малоинтересном юноше будущего царя Александра III. Он проигрывал брату во всем. Когда Николай умер, Победоносцев был растерян. Сколько усилий он потратил на воспитание цесаревича Николая, как верил в него! А вот Александра не разглядел. Ему казалось, что Александр никогда не сможет заменить Николая. Потом он понял, как ошибался.

Женитьба Александра на бывшей невесте брата была вызвана скорее необходимостью. Будущий император должен быть женат. Дагмара лучше всего подходила на роль его жены. Когда они вместе ухаживали за Николаем перед его смертью, между ними завязались дружеские отношения. Эти отношения естественно перешли в любовь.

Но все-таки мне кажется, что тень Николая всегда находилась между ними. Память об умершем наследнике оставалась священной. И не случайно своего старшего сына они нарекли тоже Николаем. Это было странное решение: новый наследник престола будет носить то же имя, что и тот, кто, по всем данным, должен был в свое время стать императором, но не стал им, потому что его унесла преждевременная смерть. Таким образом, Ники оказался как бы «заместителем» покойного дяди на этом свете. И я не уверен, что это было для него благом.

КБ: Современная психология активно осмысляет это явление, называя его в каких-то случаях «замещающим ребенком», а в каких-то – «синдромом предков», «синдромом годовщины». В целом исследования сходятся в одном: человек, которому дали имя другого ребенка, любимого родителями, обречен следовать его судьбе. Такому человеку сложно жить. Его преследует ощущение, что он живет не своей жизнью. Как будто он должен стать реинкарнацией другого человека.

В случае с Ники ожидания по поводу его изначально были завышенные. Николай Александрович, его дядя и полный тезка, был всеобщим любимцем. Один из его учителей, Б. Н. Чичерин, однажды сказал о нем: «Он нас всех превосходит. Если он обладал бы вдобавок нашим опытом и начитанностью, он был бы гением». Известный историк С. М. Соловьев, преподававший Николаю историю, отмечал в своих записях, что если бы ему «удалось хоть раз за десять лет подготовить студента, равного по развитию великому князю Николаю Александровичу», он считал бы, что «исполнил свою профессорскую задачу». Соловьев, напомню, был ректором Московского университета. Весь студенческий состав за десять лет – против одного цесаревича!

В чем-то племянник и мог быть похожим на дядю, но полностью восполнить собой всеобщую утрату – нет! Мне кажется, что и мистицизм, свойственный Ники, мог подогреваться фактом ранней смерти дяди. Как будто эта трагическая смерть была обязательна и в его судьбе.

”Все мы являемся звеньями в цепи поколений, и порой нам приходится, к собственному удивлению, «оплачивать долги» прошлого наших предков. Эта своеобразная «невидимая преданность семье» подталкивает нас к неосознанному повторению приятных ситуаций или печальных событий.

(Анн Анселин Шутценбергер. «Синдром предков»)

Конечно, тень дяди не могла не стеснять Ники. Он должен был, что называется, «соответствовать» не только отцу, но и дяде, которого вообще не знал, родившись спустя три года после его смерти.

Дагмарина неделя

ПБ: Свадьба Александра и Дагмары состоялась в Петербурге в октябре 1866 года, а предложение руки и сердца было сделано в июне. Николай ушел из жизни в апреле 1865-го. Больше года принцесса держала траур по умершему жениху. И хотя, в сущности, ее брак с Александром был уже политически предрешен, когда он прибыл в Копенгаген просить ее руки, дело обставлялось так, словно не кто иной, но сам Николай из-за гроба как бы соединяет руки своей невесты и своего брата. Об этом Александр подробно написал в своем дневнике:

”Сначала осмотрел всю ее комнату, потом она показала мне вещи Никсы, его письма и карточки. Осмотрев всё, мы начали перебирать все альбомы с фотографиями… Пока я смотрел альбомы, мои мысли были совсем не об них; я только и думал, как бы начать с Минни разговор. Но вот уже все альбомы пересмотрены, мои руки начинают дрожать, я чувствую страшное волнение. Минни мне предлагает прочесть письмо Никсы. Тогда я решаюсь начать и говорю ей: говорил ли с Вами король о моем предложении и о моем разговоре? Она меня спрашивает: о каком разговоре? И тогда я сказал, что прошу ее руки.

Она бросилась ко мне обнимать меня. Я сидел на углу дивана, а она на ручке. Я спросил ее: может ли она любить еще после моего милого брата? Она ответила, что никого, кроме его любимого брата, и снова крепко меня поцеловала. Слезы брызнули и у меня, и у нее. Потом я ей сказал, что милый Никса много помог нам в этом деле и что теперь, конечно, он горячо молится о нашем счастье, говорили много о брате, о его кончине и о последних днях его жизни в Ницце.

КБ: Картина, достойная пера живописца эпохи сентиментализма! Но если отвлечься от политической составляющей, в этом была и своеобразная душевная красота. Не просто любовь, а любовь, скрепленная памятью о том, кого они оба горячо любили. Не просто брачный договор, но исполнение нравственного долга перед покойным.

ПБ: Помолвка состоялась 17 июня 1866 года в Копенгагене, а спустя три месяца, в сентябре, принцесса прибыла в Кронштадт. В этом году в Петербурге стояла небывало теплая, солнечная осень. Казалось, сама русская природа приветствовала приезд будущей императрицы. По этому поводу Федор Тютчев написал стихотворение:

Небо бледно-голубое

Дышит светом и теплом

И приветствует Петрополь

Небывалым сентябрем.

Воздух, полный теплой влаги,

Зелень свежую поит

И торжественные флаги

Тихим веяньем струит.

Блеск горячий солнце сеет

Вдоль по невской глубине —

Югом блещет, югом веет,

И живется как во сне.

Все привольней, все приветней

Умаляющийся день, —

И согрета негой летней

Вечеров осенних тень.

Ночью тихо пламенеют

Разноцветные огни…

Очарованные ночи,

Очарованные дни.

Словно строгий чин природы

Уступил права свои

Духу жизни и свободы,

Вдохновениям любви.

Словно, ввек ненарушимый,

Был нарушен вечный строй

И любившей и любимой

Человеческой душой.

В этом ласковом сиянье,

В этом небе голубом

Есть улыбка, есть сознанье,

Есть сочувственный прием.

И святое умиленье

С благодатью чистых слез

К нам сошло как откровенье

И во всем отозвалось…

Небывалое доселе

Понял вещий наш народ,

И Дагмарина неделя