— Я надеялась, что для тебя это имеет значение, — медленно произнесла она.

Он помолчал немного и потом сказал:

— Твой парень был прав, Роксанна, тебя волнует только твоя собственная выгода. Ты такая же, как твоя мать.

Его слова были ядовитыми стрелами. И они достигли цели. В ее глазах стояли слезы.

Она пошла в свою комнату, собрала чемодан и вернулась в пустую кухню. Дом затих. Роксанна вышла и оглядела такой знакомый дворик. Она переборола желание вернуться в дом, заставить Джека выслушать ее, обнять Джинни и никогда не расставаться с ними. У нее была гордость.

Слезы текли по щекам, когда она ехала в город. Джек был прав не во всем, но во многом. Она позволила своим амбициям зайти слишком далеко. Она позволила страху за свою бабушку выйти за рамки разумного. И самое худшее, из-за своего любопытства она омрачила жизнь стольких людей.

Она старалась сделать мир лучше, искала местных героев, а смогла только разрушить гармонию в доме мужчины, которого полюбила.

Добравшись до города, она остановилась в мотеле. Ей надо вернуться домой как можно скорее. Надо как можно скорее покинуть Тангент.

Но только после того, как придумает, как исправить все, что она натворила.

— Сегодня я в последний раз выхожу в эфир, — сказала Роксанна в микрофон на следующий день. Рано утром у нее в голове зародился план. Он казался хорошим в три утра, возможным — в пять, но сейчас…

Радио было единственным шансом найти Сэл. Профессионально это или нет, но она воспользуется этим шансом.

Роксанна усилила громкость, чтобы ее голос не дрожал.

— Тереза приедет завтра, а я покидаю ваш город и возвращаюсь в Сиэтл. Но сейчас у меня есть особая просьба к женщине, которая так много значит для семьи, одарившей меня гостеприимством. Если она меня слышит, то знает, что я обращаюсь именно к ней. Я, стоя на коленях, прошу ее вернуться домой. Она может спокойно вернуться. Там ее любят. И по ней сильно скучают. Угроза миновала. Просто приезжайте домой.

Сработает ли это? Слушает ли Сэл радио? Может, ей стоит сказать еще что-то? Роксанна добавила:

— Пожалуйста, возвращайтесь домой ради тех, кто вас так сильно любит.

Роксанне было необходимо остаться на станции еще несколько часов после окончания передачи. Затем она поехала в Хелперн. Было решено, что Нэнси Кауфман вручит приз местному герою. А так как она находилась в больнице, то церемонию награждения провели и там.

Когда все закончилось, Нэнси попросила Роксанну задержаться на несколько минут:

— Наверное, ты теперь можешь вздохнуть свободно. Тереза возвращается завтра. Честное слово, Роксанна, ты вела эфир потрясающе. Жаль, что ты не можешь остаться здесь и стать моим партнером.

Роксанна улыбнулась, но слова Нэнси задели ее за живое. Она бы с радостью работала в такой дружеской атмосфере. Ей нравились репортажи с ферм, местные дебаты. Даже конкурс местных героев. За две недели работы здесь у нее появилось гораздо больше возможностей личного и карьерного роста, чем за два года работы в Сиэтле.

— У тебя отличная радиостанция. Мне понравилось каждое мгновение работы. Спасибо.

Нэнси пожала ей руку.

— Я слышала тебя сегодня утром.

Роксанна тут же раскаялась:

— Нэнси, мне очень жаль. Я бы ни за что не использовала радиоволны для разрешения личных проблем, если бы знала иной способ.

— Я подумала, что вы с Джеком… что Джек и ты…

— Нет, — сказала Роксанна.

— Я просто надеялась, — улыбнулась Нэнси.

Роксанна так мало времени провела в Тангенте, а уже чувствовала себя здесь как дома. А все эти люди словно стали ее семьей. Обретет ли она подобное где-нибудь еще? Она может найти другой город, но есть только один Джек и только одна Джинни. Неужели они ненавидят ее? Ее сердце напоминало пустыню. Вернувшись в мотель, она бросилась в постель. Прошлой ночью она не могла заснуть. Она устала. Но, едва закрыв глаза, услышала стук в дверь.

Джек!

Это, должно быть, он. Кто же еще? Наверное, он подумал о том, что сказал ей. И наверное, пришел извиниться или выслушать ее извинения. Он понял, что нуждается в ней, что любит ее…

На пороге стояла Сэл.

— Я увидела твою машину возле мотеля, — сказала она.

Роксанна отвернулась. Сэл все еще стояла в дверях.

— Я слышала тебя сегодня по радио.

— Тогда вы знаете, что я уезжаю из Тангента. Вы можете спокойно возвращаться домой. Джек и Джинни нуждаются в вас.

— Я не могу вернуться, — сказала Сэл, и слезы потекли по ее щекам. — Слишком много поставлено на карту.

— Как, например, ваша гордость?

— Нет, гораздо больше, Роксанна. Я должна знать, что именно ты рассказала Джеку.

— Я ничего не рассказала Джеку.

— Но ты ведь все знаешь, — проговорила Сэл, немного успокоившись.

— Я знаю, что вы — Долли Аамес. Я знаю, что вы приехали сюда под вымышленным именем в тысяча девятьсот шестьдесят третьем году. Вы написали письмо моей бабушке и обещали писать вновь. А затем решили исчезнуть. Я знаю, что вы рассказывали противоречивые истории о своем прошлом. Я спрашивала себя, почему. Поэтому я использовала компьютер и стала искать вашего кузена Натана Коллинса. Я отыскала его. В Аркате, штат Калифорния.

— Я не знала, что он еще жив, — прошептала Сэл, плача.

— Он жив и все еще работает адвокатом. Я позвонила ему. Он очень обрадовался, что хоть что-то узнал о вас. Он кое-что рассказал мне, о чем, видимо, не стоило говорить. Сэл, я знаю, что вы родили ребенка в Аркате в июле шестьдесят третьего года. В том же месте, где родила и мать Джека.

Сэл вздрогнула.

— Я знаю, что вы родили здорового сына, а затем ваш кузен определил его куда-то. Я не смогла найти ни одной фотографии матери Джека в положении. Поэтому я навестила Сэдди и Веронику. Они противоречили друг другу по поводу даты и имени родственницы, у которой остановилась мать Джека. И конечно, я сделала определенные выводы. Я думаю, что вы единственная, кто знает, кто приходится настоящей матерью Джеку.

Сэл прикрыла губы дрожащими пальцами.

— Но это уже неважно, — сказала Роксанна. — Ваш секрет в безопасности. Я ни слова об этом не скажу Джеку.

Сэл застонала, затем отчаянно зарыдала. В конце концов, она вытерла глаза и произнесла:

— Был один мужчина. Муж одной из участниц нашей группы. Его звали Кен Бендер. Он был старше и опытнее меня. Он сказал, что его браку пришел конец. Мне было девятнадцать. И я была глупой девчонкой. Когда я забеременела, он дал мне денег. Я думала, что он женится на мне, как и обещал. Но он солгал. Он сказал, что все еще любит свою жену и хочет, чтобы я исчезла.