– А где?

– Там, – я махнул рукой куда-то за спину, – в другом полушарии.

– А! В Восточном, да?

– Или в Южном.

– Тогда тем более…

Поговорили… Совсем не о том, что нас тревожило при взгляде на печальный вид затонувшего корабля.

– Дим, – прошептал мне в ухо Алешка, – я туда не полезу. Там, наверное…

– Нет, – уверенно сказал я. – Профессор говорил, что все пассажиры и весь экипаж спаслись на шлюпках. И их подобрал на борт какой-то танкер.

– Все равно, – он поежился как от сквозняка. – Как-то мне не нравится…

Я его понял. Мне тоже не нравилось, что мы собираемся нарушить покой этого затонувшего корабля. Ведь он был полон жизни. Бороздил морские просторы. На нем плыли люди. Чему-то радовались. А потом им выпало такое испытание. А мы за золотом полезем… Но «Марфу»-то надо выкупать. Для Профессора и его исследований. Правда, мы ее угнали у бандитов, но ведь какой-то легальный владелец у нее есть…

Теперь нам предстояло приступить к работе. Вообще, когда я увидел, какой громадный корабль эта «Тасмания», я понял, что отыскать в нем золото просто невозможно. Но, к счастью, на обороте любимого листка из любимой тетради Профессора была изображена схема корабля – в разрезе, и на ней отмечено расположение корабельного сейфа.

Чтобы добраться до него, нужно было пройти через три железные переборки и внешний борт. Толщиной, я думаю, сантиметров пять. Причем наш манипулятор ведь до внутренних помещений «Тасмании» не дотянется. Значит, «Марфа» должна будет проникнуть внутрь корабля. А если она там застрянет? И мы вместе с ней. Вот тогда и мамочка наша ахнет и папочка нам позавидует. Все это я высказал Алешке. Все свои сомнения. Но он «безупречно» верил в «Марфу».

– Не застрянет, – уверенно сказал капитан, поглаживая рукоятку управления. – Очаровательная Марфа Васильевна.

Мы еще раз обошли «Тасманию» и установили «Марфу» носом к ее борту, где предполагали начинать работу. Я взялся за рукоятки манипулятора и включил режущее устройство. Это было что-то вроде лазера, как я понял.

Ствол манипулятора не доходил до борта «Тасмании» метра на три. Но как только я нажал кнопку, на ржавом железе затонувшего корабля вспыхнула и окуталась комочком пара ослепительно яркая точка – как звездочка в белом облаке. Я медленно повел ствол манипулятора вправо, и звездочка стала послушно чертить на корпусе «Тасмании» тонкий огненный след. Потом он пошел вниз, влево и снова вверх, замыкая на борту периметр громадного квадрата.

Вырезанная часть борта качнулась, накренилась и стала падать прямо на нас. Лешка успел дать задний ход, и «Марфа» вовремя отскочила от упавшего стального щита. Лодку сильно колыхнуло, а с места падения стало подниматься черное облако ила. Оно росло и пучилось, переливалось и переваливалось и вскоре совершенно скрыло от нас корпус «Тасмании». Мы перегнали «Марфу» к другому борту. Решили подождать, пока осядет ил.

– Он скоро развеется, – сказал Алешка. Он уже стал опытным моряком. – Здесь течение есть. Его снесет в сторону.

А из-за «Тасмании» все выше вставало угрожающе черное клубящееся облако. В этом было что-то жуткое. Будто какие-то подводные силы решили нам помешать. Но реальная опасность была не в том.

– Смотри, – Лешка схватил меня за руку и показал куда-то вверх.

Прямо над нами двигалось брюхо какого-то корабля. И черное облако поднялось уже настолько, что едва не касалось этого брюха.

– Они там увидят, в панику впадут. Водолазов спустят. И плакало наше золото.

За этим судном прошло другое, потом три небольшие яхты, потом буксир протащил связку плотов. Но, к счастью, облако заметно сносило течением, и оно постепенно светлело. Пока совсем не растворилось в воде.

Теперь мы работали осторожнее. «Марфа» засунула нос в образовавшуюся дыру, здесь уже было темно, как в брюхе у кита. Мы включили прожектор, взрезали первую переборку и аккуратно, тем же манипулятором, уложили ее на днище «Тасмании».

В общем, дело пошло на лад.

«Марфа» упорно пробиралась к сейфу, минуя или убирая все преграды на своем пути. Нам встречались каюты, коридорчики и трапы, всякая мебель, прикрепленная к полу, – и все это в свете прожектора, в застоявшейся воде, все бросало дрожащие тени, колебалось, меняло очертания, и казалось, что здесь, после гибели корабля, настала другая жизнь, призрачная и опасная для посторонних.

Тем не менее к часу вечерней прохлады мы добрались до камеры, в которой скрывался корабельный сейф, и вскрыли ее. Сейф был большой, старинного вида. Он стоял на львиных лапах. И даже не заржавел нисколько. Над ним плавал у потолка пустой графин с пробкой.

Я аккуратно срезал петли, на которых висела дверца, похожая на танковый люк, вырезал замок и отставил дверцу в сторону… В свете прожектора, в железном нутре сейфа, блеснули золотые слитки. Они лежали друг на друге, как кирпичи. И на них были выбиты какие-то буквы и цифры.

– Золотишко! – сказал Алешка.

Странно, но мы совершенно не ошалели при виде такого количества золота. Кирпичи как кирпичи. И чего это «люди гибнут за металл»?

– Выкладывай, – сказал Алешка. – Очень есть хочется и спать.

Я стал аккуратно вынимать брусок за бруском и складывать в багажный отсек «Марфы». Делать это было очень просто. У манипулятора, когда нужно, выдвигались вроде как бы пальцы. А я вставлял свою руку во что-то вроде перчатки. И когда я делал в ней какие-то движения, манипулятор совершенно точно повторял их своей «рукой». Я раскрываю пальцы – и он тоже. Я сжимаю кулак – и он сжимает. Только во много раз сильней.

Сначала мы с Лешкой считали бруски, а потом сбились. По моему счету пятьдесят шесть, по Лешкиному – шестьдесят пять. Но мы не стали спорить. У нас и с арифметикой тоже своеобразные отношения. И мы покидали оставшееся золото в багажник без счета. Какая нам разница – миллионом больше, миллионом меньше. Засунули в багажник и небольшой железный ящик. Наверное, в нем хранились важные судовые документы, деньги и ценности пассажиров…

– Уф! – сказал Лешка с облегчением, будто он сам перетаскал эту тонну золота на лодку. И дал «Марфе» осторожный «малый назад».

Мы тихонько выбрались из чрева «Тасмании» и, рискуя привлечь внимание светом прожектора, долго мотались в проливе, пока не нашли уютное местечко для ночлега – загнали «Марфу» под нависающую скалу и легли на грунт. Миллионеры. Которые еще не знали, что владеть этим золотом им остается всего несколько часов.

Мы без аппетита пожевали консервы, откинули спинки кресел и легли спать. В лодке было тихо. Тепло и уютно. Я стал задремывать.

– Дим, – уже сквозь сон спросил Алешка. – А чего можно купить на это золото?

– Все, что хочешь, – зевнул я.

– И такую «Марфу»?

– Хоть тыщу «Марф».

Лешка помолчал, я думал, уже вырубился. Но он вздохнул, погладил ладонью подлокотник кресла и нежно сказал: