В конечном счете, если это состояние сохраняется, они перестают понимать, действительно ли любят своего мужчину. Сексуальность, которую они так отстаивали и защищали, увядает, и вновь наступает господство бесполого материнского начала. Как и их матери, женщины оказываются разрезанными пополам в энергетическом плане.

Есть и такие, и их гораздо больше, чем кажется, которые вообще обходятся без сексуальности. В период становления этим женщинам не озвучили ни одной новой идеи, поэтому они автоматически скопировали сексуальную модель своей матери и стали похожи в этом на идеально помещающихся друг в друга матрешек. Вне зависимости от возраста, желать мужчину им не свойственно. Такие женщины в принципе не любят мужчин. Они любят их как отцов и братьев, но не их мужское начало. «Сексуальность не для меня, она меня не интересует», – говорила мать Натали.

Наконец, многих женщин их сексуальная жизнь не удовлетворяет во всех смыслах этого слова. Желание возникает, но их тело не испытывает живительного удовольствия. Не получая удовлетворения, они не могут достигнуть расцвета своей сексуальности.

Такие женщины могут любить мужчину головой и сердцем, но не телом. «Я все же люблю этого мужчину, – говорит мне Мелани. – Он мне нравится, я ценю его качества, забочусь о нем и делаю подарки, которые доставляют ему удовольствие. Я счастлива, что встретила его. В наших отношениях много радости и взаимопонимания. И много нежности, телесного контакта и восхитительных поцелуев. Но как только происходит проникновение, удовольствие исчезает. Хотя во время ласк вульвы и клитора оно было невероятно сильным».

Таким образом, тело Мелани показывает ей, что его настройки соответствуют телу «маленькой девочки», а не женщины. Это детское тело не смогло созреть, чтобы почувствовать импульс проникновения. Оно готово только к предварительным ласкам. Половой акт для него неинтересен и болезненен, и его половая система не достигла зрелости. Мелани продолжает: «Мне нравится ощущать его половой член во мне, точнее, мне нравится сама идея, что он там окажется. Но на самом деле я этот орган не люблю. Он мне мешает, и что с ним делать, не понятно. Я беспомощна перед ним. Это незнакомый мне чужак, и он должен справиться со всем как-нибудь без меня. Все происходящее внутри меня абстрактно. Не то чтобы я ничего не чувствую, но я жду, когда его плоть разбудит мою».

Хотя Мелани любит своего партнера, для нее непостижимо, что можно любить его пенис. Вожделеть его, наслаждаться им, призывать, принимать, радоваться ему и находиться во власти его силы и мощи.

Что касается трудностей вагинального проникновения, тут существует множество вариантов. Его полная невозможность, болезненное проникновение, полная потеря чувствительности влагалища из-за эротизации ротовой полости и ануса, вследствие чего анальный и оральный секс приобретают главенствующее значение, и половой член для влагалищного проникновения больше не нужен.

Это самые распространенные примеры сексуальной жизни, о которых мне рассказывают женщины. Они по-прежнему страдают от неосведомленности и табу, что мешает им испытывать физическое наслаждение.

Единственная чувственная модель, которая им была доступна в младенчестве – это грудное вскармливание и объятия, поэтому их сексуальность застревает на стадии предварительных ласк. Женщины любят сердцем и головой, но остаются пассивными в сексе, не решаясь выразить свои желания. Они не умеют открыть доступ к получению удовольствия ради самого удовольствия, хотя и мечтают об этом. Будто чтобы не предать своих матерей, они продолжают сохранять девственность, оставаясь их дочерями в «царстве» детства.

У таких женщин со временем формируется устойчивая неудовлетворенность. Потеряв надежду изменить свою сексуальную жизнь, они таят в себе глубокие сердечные раны. Их безмолвная тревога постепенно вытесняет радость. Им нужно понять, что они любят своего мужчину так же, как любили мать. В детстве им были недоступны знания ни о половых органах отца, ни о том, какое к ним имела отношение их мать. У них не сформировали представления ни о функционировании мужской и женской половых систем, ни об их взаимодействии.

Вот в чем суть «сексуальной гинекологии», которую мне помогли создать эти женщины. Это уже знакомые нам Тереза и ее муж, Натали с ее грибковыми инфекциями, Катрин с циститом, Анна с ее желанием, а также Франсуаза с межпозвоночной грыжей, разрывающей энергетическую структуру ее тела пополам, вследствие чего ей была запрещена любая двигательная активность. Им всем было необходимо восстановить и усилить энергетический поток, позволяющий одновременно оздоровиться и почувствовать себя женщиной.

Во всех этих историях взаимопонимание и сердечная привязанность помогают женщине любить мужчину, но ее тело не «инвагинировано». То есть в нем не сформировалось пространство, в котором будет генерироваться внутренний импульс. Поэтому оно остается непроницаемым, как у маленькой девочки, которая понятия не имеет, какую роль играет мужской пенис в получении удовольствия. Проникновение не обеспечило переход к обнаружению и запуску цепочки необходимых внутренних процессов, не говоря уже о прыжке в бесконечность.

Поэтому незнание энергетической сущности сексуальности придает ей чисто механический характер. Вместо того чтобы создавать слияние двух энергетических тел, половые органы партнеров не могут наладить обмен вибрациями. Это приводит к трению, которое может спровоцировать жжение в области вульвы или потерю чувствительности, когда женщина абстрагируется от процесса. Следующее за этим разочарование столь серьезно, сколь и опасно, так как с его наступлением тела мужчины и женщины словно оказываются запертыми в «скороварке» или того хуже – в могиле. Это заточение доводит женщин до истерии или инертности, а мужчин до насилия или апатии.

В любом случае для мужчины желание заниматься любовью означает физическую близость с женщиной не только заботливой, уважительной и любящей, но и вожделеющей его и стремящейся заняться с ним сексом.

Во всех описанных выше случаях женщины не осознают, что заперты в рамках материнского опыта своих предшественниц. Наиболее очевидным образом это заточение проявляется после рождения ребенка. И чем больше ребенок нуждается в матери, чем глубже женщина погружается в эту реальность, тем меньше это осознает. Пропавшее либидо не беспокоит ее, потому что ребенок заполняет все ее время и она любит своего мужа. Она не испытывает в этом потребности. Большую часть времени ей хочется только одного: меньше уставать и иметь возможность отдохнуть в объятиях отца своего ребенка, почувствовать их единство в этой новой роли.

Однако если такое положение сохранится надолго, оно измотает молодую мать. Молодого отца, кстати, тоже. С одной стороны, потому что у нее нет возможности остановиться ни на секунду. Но еще и оттого, что пребывание в энергетической структуре матери, а не в своей собственной, мешает восстанавливать силы. Со своим ребенком и мужем она связана узами любви, сердца и разума, но сама по себе эта связь не может перезарядить физическое тело.