– Чтобы она что-то не сообщила Алине.

– Значит…

– Значит, фальшивая Вероника имеет информацию и упреждает всякое движение против себя.

– Может быть и так, – неопределенно высказался второй Дергунов.

– А что, есть еще варианты? – насторожился Макар. Когда двойник высказывается столь неопределенно, надо ждать неприятностей, которые этот субъект чует носом или еще чем-то, чего не имеет реальный человек.

– Поживем – увидим, – обтекаемо сказал второй Макар. – Главное, не спеши. И не держись за одну версию, это чревато фатальными ошибками.

– Понял. – Макар улегся, загасил настольную лампу, но вспомнил: – Ты сказал только во-первых, а что во-вторых?

– Старушка. Как ее искать, я тебе подсказал, а ты подскажи милиции, хотя они, может быть, сами догадаются, но лучше подскажи. В-третьих, у тебя по плану банк, институт. Не исключено, что появятся новые сведения.

Макар лежал некоторое время, думал, потом вслух сказал:

– И еще я не понимаю, зачем жене Севастьяна идти в банк, зачем лишний раз рисковать?

– Много денег не бывает, – отозвался Дергунов-второй откуда-то из угла. – Но если честно, я пока не могу нащупать стержень.

– Логика-то должна быть, – пробубнил Макар, засыпая. – Хоть женская, хоть мужская, но должна. Не вижу я логики, поэтому не знаю, как действовать…

И заснул.

В банке люди давились в очередях. Макар едва не дал задний ход, подумав, что в такой толчее ни один человек не запомнит женщину, снявшую значительную сумму с чужого счета. Оказалось, есть второй этаж для предпринимателей. В отличие от первого зала, верхний был просторный, народу там оказалось мало, у стен стояли не три покалеченных стула, а кресла, в общем, зал был предназначен для белых людей. Макар получил подтверждение: сумму сняли. Севастьян ни вчера, ни сегодня не поднял паники, мол, куда делись мои бабки – ему и так ясно, кто поработал. Оператор банка не понимала, в чем ее вина и чего от нее хотят, но документы показала.

– Вы запомнили женщину, снимавшую деньги со счета? – полюбопытствовал Макар.

– Не присматривалась к ней. Помню, что молодая блондинка и – все. Документация у нее была в порядке. А что случилось?

Макар не имел привычки тратить энергию на вторичные объекты. Как только его полушария зафиксировали нужные сведения, тетенька в окошке перестала его интересовать. Он двинул к Алине, сидевшей в кресле, за ним плелся Севастьян, доставая его своим занудством:

– Убедились? А моя бухгалтер женщина средних лет и рыжая, она подтвердит наши вчерашние мытарства, если вам этого мало. Когда позвонили из банка и сказали, что мы оставили чековую книжку, бухгалтер за ней поехала.

– Двигаем к вашей бухгалтерше. Алина, подъем.

– Ради бога, – шагал за ним Севастьян. – Только объясните, почему вы мне не верите?

– Да перестаньте, Севастьян, ныть, – сказал Макар, раздражаясь, потому что и не выспался, и события наслаиваются, с какого бока к ним подступить – неизвестно, а тут еще ограбленный муж пристал. – При чем здесь верю или не верю? Факт налицо. А я привык сам все делать. То, что вам кажется незначительным, мне может открыть простор для работы.

Разумеется, он не надеялся, что бухгалтер внесет существенные дополнения, просто ему действительно необходимо выстроить целостную картину. Все, что касается фальшивой Вероники, Макар обязан уточнять. Потому что, как показывает практика, ситуация в любой момент может повернуться неожиданным ракурсом, о чем ночью предупредил Дергунов-второй. Короче, надо быть готовым ко всему.

Бухгалтер повторила весь путь хождения документов, рассказала, как позвонили из банка, как она помчалась туда, ну и так далее. Выслушав ее и ничего не сказав, Макар пошел к выходу, Севастьян поспешил за ним.

– Подождите, Макар. А мне что делать?

– Напишите заявление. На вашу Веронику заведут уголовное дело.

– Думаю, теперь она уедет, я бы на ее месте так и поступил. И мы ее не найдем.

– Не уедет, – заверил Макар. – Она понимает, что, уехав, не решит проблемы – ее будут искать. Ей надо выбираться из дерьма, и выбраться она хочет чистой. Как она станет это делать – покажет будущее. Но вряд ли уедет.

– Сволочь! – прорвало обманутого и ограбленного мужа. – Потрясающая сволочь! Я этой гадюке верил, как себе! «Вероника, ты устала? Вероника, хватит натирать здесь все! Вероника, поедем отдохнуть куда-нибудь», – ерничал он. – Что вы! Моя жена дома сидеть любила и заглядывала мне в рот своими преданными, честными, чистыми… Лгунья! Но так же не бывает, чтоб за четыре года она ни разу не прокололась, не показала, какая на самом деле! Я же ни разу не заметил… Не понимаю! Хоть убейте, ничего не понимаю.

Очевидно, ему не свойственно было беситься, кричать, сотрясать кулаками воздух, но наступают моменты, когда и сдержанный человек не способен скрыть ярость. И когда такой человек взрывается, как пороховая бочка, он становится немного нелепым, немного смешным, потому что это состояние для него противоестественно. Так и произошло с Севастьяном. Он в возбуждении ходил по коридору, заставленному большими коробками, на которых горками лежали маленькие коробочки. Чтобы не смести эти горки руками, Севастьян держал ладони в карманах брюк, а возмущение выражал плечами, взлетавшими к ушам, и головой, которая болталась будто отдельно от тела. И остановка его была такой же внезапной, как взрыв, и извинился он совсем не виноватым тоном, скорее бранным:

– Простите. Вот уж не думал, что меня облапошит собственная жена, как последнего лоха. Впрочем, я и есть лох. Я претендую на первое место среди лохов.

– Посыпать голову пеплом поздновато, – заметил Макар.

– Послушайте, я готов помочь всем, чем могу, деньгами тоже, только найдите ее. А как найдете, заприте меня, иначе я за себя не ручаюсь.

– Успокойтесь, – надменно сказала ему Алина. – Меня тоже надо запереть, когда найдется ваша Вероника.

– Ваша! – фыркнул Севастьян. – Была когда-то.

– Ладно, нам пора, – засобирался Макар. – А вы, Севастьян, выпейте водки, помогает.

И вздохнул: сам с удовольствием принял бы граммов сто пятьдесят, но… Севастьян пошел провожать Макара с Алиной, путь лежал через салон, попутно он осведомился:

– Куда вы сейчас?

– В институт, где училась ваша… – Макар не договорил, так как завибрировал мобильник, следом раздалась мелодия. Номер оказался незнакомым, Макар поднес трубку к уху: – Дергунов слушает.

– Это Константин Брицын.

– Ага, созрели? Давайте договоримся о встрече…

– Не, не, не! – панически заорал Брицын. – Знаю я вас, повяжете. Поговорим по телефону…

– Слушай меня, Константин, – взял агрессивный тон Макар. – Тебя повяжут, если не придешь ко мне на встречу, уж я приложу к этому руку. Так что выбора у тебя нет. По телефону слушать твой треп не буду, лучше приезжай. Со своей стороны обещаю: сегодня тебя не повяжут.