— Ладно, пусть так. Ты выглядишь усталой. Но можешь же ты хотя бы взмахнуть ресницами и несколько раз посмотреть на меня своими потрясающими зелеными глазами, как будто никого кроме меня на земле не существует?

— Нет, — прошептала она, покусывая нижнюю губу.

Он наклонился к ней, и команде могло показаться, — будто они целуются. Действительно его губы почти касались ее лица, он тяжело дышал, глаза метали молнии.

— Ты позволишь понести тебя на руках по трапу? — с угрозой спросил он.

— Нет, — пробормотала Дженни. Поцелуй стал реальностью. Не обращая внимания на ее слабое сопротивление, Норман все-таки взял ее на руки и начал поднимать по ступенькам. Какая разница, вяло подумала Дженни, уткнувшись ему в плечо.

На последней ступеньке трапа Норман отпустил ее. Перед глазами замелькали лица — любопытные, улыбающиеся, растроганные. Дженни потупилась и, бросив из-под полуопущенных век сердитый взгляд на Нормана, прошептала:

— Во всяком случае, не жди, что я буду изображать восторг и паясничать перед экипажем.

Послышались радушные возгласы:

— Добро пожаловать, сэр! Добро пожаловать, миссис Реджинальд! Рады видеть вас на борту!

— Благодарю вас, — сказала Джейн со слабой улыбкой. Она не собиралась облегчать положение Нормана, просто не хотела обижать этих милых, приветливых людей.

— К сожалению, — обратился к команде Норман, — миссис Реджинальд устала и чувствует себя не слишком хорошо. — Дженни стало неловко, когда лучезарные улыбки сменились выражением сострадания на лицах, и она быстро опустила голову. — Ей хочется побыть одной, день был очень напряженным. Надеюсь, вы нас извините.

— Конечно, сэр, конечно. Позвоните, пожалуйста, если что-нибудь будет нужно, — сказала симпатичная молодая стюардесса, дружески прикасаясь к руке Дженни. — Надеюсь, вам понравится салон, миссис Реджинальд.

Перешагнув порог салона, Дженни остановилась, потрясенная. Огромные красные воздушные шары в форме сердца плавали в воздухе, и она не знала, куда деть глаза от бесчисленных «Я тебя люблю», написанных на них золотыми буквами. Иллюминаторы были обрамлены голубыми лентами, а к стенам прикреплены такого же цвета пышные банты. Воздух шуршал от разноцветного серпантина. В серебряных ведерках со льдом терпеливо ожидали своего часа запотевшие бутылки шампанского. Нежная темно-красная клубника горками лежала на небольших, тонкого фарфора блюдах. Роскошные розы всех оттенков красного стояли в тяжелых хрустальных вазах, и от их тягучего сладкого аромата у Дженнифер закружилась голова.

— Очень мило. — Дженни заставила себя повернуться к экипажу и одарить всех благодарной улыбкой. При других обстоятельствах это очаровало бы ее, горько призналась она себе. — Чудесно, благодарю вас. О, и мой любимый шоколад! — Дженни не смогла удержаться от радостного восклицания, заметив красивую коробку на боковом столике.

— Мы только выполняли указания мистера Реджинальда, — ослепительно улыбаясь, ответила стюардесса, глядя на Нормана так, как взирают на божество. Этот взгляд больно кольнул Дженни, ей захотелось развеять иллюзии молоденькой девушки, объяснив той, что Норман продал душу дьяволу.

— Все сделано замечательно, Мэри. Выглядит потрясающе, — хрипло сказал Норман. — Вы постарались на славу. А этот смешной бант на самолете просто привел Джейн в восторг, не так ли, дорогая? — он подмигнул ей. Дженнифер промолчала, хотя Норман больно сдавил ей плечо.

Мэри засияла от удовольствия.

