– Я сделал это, потому что хотел, чтобы у тебя остались воспоминания о хорошем Рождестве и ты перестала его ненавидеть.

Ее сердце екнуло.

– Не стоило делать это только из жалости.

Он нахмурился.

– Жалость? Последнее, что я чувствую, – жалость.

– Тебя только что короновали. Ну как, еще не отрекся от престола?

– И не собираюсь.

Шарлотта испытала облегчение.

– Я рада.

– Но есть одна вещь, которая заставит меня задуматься об этом снова.

– Какая?

– Я не смогу править без королевы. Всегда полагал, что мне никто не нужен, но недавно кое-кого встретил и понял, что не смогу жить без нее. Я был глупцом, думая, что это ненадолго, это похоть и она пройдет сама собой. Но был не прав. Совершенно не прав.

Шарлотта едва не перестала дышать.

Салим подошел к елке и наклонился, чтобы взять подарок.

– Открой его.

Шарлотта приняла коробочку, но руки онемели от шока, и она не сразу сообразила, как вскрыть упаковку. Салим забрал у нее подарок, его руки тоже дрожали. Он сорвал обертку и снова передал ей коробочку, бархатную, королевского синего цвета.

Открыв ее, Шарлотта увидела золотое кольцо с потрясающим изумрудом.

Она посмотрела на Салима, едва решившись задать вопрос:

– Что это значит?

– Это значит, красавица моя, Шарлотта Маккуиллан, которая своими шелковыми блузками свела меня с ума, что я люблю тебя. Мне нельзя было позволять тебе уйти. Я запаниковал, почти умолял тебя вернуться в Табат со мной, и это напомнило мне, как я умолял Сару не прыгать…

Шарлотта приложила дрожащую руку к его лицу, не веря собственным ушам.

Он продолжал:

– Я не мог вынести мысли о том, чтобы видеть, как ты уходишь, если попрошу тебя остаться, а ты откажешься. Я испугался. Мне потребовалась целая жизнь, чтобы снова научиться любить, я старался не влюбиться в тебя, но было слишком поздно. Знаю, что ты имела в виду, когда поблагодарила меня за то, что я облегчил твой уход. Я предъявил тебе ультиматум, как и твой отец. Мне очень жаль.

Эмоции переполняли Шарлотту, слезы текли по щекам.

Она прошептала:

– Я использовала это в качестве оправдания, чтобы не признаться тебе в моих чувствах. Думала, ты не будешь желать меня долго. И решила бросить тебя первой. Я люблю тебя, Салим. Даже если ты решишь, что любишь меня, а потом поймешь…

Он остановил ее поцелуем.

– Я люблю тебя, Шарлотта Маккуиллан. И буду любить вечно. Вернись со мной в Табат и помоги мне сделать его нашим домом. Первым настоящим домом, который у нас когда-либо был.

Она обняла его за шею и кивнула:

– Да, мне бы этого хотелось. Я бы пошла за тобой даже на край света.

Они снова поцеловались, наслаждаясь моментом.

Салим отстранился. Шарлотта лукаво улыбнулась.

– Я смотрела твою коронацию. Ты выглядел очень царственно.

Он серьезно заметил:

– Ты была мне нужна там. Я почувствовал, что не смогу без тебя.

Сердце Шарлотты перевернулось. Салим опустился на одно колено и посмотрел на нее.

– Ты выйдешь за меня замуж, Шарлотта Маккуиллан?

Любовь заполнила все ее сердце и душу, исцелив от застарелой боли. Она с чувством ответила:

– Да, я выйду.

– Прямо сейчас? Здесь?

Шарлотта моргнула.

– Но как?

Он встал.

– Ты видела наш обычай. Мы должны произнести эти слова. Конечно, мы поженимся официально, но я не хочу тратить время.

Зрение Шарлотты затуманилось, и она кивнула:

– Да, я согласна.

Салим подошел к дивану и взял две подушки. Положив их на пол, встал на одну из них на колени и подал руку Шарлотте, чтобы она присоединилась к нему.

Достав кольцо из коробочки, он сложил руки в молитвенном положении, свободной рукой коснулся поочередно ее пальцев, трижды сказав «Я женюсь на тебе», пока не дошел до безымянного пальца, и кольцо не заняло свое место.

Он достал из кармана еще одно кольцо и отдал Шарлотте. Почувствовав торжественность момента, она повторила его слова и движения, надев кольцо ему на безымянный палец.

– Теперь мы женаты.

Шарлотта эмоционально поклялась:

– К лучшему или худшему, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас.

Широкая улыбка расцвела на лице Салима. Он потянулся к ней.

– Иди сюда, королева аль-Нури, я хочу заняться любовью с моей женой.

Шарлотта с радостью упала в его объятия.

Много-много позже, удовлетворенные и счастливые, они продолжили праздновать Рождество вместе.

Рождество, год спустя. Город Табат

– Три-два-один!

Огромная рождественская елка на площади Табата засветилась всеми своими огоньками. Шарлотта ахнула вместе с толпой. Потрясающе. Она была глубоко тронута, когда Рафа сказал, что городской совет решил установить елку, так сказать, устроить ей кусочек Англии, чтобы она почувствовала себя как дома.

– Все хорошо?

Шарлотта услышала неподдельное беспокойство в голосе мужа и почувствовала, как его рука скользит по ее талии. Она кивнула, прикусила губу, сдерживая эмоции, и сказала с небольшой заминкой в голосе:

– Это больше, чем хорошо. Твой поступок в прошлом году навсегда изгнал все мои негативные ассоциации, связанные с Рождеством. А теперь еще и это.

Он прошептал ей на ухо:

– Это было самое романтичное, что я делал в жизни.

Шарлотта повернула голову, чтобы посмотреть на мужа, и заметила с дразнящей улыбкой:

– Действительно, кто мог знать, что плейбой с холодным сердцем на такое способен.

Он улыбнулся и поднял ее левую руку, на которой сверкало золотое кольцо, инкрустированное крошечными изумрудами, которое он подарил ей на рождение их дочери Сары три месяца назад. Девочка родилась через месяц после рождения Калима, сына Зафира и Кэт.

Глаза Сары все еще были неопределенного цвета – между синим, серым и зеленым. Шарлотта тайно надеялась, что они будут синими, как у отца и тети, в честь которой ее назвали. Она станет первой королевой Табата, если пожелает. Ну а если нет – тоже хорошо.

Салим поклялся сделать все, что в его силах, чтобы правила наследования престола были демократичными, насколько это возможно, и чтобы детей не принуждали делать то, чего они не желают.

Сад Сары в Джандоре стал местом покоя и созерцания для всех, кто пострадал от потери близких людей. Салим много общался с братом, и они действительно подружились.