка.

– Есть ли способ заставить тебе передумать?

– Никто и ничто не заставит меня так поступить.

Она повесила трубку. Джек позвонил Логану. В голосе адвоката слышалось опасение.

– Надеюсь, ты с хорошими новостями.

– С превосходными.

– Это то, о чем я подумал?

– Я только что разговаривал с Анжеликой. Она решилась выкинуть белый флаг.

– Есть способ ее переубедить?

– Ни одного.

– Уверен?

– По словам Анжелики, все кончено.

Улыбаясь, Джек закрыл глаза и уронил голову на подголовник.

И слава богу.

Едва в дверях кабинета появилась высокая фигура Джека Рида, Аманда подскочила.

Сегодня она вернулась на работу. Было трудно смотреть в глаза коллегам. Еще труднее увидеть Эвана, а встреча назначена в этот же день. Аманда готовилась к худшему. Будь она на его месте, не задумываясь, вышвырнула себя из офиса.

После инцидента прошло время, и мысли о Джеке улетучились. По крайней мере, она так думала. Если сейчас выставит его за дверь, это обернется очередным спектаклем. У него что, совсем стыда нет? Он хотя бы немного задумывается, как это отразится на ее карьере и будущем? А ее чувства?

Джек плотно закрыл за собой дверь. Аманда невольно попятилась:

– Как ты сюда попал?

– Охранники внизу либо спят, либо не узнали меня по фотографии. Думаю, ваши соратники были слишком потрясены, чтобы преградить мне путь. В любом случае это бессмысленно.

– Пожалуйста, уходи.

Если он не сделает этого, она позвонит в службу безопасности. В полицию. Вызовет Национальную гвардию, если понадобится. Наверняка Эван уже обо всем знает, и если к ней отнеслись с пониманием первый раз, то теперь…

– Ты должна меня выслушать. А уж потом…

– Повторяю, уходи сейчас, Джек. Пока не стало хуже.

Например, когда они последний раз виделись. Она содрогалась от ненависти, вспоминая ухмылку репортерши, когда они попали в затруднительное положение. Теперь Джек находился в опасной близости, и в памяти возникли более приятные воспоминания. Например, как ее обнимали его сильные руки. Сама того не желая, она вдохнула его запах и оживила тепло, которое окутывало ее всякий раз, когда они целовались.

Но все это в прошлом. Она умывает руки. Ничто не заставит снова пройти через это мучение. Даже стучащее сердце и соблазнительная улыбка.

– Нечего улыбаться. Ты не можешь просто так ввалиться сюда и заставить людей слушать тебя. Ты еще не купил это место.

– Мне кажется, в ближайшее время у меня ничего не выйдет. Могу ли я теперь заказать шампанское?

Пол поехал у нее под ногами. Пришлось опереться на стол, чтобы не упасть. Правильно ли она его поняла?

– Хочешь сказать, все останется по-прежнему?

Он отказался поддерживать Анжелику в ее борьбе за кресло генерального директора? Нет. Все не может быть так просто. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Аманда прищурилась и снова отступила:

– Я тебе не верю.

– И не должна. Несомненно, это попадет в вечерний выпуск новостей.

Она ждала, слушала биение собственного сердца. Джек не смеялся. Неужели не лжет?

– Это действительно так?

– Каждое слово.

Слезы счастья брызнули у нее из глаз. Гора свалилась с плеч.

– Когда?

– Мы с Анжеликой обсудили это вчера вечером.

С губ сорвался смех. Аманда обняла его за шею и снова засмеялась. Джек казался ей стойким, надежным и, в конце концов, оказался понимающим. Она хотела целовать его, пока не опухнут губы.

Потом подумала об Анжелике. Столько бы она ни желала подобного исхода этой истории, бедная женщина наверняка чувствует себя подавленной. Джек был ее последней надеждой вернуть контроль над компанией. Аманда отступила, но продолжала держать его за руку.

– Как Анжелика восприняла это? Должно быть, расстроена.

– Инициатива исходила от нее.

– Ого! – Ладно. В конце концов, это не имеет значения. – Ты пробовал отговорить ее?

– Конечно да. Но на этот раз она не отступила, расставила приоритеты в пользу семьи, а уж потом карьеры.

Аманда отпустила его руку:

– Хочешь сказать, она просто сдалась, отказалась от борьбы?

«Не благодаря тебе?»

Он кивнул. Аманда собралась. Теплоты как не бывало. Больше Джек не казался ей надежным.

– Понимаю, почему я хочу шампанского, но ты пытался отговорить ее.

«И не первый раз».

– Почему ты такой довольный?

– Это просто. Грегори всегда хотел, чтобы Анжелика управляла «Ласситер медиа», но не желал, чтобы дочь совершала его ошибки.

– О чем ты говоришь?

– Грегори всего себя посвятил работе, не так ли?

– Верно.

– Она для него превыше всего. После первого сердечного приступа, когда Анжелика была вынуждена встать у штурвала вместо него, работа увлекла ее. Грегори забеспокоился, вдруг, когда отойдет от дел, его дочь в погоне за властью позабудет обо всем.

Джек поймал Аманду за руку и подвел к дивану:

– Она действительно предана делу.

– Грегори внес изменения в завещание и составил секретное дополнение к нему. Логан Уитта-кер и я стали единственными, кто знал о его существовании. Анжелика получит контрольный пакет акций, если и когда станет поддерживать семью и отношения с Эваном. Это и стало последней волей Грегори.