— Вы же знаете, нет ничего такого, чего бы мы не сделали для вас. Мы очень рады, что вы наконец нашли свое счастье, — серьезно проговорила она. — Однако я оставлю вас. Миссис Реджинальд, если будет что-нибудь нужно — лекарства от головной боли, салфетки для компресса, — все есть в ванной комнате. Если почувствуете себя хуже, вызовите меня.

— Спасибо. — Дженни тронула ее искренняя забота.

— Благодарю, Мэри, — Норман ласково улыбнулся. Девушка вышла, и они остались одни. Некоторое время Дженни стояла, уставившись на дверь. Она не спешила обернуться, боясь оказаться лицом к лицу с Норманом. А когда наконец посмотрела на него, вздохнула с облегчением. Тот стоял в стороне и равнодушно скользил глазами по салону.

— Что касается всех этих украшений, — он досадливо поморщился, — я мшу все убрать, если хочешь.

— Нет. Оставь, пожалуйста, ты расстроишь Мэри, — проговорила она с каменным лицом, но под конец губы ее дрогнули и голос сорвался. Какую радость доставила бы ей каждая милая выдумка, каждая деталь, каждый пустяк в оформлении салона, если бы…

— Да, действительно. Ты сядь где-нибудь. Во время взлета нужно будет пристегнуться, — холодно предупредил он.

Дженни кивнула и села у иллюминатора. В уши ей вливалась нежная музыка. Она услышала ее только сейчас. Тихие мелодии сменяли одна другую. Ее любимые мелодии. Не салон, а любовное гнездышко: мягкий свет, диванчик у стены, подушки, валяющиеся там и сям на полу… Чего только не придумано, и все для того, чтобы воздействовать на ее чувственность, создать атмосферу обольщения.

— По-моему, ты забыл слепых музыкантов, — ехидно заметила она.

— Не трогай этого, — вспыхнул он. — Забудь. — Норман резко опустился в кресло и пристегнулся ремнем. В дверь тихонько постучали. — Войдите! — отозвался он, нацепив на лицо приветливую улыбку.

— Сейчас будем взлетать. И еще. Мы только что получили телеграмму от мисс Арабеллы. Она шлет поздравления и поцелуи. — Дженни вцепилась руками в колени и заставила себя дослушать. — И просила передать, что миссис Марта Бримсли переехала к мистеру Фрэнку Бримсли в его дом на Арране.

— В поместье? — заскрипел зубами Норман. Потом кашлянул и продолжил нормальным голосом.

— Так. Хорошо. Спасибо, Мэри. Мы готовы.

— Счастливого полета, — стюардесса закрыла за собой дверь.

— Ты, конечно, можешь сердиться сколько угодно, но я очень рада за маму, — робко сказала Дженни, завороженно наблюдая за тем, как Норман яростно сцепляет и расцепляет пальцы. — Она действительно любит отца.

— Одному богу известно за что, — прорычал он.

— Иногда женщины ошибаются в своих избранниках, — тихо промолвила Дженни.

— И наоборот, — парировал он холодно.

— И я хочу, — Дженни с вызовом вскинула голову, — позвонить ей, когда мы приземлимся, и пожелать счастья. — К ее удивлению, Норман сильно побледнел. — Я знаю, ты настроен против него, но…

— Он снова сделает ее несчастной, — уверенно проговорил Норман. — Ты думаешь, он пригласил ее в поместье для того, чтобы восстановить разрушенную семью?

— Почему бы и нет? — возмущенно выкрикнула Джейн, пытаясь перекрыть рев двигателей. — Почему ты ждешь от него только плохого?

— Имел возможность изучить его. — Норман презрительно усмехнулся. — И не обманывай себя романтическими надеждами. В истории их взаимоотношений невозможен счастливый конец. У твоей матери есть только один способ избежать новых разочарований: открыть наконец глаза и увидеть Фрэнка Бримсли таким, каков он есть. Подлым и лживым ловеласом, до безумия любящим себя и то удовольствие, которое могут принести ему деньги. — Норман смерил Дженни недобрым взглядом. — Твоя мать наделена столькими прекрасными качествами. Жаль, что ты унаследовала характер отца.